Книга Молот Демонов - Бен Каунтер

Он ударил Раэзазеля свободной рукой. Серебряные ребра хрустнули. Этого было недостаточно.

Тысячи ртов смеялись над ним.

Сознание Аларика плавилось, как золото.

В те времена, когда даже Аргутракс был юным, Раэзазель Лукавый исполнял желания.

В мозгу Аларика возникло видение бесформенного существа, просто закорючки из психического вещества в варпе. Он знал, что это упрощенный образ, искаженный, чтобы он мог быть понят человеческим разумом. Устройство варпа по-прежнему не вмещалось в его разум.

Молодой демон, чуть больше головастика, плывущий по бездумной бесконечности варпа, напитывался страданиями и ненавистью юных рас, населяющих вселенную. От них он научился хитрости и злобе, их мимолетные радости и краткие мгновения любви он воспринимал как ерунду, каковой они на самом деле и были. Живые существа в галактике были не более чем клубками лжи, сплетенной, чтобы не дать им осознать свою собственную отвратительную натуру.

Ложь была основой разума. Для смертных рас ложь была реальностью. Сила лжи могла вознести империи из грязи и снова низвергнуть их. Ложь могла подвигнуть людей, зеленокожих, эльдаров и прочих на героизм и преданность… и на ненависть, геноцид и зло. Ложь была силой. Обман был реальностью.

В варпе существовал Бог Лжи и не могло быть больше могучей силы. Мощь придавала ему лживость самой вселенной, старой как мир, и Раэзазель был лишь малой частицей его. Это был Тзинч, и это было ничто, поскольку это чистейшее олицетворение Хаоса было столь бесконечно изменчивым, что его невозможно было зафиксировать как что-то. Само его существование было ложью, потому что Тзинч не мог существовать. Из этого парадокса вытекала такая сила, что у вселенной мог быть лишь один законный властелин, и это был Тзинч.

Образ Тзинча был ужасен, он вызывал у Аларика омерзение, но к этому отвращению примешивалась преданность Раэзазеля этому существу, и получающееся в итоге чувство было совершенно чуждо разуму Аларика, являясь извращением всего человеческого.

Понимание Раэзазеля росло. Тзинч желал власти, и в то же время он желал отсутствия власти, анархии и беспорядка, поскольку для Тзинча желать чего-либо означало отрицать само существование этого.

В варпе обитали и другие боги. Одним из них был Кхорн, Бог Крови, но Раэзазель знал, что только Тзинч может извлекать силу из такой фундаментальной составляющей вселенной, как ложь, и поэтому служил ему.

Раэзазель отыскал пути в реальный мир, где обитали молодые расы. Это был путь через беззащитные разумы, через обнаженные души псайкеров, столь ясно различимые из варпа, что Раэзазель мог пройти по мостику между измерениями и завладеть их телами. Он трудился во славу Тзинча, подстрекая других поклоняться Богу Лжи и создавая опору его власти, но также разрушая структуры власти везде, где находил их, распространяя хаос и анархию, ибо только Тзинч мог желать власти и хаоса одновременно. Порой он даже сражался с другими последователями Тзинча, чтобы божественный парадокс не исчез.

Времена бушевали в мозгу Аларика, словно ураган. Он старался удержать свой разум от распада под натиском воспоминаний Раэзазеля, боясь, что окончательно исчезнет и от него не останется ничего, кроме лживых вымыслов демона.

Культы Тзинча молили о помощи. Временами Тзинч действительно посылал им помощь. В других случаях он посылал им Раэзазеля. Были культы, которые призывали слуг Тзинча и открывали проходы, через которые Раэзазель мог проскользнуть, и он воплощался в реальном мире во всем своем пугающем серебряном великолепии. Все, кто поклонялся Тзинчу, в конце концов страдали за это, поскольку их бог сулил им спасение и помощь, а значит, это неизбежно должно было оказаться ложью. Раэзазель часто был источником этих страданий — то ассасином, то кукловодом, организующим трагедии и крах с таким вниманием к мелочам, какого человеческий разум не в силах был постигнуть. Он изменял целые империи и манипулировал ими, чтобы погубить одного-единственного человека, и мог при помощи самых жалких личностей опрокинуть цивилизации одним легчайшим прикосновением.

Раэзазель лгал. Раздавал обещания. Он стал мастером по выведыванию желаний тех, кто взывал к Тзинчу, и исполнял их таким образом, что возжелавшие становились окончательно проклятыми. Перед самым концом они всегда приходили к пониманию лжи и осознавали, что не Тзинч, а они сами погубили себя, — еще один парадокс. Раэзазель был мастером своего дела.

Сменялись эпохи. Биологические виды возникали и гибли, и человечество среди них имело далеко не самый мощный потенциал. Галактикой правили сперва одни, потом другие, они верили в ложь, будто истинная сила находится где-то в реальном мире. Пришла пора, когда человечество доросло до того, чтобы повелевать вселенной. Это время назвали Темной Эрой Технологий, а затем люди снова потерпели крах в войнах Эпохи Раздора. Это было не самое впечатляющее падение, хотя и оно позволило ярко гореть серебряным огням Тзинча. Но в этот раз все случилось иначе, чем всегда: человеческий род возродился. Один из людей возвысился на Терре, которая была колыбелью человечества, и начал объединять всех, кто уцелел из этого вида. Он едва не преуспел, этот Император, но сила его тоже была лишь пустой ложью в сравнении с силой варпа. И варп использовал все свои возможности и попытался использовать это новое объединение человечества, чтобы захватить власть над ним, а через него и над материальной галактикой.

Тзинч тоже сыграл свою роль. Император был ложью, и Тзинч получил огромное удовольствие, разоблачая ее перед теми, кто восставал против Него. Раэзазель был там, на Просперо и Истваан Пять. Он был даже на Терре, когда последние шарады были разгаданы, когда победивший Император обрек свои народы на десять тысяч лет кромешных невзгод. Раэзазель много работал над Ересью Хоруса, рассказывая демон-принцам про Тзинча и нашептывая обещания силы и свободы, как делал это всегда. Когда силы изменников отступили в Око Ужаса, Раэзазель знал, что это просто еще одна ложь. Хаос не ушел из галактики. Когда они вернутся и станут править ею, Эра Империума покажется лишь мигом в истории галактики. Но потом что-то пошло не так.

Ересь была столь чистой, беспримесной, что почти завладела Алариком. Он должен был снова и снова повторять себе, что Раэзазель — демон и все, что он показал ему, — ложь.

Аларик узнал залитый кровью мир, на который потом перебрался Раэзазель. Восьмиконечная звезда была вырезана на его поверхности, образуя каналы, заполненные кровью. Звезда соединяла его крупнейшие города: корону из хрустальных шпилей, огромного паразита и бесчисленные трущобы.

Раэзазель пришел в мир Дракаази, где сошлись многие линии судеб. В прошлом там сражались титанические демоны, заливая планету кровью, следы которой видны были до сих пор. Кхорн победил, и впервые Раэзазель Лукавый был взят в плен.

Кхорн презирал ложь, презирал судьбу и магию и все остальное, что было частью Тзинча. Раэзазелю перекрыли путь в варп. Он жил здесь уже тысячу лет, выхватывая обрывки из непрерывной кровавой трагедии, — совращал слуг Кхорна, обещая им еще большие кровопролития, а потом сводя с ума. Собственные демоны Кхорна охотились за ним, но это были низшие существа, и обычно они пожирали друг друга в своей неизменной жажде крови, обращенные против своих же собратьев блестящим умом Раэзазеля. Раэзазель Лукавый был самым ненавидимым существом на Дракаази, в этом самом ненавидящем мире.