Книга Диверсант - Юрий Корчевский

— Ты! — он ткнул пальцем в грудь ближайшего бойца. — Дежуришь с сей минуты до полуночи. Ты! — он показал на другого. — До трёх часов ночи. Потом его сменишь ты, — палец Саши упёрся в грудь очередного бойца.

— А я как же? — подал голос четвёртый боец.

— Фамилия?

— Иванов, рядовой Иванов.

— На Ивановых вся Россия держится. А на тебе будет держаться наша оборона. Мы с тобой сейчас очистим блиндаж, где все спать будут. Какое-никакое, а укрытие. Я уж глянул мельком. Накат в три бревна, миномётная мина не возьмёт. Туда же продукты перенесём да поужинаем. Кто на посту стоять будет — не спать, сам лично проверять буду.

Саша с Ивановым вытащили из блиндажа труп немца и, раскачав, забросили его за бруствер. Другие сапёры снесли в блиндаж оружие.

Саша с сапёром прошёлся по траншее. Из другого блиндажа, где явно взорвалась граната, и лежали изрешеченные осколками трое убитых немцев, они принесли продукты. Вот чего у немцев не отнять — так это способности обустраиваться в полевых условиях. В блиндаже у них и запас продуктов, и патефон, и матрасы на нарах. Похоже, в деревне какой-то реквизировали. Саша даже фонарик электрический нашёл. При его скудном свете они и поужинали в блиндаже, сидя за дощатым столом.

После еды потянуло в сон. Сапёры улеглись на нары, не снимая формы, и почти сразу уснули. Саша ещё боролся со сном несколько минут, стараясь припомнить — всё ли он сделал правильно, всё ли предусмотрел?

Постепенно его сморил сон. Значительно позже, сквозь сон он слышал, как меняются караульные. Надо бы встать, проверить, как сапёры службу несут, да больно спать охота.

В третьем часу Александр проснулся — захотелось в туалет. Он вышел потихоньку, хотя можно было особо и не таиться — сапёры спали богатырским сном, и храп стоял такой, что Саша удивился — как он мог спать рядом и не слышать?

Он отошёл по траншее подальше, облегчился и уже застегнул ширинку, как услышал шорохи и едва слышную возню за бруствером. Творилось явно неладное. И где караульный? Или он перешёл на другую сторону траншеи? Не торчать же ему всё время на одном месте?

Саша расстегнул кобуру, вытащил пистолет. Потом осторожно приподнял голову и выглянул из траншеи.

Совсем рядом, буквально в десяти метрах от него по земле двигались неясные тени. Наших там точно быть не должно, стало быть — это немцы. Скорее всего — разведка, за «языком» пришли. Ладно, добро пожаловать. Будет вам, гады, «язык»!

Саша навёл пистолет на неясную тень и нажал спуск. Яркая вспышка выстрела в ночи ослепила. Саша немного довернул ствол, зажмурил глаза и снова выстрелил. Впереди послышался вскрик. Ага, попал в кого-то.

Саша успел выстрелить ещё дважды, пока в ответ не ударила автоматная очередь. Его спас слух. Перед стрельбой немец снял затвор с предохранителя, и этот характерный звук донёсся до Саши. Он пригнул голову.

Пули взбили пыль на бруствере, запорошив лицо. Не успел бы пригнуться, уже бы валялся с простреленной головой.

Из блиндажа выскочили сапёры с автоматами в руках. Они сразу же кинулись к Саше.

— Пригнитесь! — предостерёг их Саша.

— Чего слу… — только и успел сказать Иванов, на котором вся Россия держится, как сзади, за спинами сапёров взорвалась граната. Своими телами сапёры прикрыли Сашу от осколков.

Просмотрел, прозевал!

У разведгруппы на такой случай всегда прикрытие есть. Один или двое немцев страховали свою разведгруппу с другой стороны траншеи.

Похолодев от предчувствия беды, Саша хотел обернуться, да не успел. Он уловил чужой запах. А дальше — удар по голове, и сознание померкло.

Глава 6

ТАНКИСТ

Очнулся Саша, судя по всему, скоро и оттого, что его бесцеремонно волокли по полю. Голова билась о кочки, стерня больно царапала кожу, но немцев это не волновало. А то, что это были немцы, Саша понял сразу. Запах от них исходил чужой. Сапоги их были у самой Сашиной головы и отчётливо пахли гуталином — их, немецким. Да ещё и один другому прошептал что-то по-немецки. Слов Саша не понял по незнанию языка, но тон сказанного был злой. Видно, обозлились они из-за потерь. Их было больше: Саша успел выстрелить не один раз, и в кого-то точно попал — слышал вскрик.

Но в любой разведке закон один: в первую очередь доставить «языка», а уж потом — по возможности — вытащить своих раненых и убитых.

До Саши только сейчас дошло, что «язык» — это он сам. Ещё немного времени — и его как куль сбросят в немецкую траншею. А там — допрос и, скорее всего, расстрел. Расстрел — это даже громко сказано. Пустят пулю в затылок и сбросят тело в какой-нибудь овражек. Отработанный материал — чего с ним возиться?

Сколько уже тащили его немцы? Где он находится? Судя по тому, что немцы ползут и разговаривают шёпотом, от наших позиций они далеко не ушли. Когда свои будут рядом, немцы встанут во весь рост и крикнут им, чтобы не стреляли да помогли «языка» доставить.

Стало быть, решение надо принимать немедленно. В первую очередь надо не показать им, что он пришёл в себя. Пока немцы думают, что он без сознания, они его не опасаются.

Саша пошевелил пальцами рук — пистолета не было. Конечно, он выпал, когда его шарахнули по башке. Да если бы пистолет и остался, немцы всё равно его выкинули бы — они не дураки. Интересно, те, кто его тащат, подготовленные разведчики или простые пехотинцы, которых приказом послали за «языком»? Если это пехота, то с двумя он справится, если разведка — сомнительно. И всё же надо пробовать.

Немцы будут пытаться с ним бороться, скрутят, и стрелять до последнего не будут — не для того они своими жизнями рисковали, чтобы просто застрелить. Им живой «язык» нужен, а не труп.

Саша незаметно провёл рукой по поясу. Ничего, что могло бы сыграть роль оружия — ни ножа, ни штыка, ни сапёрной лопатки. Понятно же, какой идиот может спать с зачехлённой сапёрной лопаткой на поясе?

Вскоре местность пошла под уклон. Немцы стащили его в небольшой овражек, а может — и в противотанковый ров. Бросив его, они решили несколько минут передохнуть. Всё-таки Саша — мужик тяжёлый, тащить его волоком по полю, да ещё ползком — работёнка ещё та.

Сколько до немецких траншей? Сколько у него времени? Саша слегка приоткрыл левый глаз, всмотрелся.

Немцы сухопарые, жилистые, с такими врукопашную драться тяжело — ловкие, увертливые. Автоматы за спинами, у одного за поясом граната ручкой заткнута, у другого — нож в чехле, вроде финки.

Темно, видимость плохая, и если что-то и можно разглядеть — то только когда луна из-за туч выглядывает.

Немцы отдохнули несколько минут, обменялись парой фраз. Потом поднялись. Один взял Александра за отворот гимнастёрки и потащил по склону вверх. Другой легко взобрался наверх и протянул руку для помощи. У Саши мелькнуло в голове: «Момент подходящий». Слава богу, немцы руки ему не связали, полагая, что он без сознания. А может, просто нечем было, верёвка осталась у других членов группы, застреленных Александром.