Книга Ангелы не плачут - Анна Климова

* * *

То, что Оксана собралась замуж, не удивило Галю. Скорее даже обрадовало. Удивило другое. Женихом подруги стал Юра.

— Упустила ты свое счастье, — говорила Оксана с ироничным сожалением, прихлебывая кофе.

Они сидели в кафе, в котором часто бывали раньше, но теперь между ними не было прежней легкой доверительности.

— Счастье? — переспросила Галя. — Не думаю, что Юра был моим счастьем. Так что я ничего не упустила. Зато ты, как видно, приобрела то, что хотела.

— А ты знаешь, чего я хотела?

— Во всяком случае, догадываюсь.

— Господи, о чем ты можешь догадываться? — вздохнула Оксана. — Всю жизнь прожила пугливой птичкой. Тебе никто не нужен, и ты никому не нужна. О жизни только из книг знаешь.

— Что ж, живу, как умею. А ты?

— Что я?

— Как ты жить думаешь?

— Выйду замуж за Юрика. Он не урод. С деньгами. Вчера вот с родителями его познакомилась. Ничего старички. Интеллигентные. Они и сами рады, что их Юрочка наконец-то женится.

— А ты рада?

— Стерпится — слюбится, как раньше говорили. А вообще все у меня будет хорошо, подруга. Должно быть хорошо, и будет. А как у тебя с твоим солдатиком?

— Он уехал, — ответила Галя, на душе у которой вдруг стало мрачно и неуютно.

— Уехал? Куда?

— Мне сказали, что домой.

— И что? Так просто уехал? Не позвонил? Ничего не просил передать?

— Письмо передал. Написал, что испортит мне жизнь, поэтому решил уехать.

— Хоть один порядочный нашелся… — заметила Оксана. — Да и тот инвалид. Правильно сообразил, что только жизнь тебе сломает. Сейчас многие здоровые мужики семью прокормить не могут, а он…

— Ксана, ты ничего не понимаешь, — оборвала ее Галя. — Ни-че-го. И вряд ли когда-нибудь поймешь.

— Да уж куда мне. Но лично я на твоем месте бы не переживала.

— Ты так считаешь?

— Да, считаю! Декабристки только в кино бывают. Это они ради какой-то там любви способны бросить все. А в жизни так не бывает. Понимаешь? В жизни каждый стремится выбрать путь полегче. Вопрос только в том, что у кого-то это получается, а у кого-то нет. Но все, буквально все стараются избегать на своем жизненном пути сложностей, препятствий, глупых обязательств. Почему мы учимся? Чтобы найти хорошую, денежную работу. А почему мы хотим найти хорошую, денежную работу? Чтобы полнее удовлетворять свои желания. То же самое касается замужества или женитьбы.

Галя в этот момент взглянула на подругу новыми глазами. Она ее просто не понимала. Куда делась та добрая, веселая девчонка? Куда она исчезла? Что от нее осталось? Перед Галей сидело расчетливое, жестокое существо, смотревшее на мир с калькулятором в руках. Оксана тщательно подсчитывала выгоды и убытки человеческих отношений с аптекарской точностью, и это ужасало.

— Не все ищут легкого счастья, Ксаночка. Иногда выстраданное, оплаканное, трудное счастье гораздо дороже высчитанного, выверенного и спланированного. Извини, но мне пора, — Галя встала, подхватила сумочку и пакет.

— Я могу тебя подвезти, — предложила Оксана, но не очень настойчиво.

— Не надо. Мне недалеко. Бабушка просила отвезти своей подруге подшитое платье. — Галя в оправдание приподняла пакет. — Ну, пока.

— Пока. Да, про свадьбу не забудь!

— Ксана, я, конечно, желаю вам с Юрой всего самого хорошего, но… ты извини, я не приду.

— Как знаешь, — поджала губы подруга и отвернулась к окну.

Галя помедлила несколько секунд, после чего тихо ушла.

На душе у нее было очень нехорошо. Но Галя всегда так поступала с неприятными знакомствами. Она знала многих людей, общавшихся с неприятными типами, но говоривших о своей неприязни только за глаза. Такая странная «дружба» могла длиться годами, давая пищу для злобных пересудов с обеих сторон. Кому-то это даже нравилось, кто-то страдал. Гале же не хотелось ни того, ни другого. Легче прекратить отношения сразу, чем мучиться недовольством.

Но терять друзей все равно тяжело. При каких бы обстоятельствах это ни происходило. Тяжелее всего Галя переживала отъезд Степана. Отделаться каким-то путанным, лихорадочным письмом, из которого она мало что поняла, — на него это было не похоже.

А разве она знала, что на него похоже, а что нет?

Галя задумалась.

Конечно, ни одного человека невозможно узнать до конца, но в Степане нельзя было ошибиться. Он был весь, как на ладони. Светящийся юмором, полный упорства, оптимизма, радости жизни. Ее дядя Степа, сильный и добрый. Возможно, именно его она ждала всю жизнь, его видела в счастливых снах. Он появился, и что-то изменилось в ее жизни. Пришло что-то, чего хотелось держаться, за чем следовать.

Насмешки в госпитале и осторожные намеки на то, что ей следовало бы подумать, совсем ее не трогали. Все эти добровольные сочувствующие советчики не видели ничего, кроме Степиной инвалидности. Или не хотели видеть. А она видела. Не могла не видеть.

Но как же он сам? Неужели произошло что-то, что заставило его без вразумительных объяснений уехать? Или он действительно решил «освободить» ее просто потому, что на эту мысль наводило мнение окружающих?

Галя должна была это выяснить. Выяснить и убедить его в том, что она свободна без его помощи. Свободна в своем выборе. Свободна в своих чувствах. Свободна настолько, чтобы пренебречь мнением кого бы то ни было.

* * *

Дверь квартиры Афродиты Егоровны, старой подруги бабушки, открылась сразу, как только Галя позвонила.

— Ой, Галочка, зайка, здравствуй, моя хорошая. Проходи. Твоя бабушка уже два раза звонила, а я говорю, все нет и нет Гали. Куда подевалась?

— Я подругу встретила. Мы зашли с ней в кафе.

— А, понятно. Проходи на кухню. Сейчас чай сделаю.

— Нет-нет, я пойду. Поздно уже.

— И даже в мыслях не держи! — запротестовала старуха, видимо, изголодавшаяся по собеседникам. — Без чая я тебя за порог не выпущу.

Гале ничего не оставалось делать, как остаться.

— Вчера зять приезжал, — суетливо сообщала Афродита Егоровна, — привез варенья малинового. Они своим домом живут в Вязьме. Дочь не работает, все по хозяйству. Даже не ожидала от нее такого. Она ж у меня городской ребенок. Только в туфельках ходила. А теперь, смотрю, в резиновых сапогах щеголяет! — смеялась она, накладывая в вазочку варенье. — В фуфайке, в платке, как заправская деревенская баба! И, кажется, в Игоре, зяте моем, ничего такого нет, по чем можно с ума сходить, а она говорит мне как-то: «За ним, мама, я хоть на край света пойду». А ведь высшее образование, два языка знает! Ей прочили такое будущее… Ах, что теперь говорить!

По всему было видно, что Афродита Егоровна не слишком довольна жизнью дочери. Разочарование таилось в ней, как студеная вода. Не оправдавшиеся надежды раз за разом вызывали безотчетное недовольство.