Книга Охота на купидона - Елена Чалова

Он опять выступал в роли проводника, а Макс тащился следом. Впрочем, он внимательно разглядывал всех, кто попадался навстречу. Вот два пахнущих потом работяги, пыхтя, проволокли роскошное, отделанное позолотой кресло. Затем два молодых человека пронесли парные вазы, неловко передвигаясь в позе «девушка с кувшином». Увидев шествующую навстречу даму с сигаретой в зубах, но в высоком парике и пышном платье с кринолином, Максим остановился и позвал:

– Марк!

– Что?

– Идемте за ними.

– Зачем? Нам в подвал.

– В подвал мы всегда успеем. Мне кажется, они тут где-то создают интерьер в стиле ампир. И в него идеально вписался бы наш купидон.

– Думаешь? – Марк проводил костюмированную фигуру задумчивым взглядом. – Ну, раз ты так считаешь… давай посмотрим, чем черт не шутит.

Пока они петляли по коридорам за пышными кринолиновыми юбками, у Марка зазвонил телефон. Выяснилось, что это Стасик и поезд его уже подходит к Москве. Само собой, родственника интересовал вопрос: куда ехать за купидоном? Марк вытер влажный лоб. Чертов ангелочек! Кто знал, что с ним будет столько мороки? Но делать было нечего, и он продиктовал Стасику адрес съемочного павильона.

Через несколько минут Максим и Марк оказались у входа на очередную съемочную площадку. Здесь толпился народ: осветители постоянно что-то двигали, переустанавливали и ругались на всех, кто наступал на провода. Все остальные наступали на разложенные на полу кабели и прочую амуницию и тоже ругались. В ряд стояли стулья, на которых сидели актеры, а костюмеры и гримеры роились вокруг, поправляя тут и подмазывая там. Кто-то пил кофе и ел сэндвич с луком, кто-то бубнил роль, подглядывая в айпад, а за всем этим сумасшедшим домом угадывался интерьер дворца: пышный, полный драпировок, позолоты и яркого света, отражавшегося в зеркалах.

– И как мы туда пролезем? – с сомнением спросил Максим.

– Думаю, никак, – кисло отозвался Марк. – Надо найти главного и все объяснить. Сказать, что у них наша вещь и…

– Ага, так вас и стали слушать. Знаете, какой первый вопрос будет: а чем докажете, что это ваш купидон? А потом, если они поймут, что он ценный, так и вовсе полицию вызовут, – мрачно пообещал молодой человек.

– Вот полицию бы не хотелось… – пробурчал Марк, приподнимаясь на цыпочки и тщетно пытаясь разглядеть подробности интерьера. – И вообще, по-моему, его там нет. Во всяком случае, я ничего похожего не вижу.

Максим поозирался, взял свободный стул и, переставив его на нужное место, нагло взгромоздился на сиденье ногами.

– Нашел! – Он протянул руку. – Вон в той части, там что-то вроде будуара. В углу столик и на нем купидон.

– Наш?

– По-моему, да.

– Слезай!

Спрыгнув со стула, юноша сказал:

– Знаете, можно попробовать его тихонько свистнуть, пока съемка не началась.

– Как это? – с опасливым интересом спросил Марк.

– Смотрите, вот этот коридор тянется вдоль всего павильона. Мы стоим у первой двери. Там их еще пять. Из какой-нибудь наверняка можно пробраться внутрь. В прошлый раз оказались же мы за кулисами.

– Ага, ну, может, это и неплохая мысль… Только вот нужно определить, на уровне какой из дверей тот будуар?

Максим некоторое время ходил туда-сюда, выглядывая в коридор, потом возвращаясь, и, подпрыгивая, заглядывал в павильон.

– Мне кажется, напротив третьей, – без особой уверенности сказал он.

– Ну, третьей так третьей, – вздохнул Марк, и они двинулись по коридору.

У Марка опять зазвонил телефон, он послушал некоторое время. Повторил адрес съемочного павильона и отключил мобильник.

Дверь оказалась запертой. Но в отличие от монументальных створок, преграждавших доступ в актовый зал, была она хлипкая, деревянная, с примитивным замком. Марк встал спиной к той части коридора, где сновали люди, по мере возможности загораживая Макса, который просунул между дверью и косяком лезвие перочинного ножа и без труда отжал замок. Прежде чем Марк успел ему помешать, Максим открыл дверь и скользнул внутрь. Звуки, доносившиеся в щелку, сливались с гулом голосов из павильона, а потому понять, что происходит внутри, было невозможно.

Максим несколько секунд постоял неподвижно, давая глазам привыкнуть к полумраку. Как и ожидал, он оказался за декорациями. Только здесь это были не портьеры, а щиты, сооруженные из грубой ткани, натянутой на деревянные рамы. Он осторожно ощупал руками всю конструкцию, понял, что сможет сдвинуть один из щитов, но спешить не стал. Где-то близко звучали голоса:

– Хорошо, так! Поверни голову! Руку выше! Глаза в потолок!

Макс опять вынул ножик, осторожно проделал дырочку в холстине на уровне лица и припал к ней любопытным глазом.

В будуаре полным ходом шли съемки. Близко к атласному диванчику придвинута была камера, которой управлял оператор: средних лет мужик в бейсболке, надетой козырьком назад. Рядом подпрыгивал высокий тип с остроугольной бородкой и волосами, собранными в тощий хвостик, и подавал команды, глядя на небольшой экранчик:

– Голову правее, а то парик все загораживает! Граф, активней! Вы, блин, императрицу трахаете, а не в боулинг играете!

Глянув в сторону, Максим увидел диванчик на гнутых золотых ножках, на котором полулежала дама бальзаковского возраста и пышных форм, в напудренном парике, облаченная в пышное парчовое платье. Над ней навис мужчина, широкая спина которого распирала затканный синими и золотыми узорами камзол. К удивлению Максима, актеры, возившиеся на диванчике, не подавали никаких реплик и даже не пытались изобразить страсть. Тип с бородкой тоже это заметил и опять завопил:

– Императрица! Что такое, а? Почему не вижу вожделения? С таким лицом надо было послов литовских принимать, а не с фаворитом сексом заниматься!

Актриса второго плана, игравшая императрицу, сжала зубы. Эта роль в сериале была ей жизненно необходима. Сколько сил она положила, чтобы ее заполучить, сколько рычагов пришлось нажать… А с каждым годом рычаги нажимать все труднее, красота уходит, и молодые наступают на пятки. И когда она все же получила роль императрицы, была счастлива, так счастлива! Однако съемочный процесс превзошел все ее самые худшие ожидания: сценарий меняли чуть ли не каждый день, вводя каких-то новых персонажей и выгоняя тех, кто не поладил с руководством, экономили на удобстве актеров, и кто же знал, что какой-то мальчишка, помощник режиссера, которого поставили снимать второстепенные сцены, будет себе такое позволять! И ведь дело не в том, что она страсть изобразить не может! Но попробуйте отдаться утехам любви, когда вас пристроили на узкой кушетке, обитой дурацкой синтетикой, которая изображает шелк. Ее платье скользит безбожно, а потому все силы уходят на то, чтобы удержаться на чертовом диване! Да еще партнер весит черт-те сколько и сопит! Помощник режиссера издал очередной вопль, императрица попыталась отдаться процессу с большей страстью, не удержалась и вместе с фаворитом рухнула с кушетки на пол.