Книга Любовник в отставке - Светлана Алешина

— Так вы не держали зла на Дашу?

— Конечно, принимать ее у себя я больше не стала. Но и палку не перегибала. Само собой получилось, что мы отдалились, по-другому и быть не могло. И потом, знаете, я все-таки считаю: мне помогло то, что я стала ухаживать за собой. Павел ведь в результате оставил Дашу. Она жила в своем Потакове и к нам больше не наведывалась.

— А как сложилась ее дальнейшая судьба, вы знаете?

— Знаю, — усмехнулась Ирина Владимировна. — Павел выдал ее замуж за Арифа. Наверняка и деньгами помог, он человек щедрый был. А сам на меня переключился. В общем-то я и раньше не была обижена его вниманием, он только на время романа с Дашей ко мне поостыл. А потом, когда он с ней расстался, я отметила, что он меня больше ценить стал. Мне даже показалось, что у него былая любовь в сердце ожила.

— Ирина Владимировна, ведь вы понимаете, что самоубийство — очень неординарный поступок. К нему должны все-таки быть какие-то предпосылки.

— Конечно, понимаю, — вставила вдова Буракова.

— Скажите, Павел Андреевич никогда не говорил вам, что может покончить с собой? Может быть, в какие-то критические моменты?

— Нет, я совершенно не помню ничего такого за все годы нашей совместной жизни, — развела руками Ирина Владимировна.

— А может быть, он, наоборот, грозился кого-то убить?

— Нет. Он вообще был спокойным человеком. Суровым, но спокойным. Мог, конечно, порой вспылить. Единственный человек, к которому он был агрессивно настроен, — это Ариф.

— Павел Андреевич никогда не обращался к невропатологам, психиатрам? Может быть, это держалось в большом секрете, но вы как жена все равно должны были знать об этом.

— Да нет, что вы, — ответила Ирина Владимировна несколько обиженно. — Он был нормальным человеком. Умным, предприимчивым. У него были стальные нервы. Он же после того, как в отставку вышел, бизнесом занялся, завод свой консервный открыл. И дела у него успешно шли. Неужели вы думаете, что больной человек справился бы с такой работой?

Вместо ответа Лариса прошла к следователю и попросила показать Ирине Владимировне предсмертную записку ее мужа. Буракова внимательно изучила текст. Она читала и перечитывала каждое слово и даже, казалось, каждую букву.

— Это почерк вашего мужа? — спросил следователь.

После того как Ирина Владимировна тихо прошептала «да», глаза ее расширились, и она в волнении выронила листок на пол.

— Не может быть! Неужели он мог пойти на такое?..

— Вот поэтому меня и интересовало его психическое здоровье, — сказала Лариса.

— Я как на духу говорю, что никогда ничего… такого не замечала! А Веронику он сильно любил, даже не верится!

Ирина Владимировна, скорбно поджав губы, замолчала.

«Возможно, она никогда не обращала внимания на странности Буракова, считая их просто чудачествами, — размышляла Котова. — А эта записка, да и самоубийство наводят на мысль о том, что с Павлом Андреевичем, мягко говоря, не все было в порядке».

Неожиданно Ирина Владимировна вскрикнула:

— Подождите-ка! Но Паша не мог ее убить!

— Кого? — быстро среагировал следователь.

— Дашу. Ну, конечно, он не мог ее убить! В момент убийства муж был вместе со мной дома, мы узнали об этом, когда нам позвонила мать Даши. Я прекрасно помню это утро. Мы только что встали и сели завтракать. Я очень хорошо все помню! — с напором повторила Ирина Владимировна. — Я же говорю, Паша не мог совершить такое злодейство!

Лариса и следователь переглянулись. По его гримасе на лице и выразительным жестам Лариса догадалась, что факты, названные Бураковой, ему не нужны. И он воспринимает их как выдумки вдовы, стремящейся хоть после смерти обелить имя своего супруга. Ларисе подобные настроения работников милиции были не в диковинку и довольно понятны — есть предсмертная записка, есть признание. Что еще надо? Дело можно спокойно закрывать и сдавать в архив.

— У вас есть свидетели, которые подтвердили бы, что он был дома в момент убийства? — серьезно спросил следователь.

— Нет, — растерянно ответила Ирина Владимировна. — Это же ночью произошло. Мы ночью спали. А разве моих слов вам не достаточно?

— Вы — заинтересованное лицо, — заявил следователь и вышел из комнаты, видимо, не желая продолжать разговор дальше.

— Мне не верится в то, что мой муж убийца, и я говорю правду — Дашу он не убивал! — упрямо повторила вдова, как бы ни к кому не обращаясь.

«Действительно, что-то тут не так, — подумала Лариса. — Буракову, чтобы иметь возможность убить Дашу, нужно было ночью преодолеть двести километров, сделать свое черное дело, вернуться домой и лечь как ни в чем не бывало спать. В принципе, возможно, конечно, но не очень верится…»

И тут она вспомнила про необычное коричневое пальто и пуговицу, которую нашли в кулачке маленького Эмиля.

— Скажите, Ирина Владимировна, у Павла Андреевича было коричневое пальто с кожаными плетеными пуговицами?

— Да, — ответила Буракова. — Он, правда, кому-то его подарил Я только руками развела, когда узнала. Хорошее дорогое пальто… Мы его купили в Италии, когда отдыхали там вместе.

Ирина Владимировна неожиданно всхлипнула, видимо, вспомнив старые добрые времена, когда между супругами все еще было хорошо, когда они любили друг друга и были счастливы. Лариса успокаивающе положила ей руку на плечо. Буракова благодарно кивнула и налила себе еще коньяку.

— Я прошу вас, — выпив рюмку, обратилась она к Ларисе, — спасите его имя. Я не верю, что это сделал Павел. Поверьте мне, я сказала правду. В ночь убийства Даши он был со мной. И дочь собственную он точно не убивал. Он скорее бы ради нее убил себя…

Лариса была совершенно вымотана. Уже дома, лежа в ванне, она отдыхала от пережитых треволнений. Ей предстояло еще очень многое сделать. Сейчас она уже совсем не верила в то, что Павел Андреевич Бураков виновен во всех преступлениях. Но прежде чем разбираться в них дальше, ей нужно было хоть немного передохнуть и прийти в себя.

Душистая ванна и последовавший за ней вкусный ужин с двумя чашками крепкого кофе взбодрили Ларису. Котова опять не было дома, что в данный момент было ей на руку, и Лариса уединилась в своей комнате.

Она легла на прохладную постель и принялась размышлять. Итак, что мы имеем? Полтора года назад Ариф Гусейнов вступает в фиктивный брак с Дашей Беловой. Не проходит и полугода, как в доме своего двоюродного брата Рауфа он знакомится с Вероникой Бураковой. А еще через несколько месяцев, в сентябре, в день рождения Анны Касьяновой, Дашу убивают и забирают при этом деньги Буракова, которые та зашила в матрац.

По прошествии некоторого времени ставший свободным Ариф всерьез подумывает о том, чтобы жениться на Веронике Бураковой. Ее отец яростно противится этому, довольно хорошо зная, что за человек избранник дочери. Он не хочет, чтобы авантюрист Ариф, живший все время за счет женщин, стал мужем его Вероники. Начинаются скандалы.