Книга Очень большие деньги - Алексей Макеев

– О чем предупредить? Что меня Бугай с Джеком ищут? Что Чемодан за бабки тоже подключился? Что Капуста у себя Бугая приютил, шмотки его хранит? Что все теперь догадались, где я нахожусь? Так я это и без тебя все знаю. И к тому же врешь ты, Кенарь! Мне на хвост сели, еще когда ты меня в Москве навещал. До самого вагона проследили. А ты, паскуда, говоришь, что не разобрался!

– Честное слово, Андрюха, не знал! – взмолился Степанков. – Я никому твоего адреса не давал. Откуда мне было знать, что Чемодан своих «шестерок» по моим следам пошлет? Говорю же, когда разобрался, мне от всей этой пакости самому тошно стало!..

Сейчас Степанков не казался уверенным и сильным. Он был жалок и растерян. Его жирное лицо покрылось испариной. Даже крупная фигура его, казалось, увяла и уменьшилась в размерах. Он все-таки достал из кармана сигареты, но никак не решался закурить и вертел пачку в толстых пальцах, с тоской глядя в темноту за окном.

– Много Чемодану за меня заплатили? – с любопытством спросил Глумов.

Степанков пожал плечами:

– Сам понимаешь, со мной этот вопрос не обсуждался. Это я так, по намекам понял. Да и не стал бы Чемодан ничего делать бесплатно. А стоит он сейчас много, дешевить не будет. Значит, думаю, много заплатили. Но, говорят, дело того стоит? – Он обернулся к Глумову. – Я слышал, ты в Америке кокаинового барона штатникам сдал? Мощную организацию завалил?

– Ну, что там в Америке делается, здесь никого волновать не должно, – ответил Глумов. – Но от тебя скрывать не буду. Сдал я эту жирную свинью. За хорошие бабки и настоящий паспорт. С белым орлом на обложке. Только вот американцы сами лопухнулись. Упустили они этого барона в последний момент. Отсюда и все мои неприятности. Так что не завалил я ту организацию, а пощипал только. Примерно пятьдесят на пятьдесят.

– Тоже солидно, – с уважением сказал Степанков. – А что же ты из Штатов свалил?

– А кому я там нужен? Они со мной расплатились, а дальше живи как знаешь. И вообще, сдается мне, кто-то из федералов дал наводку моим старым корешам, где меня искать. Как ты понимаешь, героем Соединенных Штатов я не стал. Использовали меня, как проститутку, и все дела.

– Понятно, – деликатно пробормотал Степанков. – Сложное у тебя положение! Ведь они за тобой даже сюда добрались и успокаиваться никак не хотят. Уезжать тебе надо из страны.

– Сам об этом думал, – хмуро признался Глумов. – Сначала от «хвоста» избавиться надо.

– Вот для этого я и приехал, Андрюха, – тихо сказал Степанков. – Предупредить. Кто предупрежден, тот вооружен, говорят. Чемодан, по-моему, комбинацию нехорошую затеял. Он со мной по некоторым вопросам советовался, откуда я и догадался.

– Что за комбинация?

– За Чемодана менты взялись, а ему это совсем ни к чему. Он сейчас этих двоих пригрел, а на них уже целый букет висит. Они столько ментов покрошили… Дикие они какие-то! Короче, после того как его люди здесь пропали, Чемодан окончательно решил развязать этот узел. Он понял, что влип по-крупному. С одной стороны менты, с другой – эти головорезы, за которыми какая-то непонятная сила стоит. Чтобы от себя все подозрения отвести, Чемодан решил отправить их сюда – пускай, мол, они здесь с тобой сами разберутся. А чтобы от них раз и навсегда избавиться, он придумал ментам стукнуть, только чуть попозже – в тот самый момент, когда они тебе глотку перережут. Он надеется, что при задержании Бугая с его дружком прикончат. Тогда все концы в воду, и он в порядке. Как говорится, и невинность соблюдет, и капитал приобретет.

– А откуда у него гарантия, что Бугая с Джеком прикончат? А если по дороге возьмут или здесь, на месте преступления?

Степанков внимательно посмотрел на Глумова и печально сказал:

– Ты извини – сразу я тебе про это не сказал, а ведь я и буду эта гарантия, Андрюха!

Глава 12

Гуров решил еще раз поговорить с Машей Перепечко, чтобы уточнить некоторые детали, касающиеся ее связи с Глумовым. У него появилась новая информация относительно последнего, и он хотел удостовериться, действительно ли Маша не была осведомлена о близком прошлом Глумова.

Неожиданно выяснилось, что Маша, несмотря на протесты врачей, уже выписалась из больницы. Дома ее тоже застать не удалось. Оказалось, что неутомимая Маша уже давно на работе. Сильнейшее потрясение не сломило ее. Гуров невольно позавидовал такому неженскому характеру. Особой симпатии эта женщина у него не вызывала, но не уважать ее было невозможно.

Он созвонился с Машей по служебному телефону, чтобы договориться о встрече.

– В семь часов вечера я буду свободна, – суховато ответила Маша, которой, видимо, было не слишком приятно встречаться с человеком, видевшим ее в худшую минуту жизни. – Если вас устроит, подъезжайте в мой офис. Вы знаете, где это?

Гуров, разумеется, знал. Поехал он в офис один, без Крячко, – боялся, что в присутствии жизнерадостного друга Маша будет чувствовать себя скованно. Откровенно говоря, он вообще не надеялся узнать что-то новое. В тот страшный день, пережив огромный стресс, Маша Перепечко выложила практически все, что знала о Глумове, и вряд ли теперь может что-то к этому добавить.

Сотрудники рекламного агентства еще не разошлись, когда Гуров появился в офисе. Большую часть из них составляли молодые эффектные женщины, деловитые и уверенные в себе. Похоже, Маша Перепечко сознательно культивировала в своем бизнесе феминистский уклон. Мужчины тут были на вторых ролях.

Впрочем, зайдя в Машин кабинет, Гуров застал ее именно с мужчиной. Она давала какие-то указания высокому молодому человеку, модно и даже слегка вычурно одетому. Молодой человек держался раскованно, но почтительно и едва ли произнес за время разговора пару слов. Когда же появился Гуров, Маша недовольно поморщилась и отослала его.

– Одним словом, приготовишь к утру пробные образцы и покажешь! – строго сказала она молодому человеку. – И без самодеятельности. Только в том плане, как я тебе сказала, понятно?

– Будет сделано, Мария Ивановна! – прошелестел молодой человек и исчез.

Маша предложила Гурову садиться. Он обратил внимание, что, несмотря на все ухищрения, Маша сегодня выглядит не очень хорошо. Она была бледна и старалась меньше двигаться. Видимо, раны доставляли ей сильную боль. Гуров еще раз подивился характеру этой женщины. Тем не менее он счел неудобным не поинтересоваться о ее здоровье.

– Здоровье? Что вы имеете в виду? – немного раздраженно отозвалась Маша. – Я вполне здорова, если не считать того, что все мое прекрасное тело изрезано. Теперь вот придется на косметическую операцию ложиться. Не ходить же в шрамах – все-таки я не кавалерист-девица…

– Ну, сила воли у вас подходящая, – заметил Гуров.

– Сила воли мужиков мало интересует, – зло сказала Маша. – Мужикам сиськи подавай и прочие упругости. Извините, но я сегодня немного не в духе – вот и несу что попало… Вы хотели о чем-то со мной поговорить?