Книга Гром и молния - Олег Языков

Оказалось, что первым выступает какой-то генерал-майор из Управления опытного строительства. Он кратко проинформировал участников совещания по основным этапам создания истребителя, проведению государственных испытаний в ОКБ и войсковых испытаний на фронте и предложил заслушать командира особой группы полковника Степанова.

Иван Артемович встал, звякнув наградами и стукнул пачкой листов доклада о стол, выравнивая их.

– Нет-нет, товарищ полковник! Прошу сюда, за кафедру. – Никитин указал куда-то направо.

– Неудобно будет, товарищ генерал-полковник. Я буду стоять за спинами части участников совещания, – ровным голосом, выражающим сдержанное неодобрение, проговорил Степанов.

– А мы сейчас это поправим… – Никитин поискал кого-то глазами, кивнул, и тут же пара моложавых подполковников подхватила и перенесла кафедру на удобное для всех участников совещания место.

Я тут же вспомнил анекдот, когда министр обороны звонит начальнику Генштаба и говорит: «Слушай, а у тебя в Штабе есть три-четыре грамотных, думающих, энергичных и боевых полковника?» «Есть, а что?» – осторожно отвечает начштаба. «Да подошли завтра их ко мне… Пианино, понимаешь, купил. На третий этаж затащить надо…»

Можно смеяться, да…

– Товарищи! В соответствии с решением Государственного Комитета обороны приказом начальника Главного управления ВВС Красной Армии маршала авиации Новикова, для проведения войсковых испытаний истребителя «Як-3» была создана особая внештатная группа… – начал свой доклад полковник Степанов.

Народ принялся его слушать, а я стал рассматривать народ. Что скажет Степанов, я знал. Сам ведь писал. Народ, надо признать, оказался довольно внимательным. Слухов о высоких боевых качествах нового истребителя ходило много, а точной, выверенной информации не было до этого момента вообще. Так что – ухи все насторожили. Вот по рядам штатских прокатился сдержанный шумок. А-а-а, это Степанов наябедничал про моторы. Вот наша головная боль. И вроде есть они, и в тоже время – такие недоработки… Правда, насколько я знаю, моторостроители неустанно повышают их надежность и в скором времени, может быть, сумеют их более-менее довести.

Затем раздался одобрительный шумок со стороны военных. Что там такое? А-а-а, это наши боевые результаты… Да-да, товарищи! Вот так-то! Более семидесяти сбитых за… сколько там прошло? Прибыли мы на фронт в самом конце июня, первые бои случились через три-четыре дня, а закончили воевать мы где-то числа 24-го, что ли… В общем – примерно за три недели боев. Неплохо, прямо скажем.

– …группа «Черный Мангуст»… – Ближние соседи по столу стали откровенно пялиться на меня.

Ну, чего, чего? Что мы, мангустов не видали, что ли? Видали мы их в… в одном месте. Конкретном таком месте. И крутили их на… на болту, в общем. Что тут непонятного. А вот про отражение бомбардировщиков при «звездном налете» подробно не надо… не стоит. Есть общие данные – и все. И так хорошо. И реакция зала показывает, что и на самом деле – хорошо! Во так-то…

– Есть вопросы к докладчику, товарищи? Пожалуйста!

Понеслись вопросы. Яковлев сидит довольный, как слон. Который все-таки поймал момент – и сел на моську! Понятное дело, это совещание – его триумф, можно сказать. Вот и тащит человека на улыбку…

Тут в дальней стене зала беззвучно открылась дверь, и к столу президиума пошел военный с несколько одутловатым лицом. Сосед что-то шепнул генерал-полковнику Никитину, тот обернулся, вскочил и значительным голосом произнес: «Товарищи офицеры!» Все встали.

Поскольку Никитин сам кинулся за стулом для гостя, я понял, что совещание почтил своим присутствием маршал Новиков. Так вот ты какой, северный олень! Хорош. По мне – так хорош… В реальной истории он после войны пойдет под суд по знаменитому «авиационному делу» и отсидит шесть лет вместо назначенных пяти… «А могли и расстрелять…» – скажет потом нарком авиапромышленности Шахурин, осужденный вместе с Новиковым.

Да, при ИВС могли. Запросто. Норма закона была для всех одна – и для министра, и для маршала, и для последнего жулика, растратчика и бракодела…

– Товарищи офицеры, прошу садиться. Продолжайте, товарищ полковник…

Степанов начал что-то рассказывать, а я вновь ушел в свои думы. И тут же попался.

– …а на этот вопрос более детально сможет ответить заместитель командира группы «Молния» по боевой работе майор Туровцев. Он практически весь период испытаний не вылезал из кабины истребителя! – проговорил полковник Степанов.

– Майор Туровцев! Прошу вас!

– О чем?! – беззвучно крикнул я Степанову, встретившись с ним на пути к кафедре.

– Превосходство над немцами… – только и успел он мне дать подсказку. Ну – это можно до обеда говорить.

– Товарищи! Анализ проведенных группой воздушных боев дает следующую картину… – плавно начал я, пытаясь найти нужную тональность разговора.

Меня слушали минуты две, а это очень много, за это время до фига чего можно намолотить, а потом задали прямой вопрос.

– Товарищ майор, а вы просто, по-фронтовому, расскажите нам о своих впечатлениях о новом истребителе. Как он, на ваш взгляд? – перебил меня Новиков.

– Если просто, по-фронтовому, товарищ маршал, то на истребителе «Як-3» обычный, средне подготовленный летчик порвет любой фашистский истребитель, как Тузик грелку!

На секунды в зале повисла тишина, а потом грохнул хохот. Смеялись все – и офицеры за столами совещания, и гражданские специалисты. Хохотал, хлопая в ладоши, довольный Яковлев, тихонечко подхихикивал генерал-полковник Никитин.

Лишь маршал авиации Новиков вопросительно поднял брови.

– Как кто, простите?

– Вы же просили по-фронтовому, товарищ маршал. Вот я и ответил, как мы говорили на фронте. Можно сказать еще ярче и образнее, но это будет уже как в бою! А там от таких слов ларингофоны коротили!

Тут грохнули уже все! В том числе и маршал Новиков.

Протирая белым носовым платком глаза, он, отсмеявшись, сказал: «Да вы просто оратор, майор! Садитесь, мы с вами потом переговорим! После совещания. А то вы его и закончить не дадите! Садитесь, садитесь, майор!»

Я и сел. Ну, что ржете?! Работайте! Сделав каменную морду лица, я уставился на президиум.

– Александр Сергеевич, пару слов скажете? Пожалуйста! Слово предоставляется Главному конструктору товарищу Яковлеву. Следующее выступление – представителю моторостроителей, прошу приготовиться.

Совещание вновь потекло по своему, определенному планом, руслу.

* * *

Часа через полтора оно закончилось. Народ загремел стульями, начал вставать и, доставая на ходу папиросы, потянулся на выход. Два директора заводов о чем-то доругивались с начальниками управлений ГУ ВВС. Я подождал, пока полковник Степанов соберет свои бумаги в планшет, и пошел к выходу из зала.

Тут нас настиг какой-то штабной подпол.