Книга Торговый центр - Эрик Богосян

Джефф нажал кнопку лифта. Раздвижные двери звякнули и немедленно открылись, как будто всю ночь ждали именно его. Он шагнул внутрь. Двери сошлись, и Джефф оказался в окружении бесконечно отражающихся друг в друге зеркал. Он смотрел на себя впервые за последние несколько часов. Вот таким меня видят окружающие. Это я. Ни фига себе. Какой-то я грустный. Глаза красные. Мешковатый какой-то. Будто расплавился.

Глаза Джеффа встретились с глазами его отражения. Это я. Так выглядит снаружи то, что у меня внутри. Это место, откуда мне не сбежать, – я. Не сбежать от себя, и не сбежать из этого лифта. Я навсегда заперт в этой секунде, в этой оболочке, в этом месте. Как я сюда попал? Почему сюда, а не куда-то еще?

Потом мир сузился до всего лишь пары зрачков внутри зрачков внутри зрачков, и Джефф улетел в космос. Он проваливался в собственные глаза.

Прозвучал знакомый перезвон, мир дернулся, и двери вновь открылись. Все мгновенно щелкнуло и встало на место, когда в лифт вошли мужчина с ярко-белыми волосами и пепельно-седая дама. Оба едко благоухали джином. У дамы на груди, прямо на шифоновом платье малинового цвета, красовался плевок соуса гуакамоле. Джефф слегка потеснился, чтобы освободить место, и тут увидел за дверями фойе первого этажа, с которого он так и не поднялся. Долго ли он стоял здесь, изучая себя в зеркалах?

Седой мужчина нажал кнопку. Потом глянул на Джеффа, и на секунду Джефф подумал, что дядька вообще-то может оказаться переодетым Белым Кроликом, но тут мужик спросил его:

– Вам какой?

Джефф заметил маленькие красные каляки на кончике носа мужчины, как будто кто-то взял красную ручку и почеркал там. Джефф было принял его за какого-нибудь руководителя – такого, из углового офиса с секретаршей. А теперь понял, что мужик – всего лишь алкаш-пенсионер. Его сердце исполнилось жалостью к этому человеку и его старушке-жене.

Джефф знал ответ на вопрос мужчины и произнес:

– Третий. – Услужливый пьянчужка нажал цифру три, и лифт поднялся на третий этаж. Женщина смущенно улыбнулась, глядя поверх головы Джеффа, словно говорила: «У нас нет денег, пожалуйста, не обижайте нас». Потом дверь открылась, и Джефф вышел.

Двери захлопнулись за его спиной. Джефф жадно глотнул тишины. Ни музычки, ни сирен, ни сигналов машин, ничего. Лишь неподвижность затхлых ковров – от стены до стены, – в плохо освещенном холле, кошмар для клаустрофоба. Одинаковые осветительные приборы, установленные через каждые футов десять, подсвечивали повторяющиеся узоры ковра и очередной набор дверей, – идеальный пример перспективы. Кто-то смеялся за дверью. А, это телевизор.

Джефф плыл по сюрреалистическому каналу, думая, как прекрасно все это смотрелось бы в кино, и тут начал замечать, что на дверях есть цифры. Он занялся чтением цифр, и вскоре выяснил, что направлялся не в ту сторону. Остановился. У его ног лежал поднос, на котором громоздились разодранные черно-красные остатки стейка на косточке, невскрытая бутылочка соуса «А. 1.», солонка, перечница, стакан воды, бутылка из-под пива, лежащая на боку, и вазочка с маленькой изнасилованной гвоздичкой. Джефф повернулся и побрел обратно к лифтам. В этот момент он услышал, что где-то открылась дверь, и когда добрался до пятна света на ковре, увидел, что на дверях действительно было написано «317».

Взяв себя в руки, Джефф вошел и обнаружил комнатушку, полностью занятую гигантской кроватью, которая почти упиралась в шкаф напротив. На всех горизонтальных поверхностях, словно часовые, стояли на подставках глянцевые бумажки, маленькие объявления – про междугородные звонки, экспресс-выписку, расписание фильмов по платному телеканалу и советы попробовать «шведский стол». В воздухе висел запах моющего средства для ковров.

Из ванной вытек шелест льющейся воды. Джефф закрыл за собой дверь номера, необратимо запечатывая святая святых, где он и Донна претерпят превращение. С ним что-то вот-вот произойдет. Он не знал, что именно, но через час-другой это станет важным воспоминанием. Это совершенно точно.

Джефф обратился к музыке воды.

– Эй!

Бесстыдный голос Донны:

– Где ты гулял? Возьми чего-нибудь выпить.

– О'кей. – Джефф откашлялся, как нервный персонаж в каком-нибудь сериале. Он увидел телевизор в коричневом деревянном шкафчике. Проверил лоснящееся, тяжелое покрывало, которым была туго заправлена кровать. Насчитал одно креслице, один торшер, две тумбочки, два светильника и радиобудильник с четкими красными цифрами. Куча зеркал.

– Где взять выпить?

Возникла Донна, в пушистом белом халате, икры и руки порозовели от горячего душа. Она выглядела как те женщины, о которых Джефф читал в маминых журналах – такие спокойно признавали, что испытывают множественные оргазмы, часто меняют сексуальных партнеров и предпочитают разнообразные «позиции». Женщины такого типа признавали, что ненасытны.

– Под телевизором. – Донна задела Джеффа плечом и распахнула шкаф, где обнаружилась еще одна – серая – дверь, запечатанная пластиковым кольцом. Донна разорвала кольцо, когда звонила Джеффу на свой мобильный, поэтому дверь мини-бара легко открылась.

Донна и Джефф, может, слегка и выбитые из колеи очередным раундом узнавания друг друга, вновь с радостью окунулись в эту игру. Донна изображала дружелюбного бармена:

– Пиво? Вино? Водка? Лучше так и продолжать пивом, а?

– Ага. – Джефф чувствовал себя спокойнее, когда произносил короткие, несложные слова.

Донна наклонилась и начала раскопки. Не поднимая головы, она швырнула прямо в лицо Джеффу картонную коробку размером с восставший член.

– И «Тоблерон», хочешь? Зарядиться энергией?

– Ага.

Джефф уцепился за шоколадку, как за спасательный круг. Не зная, что делать дальше, он плюхнулся в креслице и разорвал треугольную картонку и фольгу. Он вгрызался в похожий на воск шоколад, а Донна протягивала ему пиво. На секунду он задумался, достаточно ли у него рук.

Донне Джефф показался грязнее, чем раньше, но потом она решила считать костлявость худобой, неопытность – мужеством, а молодость – красотой. Мысленным взором она листала альбом с портретами кинозвезд, и наконец остановилась на Брэде Питте в «Тельме и Луизе».[19]Сработало.

Джефф понял, что она все еще стоит над ним. Надо что-нибудь сказать.

– Хорошо выглядишь.

– Ты тоже.

– Где пульт от телевизора?

– Ты уже от меня устал? Хочешь порнушку посмотреть?

– Порнушку?

– Во всех номерах есть кабельное порно для одиноких коммивояжеров.

– Порно хуйня. Я это все не люблю.

Донна придвинулась, прервав объяснения Джеффа.