Книга Цвет крови - Марко Беттини

— Как это?

— А вот так. Впрочем, писать особенно нечего, пока не прояснится история с тунисцами. Можешь по-прежнему распространять слух о том, что они не виновны. Что думаешь?

— Мои читатели предпочли бы видеть виновными именно их.

— Прокурор тоже. Посмотрим, как дальше будут развиваться события. Теперь мы можем только ждать. Скорее расскажи мне, как прошла встреча с Заркафом.

— Я принес тебе текст интервью. Оно выходит завтра. Что вы обнаружили в квартире Лукмана?

— Ничего. Кто-то там все вылизал.

— Дядя?

— Вероятно. — Мормино пробежал текст и отрицательно покачал головой. — Я хочу знать то, чего здесь нет. Твои впечатления, необычные запомнившиеся детали.

Марко слез с табуретки и извлек из кармана пальто синюю тетрадь с записями. Вернувшись на место, он в течение получаса слово за словом пересказывал Мормино диалог с Заркафом. Полицейский делал свои пометки. Потом они обсудили визит капитана Кау в дом Марко, и напоследок Мормино проинформировал журналиста о выводах, полученных в ходе анализа фотографий из подвала больницы.

Последняя надежда была на то, что удастся сравнить внешний облик низкорослого мужчины с фотографиями в базе данных, может быть, он уже проходил по делам, связанным с наркотиками. Если обнаружится хотя бы отдаленное сходство с кем-нибудь из уже известных наркоманов, Марко сможет продолжить серию статей, заострив внимание на том, что наркотиками торгуют в подвале крупнейшей больницы города.

Через полтора часа журналист с полицейским вместе покинули виллу. Мормино перезвонил Галлетти, сообщив, что путь свободен.

Глава восьмая

Теперь борьба велась на «ничьей» территории. Правила игры изменились. Исламская община продолжала стенать и взывать к отмщению, собираясь возле мечети, после чего переходила к куда более прозаичным требованиям: пересмотреть закон о виде на жительство, выпрашивала субсидии и гарантии на медицинское обслуживание.

Сообщество черных расплачивалось за недостаточную политическую активность.

В противном случае оно протестовало бы сразу после избиения компании юных уроженцев Буркина-Фасо представителями Магриба, являющимися членами одной из банд, охранявших свою территорию сбыта наркотиков. Черные подростки, которым изрядно наваляли, понятия не имели ни о наркотиках, ни о рэкете. Им просто захотелось субботним вечером прошвырнуться по городу, готовящемуся к Рождеству. О невидимых границах городской территории юношей никто не проинформировал, вот они и получили, как только их перешли.

Во время потасовки от арабов хорошо досталось и одному мусульманину, который глазел на них слишком долго. Впрочем, у него была чересчур светлая кожа и западный стиль одежды, так что его могли принять за итальянца-южанина.

Преступное сообщество с Востока, безразличное к разборкам между неграми, продолжало свою жестокую и непрерывную подпольную войну за контроль над проституцией. Бесследно исчезли три молодые женщины, на их место сутенер поставил пятерых блондинок с Украины. Его предпринимательская деятельность в соответствии с законами свободной конкуренции была прервана самым неожиданным образом..

Находчивый женоторговец, пренебрегавший деловой этикой, получил удар ножом в живот. Однако, благодаря недюжинным усилиям медиков из отделения интенсивной терапии, был спасен и, даже прикованный к больничной койке, замышлял новые аферы, пока инструменты хирургов и лекарства восстанавливали работу его печени.

Горожане с белой кожей от страха забаррикадировались в домах. Они боялись новых волн беспорядков и, отказываясь понимать их причину, требовали увеличить число полицейских, а также арестов, наказаний, заключений под стражу — всего, чего угодно, лишь бы эти варвары были подальше.

Мало кто знал изнанку городской жизни настолько хорошо, чтобы понять, какие именно события послужили детонатором взрыва. Но разрушительный эффект взорвавшейся бомбы смогли наблюдать все.

Карабинеры, пожарные, полицейские и дорожный патруль печально смотрели на горящее здание, сознавая, что присутствуют при историческом событии. На их памяти никто раньше не осмеливался поджечь гипермаркет.

Гигантские здания коммерческих центров, заимствованные у американцев, внедрились в панораму города в 90-е годы и расположились на его периферии, вдали от исторического центра с его древними дворцами. Здания гипермаркетов — современные, технически оснащенные — сулили обществу потребления светлое будущее.

Пять из семи коммерческих центров принадлежали магнатам прокоммунистической ориентации. Они были воплощением новой — левой — модели капитализма: доброго, социально ориентированного, современного. Этакого подобревшего дядюшки Сэма.

И вот теперь кто-то поджег самый большой гипермаркет в городе, и пламя стремительно поднималось все выше и выше. По мнению пожарных, огонь возник с помощью множества взрывателей, спрятанных днем по всему зданию. Ровно в два часа ночи, когда магазины были закрыты, эти взрыватели привели в действие.

Пока пожар вздымал вихри золы, капитан Пьетро Кау еще раз от души поздравил себя с тем, что арест трех невинных тунисцев, замаскированный под операцию против незаконных иммигрантов, последующее обвинение их в убийстве, которого они не совершали; а также тот факт, что начальник полицейского управления под давлением прокурора Маттеуцци наложил запрет на мусульманские манифестации, — все это, вместе взятое, достойно Нобелевской премии как худшая из операций, проведенных за последние десять лет.

Человек, который шел по улице с зажженным электрическим фонарем, не считал себя расистом. В его скромном офисе на законных основаниях работали цветные сотрудники, получающие приличную зарплату. Однако он был главой семейства и отцом двух подрастающих дочерей и не мог равнодушно относиться к тому, что по всему городу днем и ночью шастают наркоманы.

В его квартале на городской окраине арабские рожи с упаковками героина мелькали постоянно. Вот в центре города все было по-другому, там, в районе университета, бродили белые, итальянцы, больше, правда, напоминающие животных. По традиции добрых старых фильмов в стиле вестерн, от них на расстоянии несло алкоголем.

А здесь, на близлежащих улицах, пролегала фронтовая линия, шла новая война, но никто толком не знал, как в ней сражаться. Ему казалось, что участие в патрулировании улиц — отличная идея, первый шаг в борьбе против преступности. Он обходил улицы один раз в неделю, обычно по пятницам, так как в субботу можно было отоспаться. График согласовывался с другими волонтерами. Они дежурили группами по семь человек, каждому отводился свой участок, и у каждого с собой был свисток.

Жена и дочери пилили его. Это в твоем-то возрасте такие дурацкие игры? Кем ты себя вообразил? Маской Зорро?

Они были неправы. Он бодрствовал по ночам ради безопасности своей семьи и других добропорядочных жителей своего квартала. Патрульный ощущал себя частью общества и хотел выполнить свой гражданский долг, как когда-то давно, много лет назад, когда он вставал под красное знамя, для того чтобы защитить права таких же простых ремесленников, как он сам.