Книга Русские банды Нью-Йорка - Евгений Костюченко

— Не хочешь называть настоящее имя? Ну, так скажи, как тебя называют твои ребята.

— Они называют меня боссом. Ну, а мое имя — Уильям. Билли.

— Так мы тезки. Меня тоже называют боссом, — без тени улыбки сообщил Сильвер. — Большим Боссом. А что это за Черный Испанец?

— Не знаю.

— Откуда тебе знать… Ты же здесь недавно. Когда-то это имя гремело по всему городу. Газеты раструбили, будто именно он пристукнул Чарли, чтобы занять место главаря банды. Этот Испанец, кем бы он ни был, здорово облегчил жизнь копам. На его месте я бы не стал убегать в Джерси, а явился бы в полицейское управление за наградой.

— Мне не нужна награда.

— А что тебе нужно? — Сильвер позвонил в колокольчик, и на пороге вырос негр. — Арчибальд, виски.

Илья вжался в диван, пряча грязные ладони между колен. Он явственно ощущал вонь своего давно не мытого тела, и стыдился грязной одежды. Он не хотел ни виски, ни фруктов, которые негр выкладывал на хрустальную вазу. Больше всего ему сейчас хотелось спрыгнуть за борт.

— Так что тебе нужно от жизни? Чем ты хочешь заняться? Многие приезжают в Америку только для того, чтобы сдохнуть в канаве. Ты не из таких. Кстати, почему ты живешь в турецком квартале? Евреи из России обычно селятся в Ист-Сайде или в Бруклине.

— Мы приехали с турецкими беженцами.

— Ну и что? Это не причина, чтобы оставаться с ними. У каждого свое предназначение. Турки созданы для рынка. Сначала они толкают тележки от одного склада к другому, потом помогают продавцам, затем сами обзаводятся прилавком, и к концу жизни владеют магазином. Не все пройдут по этой дорожке, большинство сгниет на обочине, но свернуть с нее они не могут. А какая дорога у тебя?

— Не знаю.

— Разве? Ты же не стал работать на пирсе. Ты выбрал что-то другое. И это был правильный выбор, судя по тому, что сейчас я говорю с тобой, а не с Чарли. Понимаешь, о чем я? Наливай виски сам, у меня тут без церемоний, без мажордомов и постельничих.

— Спасибо, сэр. Но я не пью спиртного.

— Тебе тяжело придется, — усмехнулся Рой Сильвер и наполнил широкий стакан. — Да, я не люблю этих аристократических извращений. Что бы кто-то стоял за спиной, когда я ем? Это унизительно для обоих, тебе не кажется?

Хотя сам-то я как раз вырос в таком доме, где за обедом прислуживает целая рота.

— Я знаю, сэр, — осмелев, сказал Илья. — Говорят, вы настоящий князь.

— Князь? Это из прошлого. Так меня называли раньше. Не бароном или графом, а именно князем. И это было справедливо. Какой-нибудь барон в средние века мог выставить десяток рыцарей на войну. За графом в поход отправлялись не больше сотни. А у князя под рукой была тысяча бойцов. Да я мог только свистнуть, и ко мне сбегалось полторы тысячи! Мы держали в кулаке весь Нижний Манхэттен, и подонки из Бауэри боялись сунуть нос западнее Бродвея. Но это в прошлом. Сейчас у меня легальный бизнес, я чту законы. Впрочем, я их сам сочиняю, а мои ребята в Конгрессе их принимают. Как видишь, от пирса ведут разные дороги.

Рой Сильвер вынул из кармана складной нож и отрезал ломтик лимона. Перехватив взгляд Ильи, он усмехнулся:

— Тебе кажется странным, что у такого человека, как я, в кармане лежит ножик? От старых привычек невозможно избавиться. Новое поколение таскает с собой револьверы. Глупо. Пользы от них не больше, чем от амулетов. А какое оружие предпочитаешь ты?

— Не знаю. Все равно.

— Правильно. Любая вещь может быть оружием. Как любое лекарство может быть ядом. Ты любишь драться?

— Приходится.

— Знаешь, с чего я начинал в твои годы? Стоял на входе в кабак и не пускал туда своих знакомых. Потому что это было приличное заведение. «Нью-Брайтон». Я был там вышибалой, и это сильно подпортило мою личную жизнь. Очень скоро я остался без друзей. У тебя есть друзья?

— Нет.

— Тебе будет легче.

Сильвер поднялся и протянул руку Илье.

— Приятно было познакомиться, Билли. Завтра в полдень приходи в салун Гарри Хилла, на углу Бродвея и Хьюстон-стрит. Будешь работать. Кстати, подскажи матери, что на Зеленом пирсе отличный рыбный рынок. По утрам там можно встретить всех евреек Нью-Йорка. Пусть заглянет туда.

— Спасибо, сэр, — сказал Илья, смущенно пожимая его руку. — Но что за работа будет у меня в салуне? Я одно время помогал буфетчику на пароходе…

— Вот так родителям и скажешь. Что работаешь буфетчиком. Старикам трудно понять некоторые вещи.

— Да, сэр. — Илья набрался смелости и спросил в открытую: — А как насчет Чарли? Меня не будут беспокоить?

— А вот это зависит от того, как ты будешь работать. — Сильвер потряс колокольчиком и обернулся к негру: — Арчибальд, проводи гостя. До самого дома.

18. Буфетчик с кастетами

Шнеерсон был прав. После того, как Илья побывал на яхте, в жизни семьи Остерманов начались перемены.

На рыбном рынке мать встретила соотечественницу из Минска. У той было собственное дело, портняжная мастерская, и ей как раз требовались две помощницы. Нужен был также слесарь, который мог бы чинить и настраивать швейные машинки. А еще требовался непьющий, крепкий паренек, чтобы заменить спивающегося гладильщика.

Так всем нашлась работа в Ист-Сайде. Нашлось и жилье — на чердаке дома, где располагалась мастерская. Подлатать крышу, застеклить окно да застелить циновками пол — вот и готова прелестная мансарда. Уже на следующий день все переехали на Мэдисон-стрит. Все, кроме Ильи.

Работа в салуне требовала его постоянного присутствия. Поэтому Гарри Хилл выделил новому «буфетчику» комнатку в полуподвале, с окном, через которое было видно крыльцо и вход. Очень удобно. Даже не вставая с постели, Илья мог видеть, кто там околачивается у дверей, и не пора ли ему выглянуть, чтобы помочь своему напарнику, Томасу. А тот жил в такой же комнатке, но с другой стороны крыльца, и тоже выскакивал, если у Ильи возникали сложности в работе с клиентами.

Однажды Томас появился в совершенно непотребном виде — из одежды на нем были только два кастета. Хорошо, что дело было ночью. Впрочем, днем-то в салуне обычно было тихо.

Здесь собирались воры и скупщики краденого, публика спокойная и деловая. Они заключали сделки за кружкой пива, обсуждали последние новости, делились слухами и иногда отмечали успех предприятия. Но вечером эти клиенты исчезали, отправляясь на работу, а их место занимали другие — те, кто весь день провел в доках, или на рынке, или в душных фабричных цехах. Забредали сюда и матросы. Они держались кучками и, напившись, обязательно начинали задираться.

В салуне Гарри Хилла к дракам относились спокойно, как к неизбежным издержкам. Столы и скамейки здесь были намертво прибиты к полу, посуда подавалась самая дешевая, в бутылках на витрине бара была подкрашенная вода, а не виски или вино — все было устроено так, чтобы даже массовое побоище не причинило существенного вреда интерьеру.