Книга Подсолнухи зимой. Крутая дамочка - 2 - Екатерина Вильмонт

Ничего себе! Но если она решила умереть, как она попала вбольницу? Испугалась и вызвала «скорую»? И почему деньги оставлены в столе, ане положены в конверт? Странно все это… Впрочем, Матильда Пундик всегда быластранной. И ведь запомнила, что мне в детстве нравилась эта ладья с Лоэнгрином,ладья в виде лебедя, в которой Матильда всегда держала сухие лепестки роз. Надодействительно туда поехать, пока квартиру не опечатали.

– Лена, Володе скажи, я сейчас выйду.

Оба конверта она взяла с собой. Прочту по дороге, решилаона. Обычно Марго садилась рядом с водителем, но сейчас села сзади. Сначалавскрыла конверт, адресованный Тасе. Там было всего несколько слов. «Тася,девочка моя, прости, что так случилось, но я позаботилась о тебе, о твоейдальнейшей судьбе. Тебе все объяснит Андрей Воздвиженский. И не вздумай слушатьсвою мамашу, слушай только Андрея, и ты станешь тем, кем мечтаешь стать!»

Письмо Воздвиженскому было намного длиннее:

«Дорогой Андрей, ты всегда говоришь, что обязан своейкарьерой в основном мне. Это не совсем так, в первую очередь тут постаралисьтвои родители и Создатель. Впрочем, моя роль тоже велика. Так вот, я всем, чтодля тебя свято в этой жизни, заклинаю тебя – помоги состояться еще однойкарьере. Ты помнишь дивную девочку, что летом пела для тебя? Ты тогда пришел ввосторг и сказал, что мечтал бы с нею спеть. Это Тася, внучка АлександраГорчакова… Ты должен взять на себя заботу о ее карьере! Увези ее в Италию, яперевела некоторую сумму хозяйке пансиона в Милане, с которой давно дружу. Тыее наверняка помнишь. Там хватит на год-полтора. Полагаю, дальнейшую жизнь Таситам сможет оплачивать ее мамаша, но она глупая гусыня, проворонила талантдочери и без меня может ее загубить своими страхами и провинциальными предрассудками.Девочка золотая, с хорошим характером, она не доставит тебе особых хлопот, ноты просто обязан сделать все это ради моей памяти. Тебе это под силу, я знаю!Прощай, Андрей, у меня было много талантливых, даже гениальных учеников, но ты– лучший! И Тася обещает многое, очень многое, не дай пропасть огромномуталанту! Вечно твоя Матильда Пундик».

Марго была потрясена, как Матильда, со всеми ее причудами ибзиками, сумела столь разумно всем распорядиться? Нельзя эти письма показыватьАле. Неужто милая, трогательная Таська и впрямь великий талант? Что ж, Матильдевиднее…

Едва она вставила ключ в замочную скважину, как распахнуласьдверь соседней квартиры. Выглянула соседка, бывшая прима-балерина театраСтаниславского и Немировича– Данченко.

– Ох, Маргариточка, это вы? Как там Матильда? Оначто-то просила привезти ей?

Марго хотела сказать, что Матильда умерла, но сочла за благопромолчать, боясь истерики. Старые дамы дружили и враждовали уже много-многолет.

– Да, Анеля Богдановна.

– Но она выкарабкается?

Марго только развела руками.

– Это я вчера вызвала «скорую»… Она была такая бледнаяи все гнала меня: уходи, уходи прочь, я хочу остаться одна, убирайся вон… Ну,кому охота такое слушать, я и ушла, но «скорую» вызвала, так что если этастарая перечница не умрет, то благодаря мне. Но слышали бы вы, как онаругалась. Маргариточка! Она в реанимации?

– Да!

– И к ней, конечно, не пускают?

– Да, разумеется.

Анеля Богдановна вошла за Марго в квартиру. Брать при нейденьги из стола, а тем более ладью, Марго очень не хотелось. Мало ли какиепотом пойдут разговоры, но в этот момент позвонил Мирослав с вопросом, накоторый надо было ответить достаточно подробно. Она извинилась перед старойдамой и пустилась в объяснения. Той скоро стало скучно.

– Ну я пойду, Маргариточка!

– Извините, но работа, сами понимаете…

– Да-да, конечно!

Едва дверь за дамой закрылась, как Марго свернула разговор,быстро взяла деньги. Поверх конверта с деньгами лежал листок бумаги, на которомстояло: «Анелька, лебедя я завещаю Марго! И чтоб не смела разводить пакости, ато я с того света явлюсь и придушу. Твоя Матильда».

Марго невольно рассмеялась. Вот это предусмотрительность.Отдать эту записку сейчас? Да нет, не стоит, наверное. Марго положила ее сденьгами в сумочку.

На площадке стояла Анеля Богдановна.

– Что это вы взяли? – подозрительно спросила она,указывая на пакет в руке Марго.

– Лебедя, – ответила та.

– Зачем?

– Матильда велела.

– С ума она сошла? Зачем ей в больнице этот лебедь?Нет, я не верю! Поставьте лебедя назад! Иначе я подниму шум и всем расскажу,что вы его украли, пока она лежит в больнице, воспользовались…

– Хорошо, кричите, пожалуйста. Но у меня есть документ,касающийся вас. Вы кричите, кричите, пусть люди увидят, какая вы склочница. АМатильда ночью умерла, я не хотела вас огорчать раньше времени, но уж кольскоро вы обвинили меня в воровстве, то смотрите!

И Марго вытащила из кармана записку.

– Дайте сюда!

– Нет! Матильда хорошо вас знала. Теперь и я знаю.Записка останется у меня, если что, я ее предъявлю.

Анеля Богдановна прочла и побледнела.

– Простите, простите, Маргариточка, я не знала…

Марго поспешила уйти. Ее мутило. Впрочем, вероятно, этовыглядело и впрямь подозрительно – не успела Матильда умереть, как я ужеявилась за пресловутым лебедем. И, конечно, эта старая дура будет теперьрассказывать обо мне всякие небылицы… Неприятно, черт возьми.

 

Таська в слезах позвонила Тошке.

– Чего ты ревешь?

– Тошка, Тошенька! Пундя умерла!

– Как умерла? – растерялась Тошка.

– Вот так, взяла и умерла! Что же теперь будет?

– Откуда ты знаешь?

– Тетя Марго позвонила и велела приехать к ней в офис.Я сейчас выезжаю.

– Странно, зачем она тебя позвала?

– Вот и я думаю, зачем? Мне страшно, Тошенька. Как ятеперь без Пунди? Что со мной будет?

– Думаю, тебе просто будет немножко сложнее, чем былобы при Пунде, только и всего. К тому же Воздвиженский может что-то придумать.Вот что, Таська, я сейчас убегаю, но как только выйдешь от мамы, сразу звони,договорились? Ох, а как Пундю жалко… – До Тошки вдруг дошло… – Простожуть…

 

– Тасенька, детка, мамы сейчас нет, и это даже хорошо,с ней я потом поговорю. Сядь, девочка. Вот, бери конфеты, чаю хочешь?

– Нет, спасибо.