Книга Похититель школьных завтраков - Андреа Камиллери

Дорогая Ливия, я не могу дождаться, пока ты проснешься, потому что должен ехать в Монтелузу к начальнику полиции. В Палермо тебя отвезет Мими, я с ним договорился. Держись и ни о чем не тревожься. Я позвоню вечером. Целую.

Сальво.

Последний коммивояжер написал бы эту записку лучше, с большей теплотой и искренностью. Со второй попытки почему-то вышло то же самое. На самом деле ему вовсе не нужно было ехать к начальнику полиции, просто хотелось избежать тяжелой прощальной сцены. Он никогда не умел говорить откровенную ложь людям, которых уважал. А немного приврать был мастер. Как же без этого?

В комиссариате его встретил взволнованный Фацио:

– Доктор, я уже полчаса пытаюсь вам дозвониться. Вы, наверное, отключили телефон.

– Что стряслось?

– Тут звонил один, он нашел труп старухи. В Вилласете, на улице Гарибальди. В том самом доме, где мы подстерегали тогда паренька. Я поэтому вас и искал.

Монтальбано будто током ударило.

– Торторелла и Галлуццо уже там. Только что звонил Галлуццо, сказал, это та самая старуха, которую он отвозил к вам домой.

Айша.

Монтальбано с размаху ударил себя в лицо. Зубы, конечно, не выбил, но губу разбил до крови.

– Да что на вас напало, доктор? – перепугался Фацио.

Айша ведь такой же свидетель, как Франсуа. А у него хватило ума позаботиться только о мальчишке. Подонок, вот он кто. Фацио протянул ему носовой платок:

– Нате, вытритесь.

Айша, как перекрученный тюк с тряпьем, валялась у основания лестницы, ведущей в комнату, где жила Карима.

– Вероятно, она упала и сломала себе шею, – сказал доктор Паскуано, приехавший по просьбе Тортореллы. – Точно могу сказать только после вскрытия. Знаете, чтобы такая старая женщина упала с лестницы, достаточно на нее подуть.

– А где Галлуццо? – спросил Монтальбано у Тортореллы.

– Поехал в Монтелузу расспросить женщину, у которой гостила покойная. Он хотел узнать, почему старуха решила вернуться сюда, может, ей кто-то позвонил.

Пока отъезжала машина «скорой помощи», Монтальбано зашел в дом, вытащил кирпич возле очага, достал книжку на предъявителя, сдул с нее пыль и сунул к себе в карман.

– Доктор!

Это был Галлуццо. Нет, Айше никто не звонил. Она вбила себе в голову, что должна вернуться домой, выехала рано утром, села в автобус и поспешила на встречу с собственной смертью.

В Вигате, прежде чем пойти в комиссариат, Монтальбано заехал к нотариусу Козентино, о котором всегда был высокого мнения.

– Слушаю вас, доктор.

Комиссар извлек на свет божий книжку на предъявителя и протянул ее нотариусу. Тот открыл ее, взглянул и спросил:

– Так в чем дело?

Монтальбано принялся путано объяснять, стараясь скрыть половину правды.

– Насколько я понял, – подытожил нотариус Козентино, – эти деньги принадлежат женщине, которая, как вы считаете, мертва, и наследником является ее несовершеннолетний сын.

– Совершенно верно.

– И вы хотите, чтобы они были каким-то образом заморожены и переданы мальчику, когда тот достигнет совершеннолетия.

– Именно так.

– Извините, а почему бы вам не оставить книжку у себя и самому не отдать ее мальчику, когда придет время?

– А с чего вы взяли, что к тому моменту я буду жив?

– Ну да, – сказал нотариус. И продолжал: – Сделаем так, вы пока оставите книжку у себя, я подумаю, и через неделю мы встретимся опять. Возможно, лучше сейчас вложить эти деньги.

– Вот вы и вложите, – Монтальбано собрался уходить.

– Возьмите книжку.

– Пусть она останется у вас. Вдруг я ее потеряю.

– Постойте, я напишу расписку.

– Вы меня очень одолжите.

– И еще одно.

– Слушаю вас, нотариус.

– Необходимо свидетельство о смерти матери.

Из комиссариата он позвонил домой. Ливия собиралась выходить. Она поздоровалась с ним холодно – по крайней мере, так ему показалось.

Что тут поделаешь?

– Мими приехал?

– Конечно. Ждет меня в машине.

– Счастливо тебе доехать. Я позвоню вечером.

Сейчас он не имел права позволить Ливии выбить его из колеи.

– Фацио!

– Есть!

– Отправляйся в церковь, похороны Лапекоры должны были уже начаться. На кладбище, когда все будут выражать соболезнования вдове, подойди к ней и скажи как можно мрачнее: «Синьора, вам придется проехать со мной в комиссариат». Если она станет разыгрывать трагедию, устроит представление, не смущайся, силой тащи ее в машину. А, и еще: на кладбище наверняка будет сын Лапекоры. Если он попытается защитить мать, надень на него наручники.

«В МИНИСТЕРСТВО ТРАНСПОРТА – ОТДЕЛ АВТОИНСПЕКЦИИ.

В ИНТЕРЕСАХ РАССЛЕДОВАНИЯ УБИЙСТВА ДВУХ ЖЕНЩИН ПО ИМЕНИ КАРИМА И АЙША СОВЕРШЕННО НЕОБХОДИМО ИМЯ ВЛАДЕЛЬЦА ТРАНСПОРТНОГО СРЕДСТВА НОМЕР AM 237 GW ТЧК ПРОШУ ОТВЕТИТЬ ЗАРАНЕЕ БЛАГОДАРЕН ТЧК ПОДПИСЬ КОМИССАР САЛЬВО МОНТАЛЬБАНО ВИГАТА ПРОВИНЦИЯ МОНТЕЛУЗЫ».

Прежде чем переслать факс нужному человеку, в министерстве от души посмеются над придурком, составившим его как телеграмму. Но когда он дойдет до нужного человека, тот оценит скрытый вызов и будет вынужден сделать ответный ход. Именно на такой эффект и рассчитывал Монтальбано.

Глава шестнадцатая

Окна кабинета Монтальбано выходили во двор комиссариата. Но и сюда с улицы донесся гул голосов, как только прибыла машина Фацио с вдовой Лапекорой. Журналистов и фотографов было не больше четырех человек, но вокруг столпились десятки прохожих и зевак.

– Синьора, за что вас арестовали?

– Посмотрите сюда, синьора!

– Дайте пройти! Дайте пройти!

Потом воцарилась относительная тишина, и в дверь постучали. Это был Фацио.

– Как все прошло?

– Она особенно не сопротивлялась. Разволновалась, только когда появились журналисты.

– А сын?

– С ней рядом на кладбище стоял какой-то мужчина, к нему все подходили с соболезнованиями. Я думал, это сын. Но когда я сказал вдове следовать за нами, он повернулся и отошел в сторону. Так что это не мог быть сын.

– Нет, это он и был. Просто чересчур впечатлительный, чтобы присутствовать при аресте матери. Испугался, что придется оплачивать судебные издержки. Пригласи синьору.

– Как с воровкой со мной обходитесь! Как с воровкой! – взорвалась вдова, как только увидела комиссара.