Книга Шаг за грань - Олег Верещагин

– Теперь двигаем назад в темпе, – сказал Олег. – Я всего десять минут поставил.

– Охренел? – спросил Витька. – Мы только сюда полчаса перлись, а…

Что он еще хотел сказать – осталось неизвестным, потому что его перебили.

– Джамма бачули хут, а-а-а? – громко спросил кто-то, и Борька буквально подскочил, обернувшись.

К ним обращался толстый джаго в чем-то вроде красного плаща без рукавов и в смешной, похожей на миску шапочке. Оружия у него не было, да и на солдата он тоже был не похож, как его одежда не была похожа на военную форму. Кто это такой, Борька не знал, но понял, что уйти по-английски – красиво, не прощаясь, у них не получится. Отвечать ему было нечего, так что он вскинул дробовик и бабахнул одиночным.

Дробовик выстрелил гулко и мощно, ствол рвануло вверх, и Борька с непривычки едва устоял на ногах. Джаго моментально снесло – заряд картечи попал ему в грудь, убив мгновенно.

– А-а-а, ссуки! – закричал Витька.

Он вскинул плазменную винтовку и рубанул длинной очередью по сидевшим у ближайшего костра джаго – те так и полегли вокруг, даже не поняв, что происходит.

– И что дальше, орлы? – спросил Олег неожиданно спокойно, даже с какой-то иронией, в повисшей на мгновение вокруг тишине.

Борька вздохнул. В самом деле – что? Их трое – а вокруг не то десять, не то двадцать тысяч джаго – с тяжелыми танками, со штурмовыми челноками, – и перспектива геройской гибели была при таком раскладе вполне вероятной. Нет, в стерео (а еще лучше – в мультиках) герои кладут врагов направо и налево, не стесняясь количеством, но это же для малышей! Любой пионер скажет, что выходить втроем против дивизии врагов несколько… м-м-м… нескромно.

– Так. Понятно. Не знаете. К машине! – выкрикнул Олег уже на бегу.

Всего метрах в двадцати от них стояло нечто вроде джипа – открытая, на трех осях машина с размещенной в кузове поворотной платформой. На ней был установлен какой-то жутковатый агрегат, похожий на два трехствольных, немалого калибра, пулемета.

Как ни странно, добежать до машины и даже залезть в нее они успели – их забег очень удачно совпал с волной охватившей лагерь паники. Борька сразу же прыгнул на водительское место – с любыми машинами он был на «ты». Витька так же привычно полез в кузов, к пулеметам, а Олег сел рядом с Борькой, держа наготове плазменный автомат.

Рассчитанное на джаго кресло было мальчишке несколько… велико (Борек туда поместилось бы штуки три, и не в тесноте…), и ему пришлось стоять за рулем, словно за штурвалом старинного корабля. Машина была военная, так что поставить на нее противоугонку никто не озаботился – двигатель завелся от одного рывка назойливо, прямо под пальцы, торчавшего под приборной панелью рычажка – хорошо все-таки, что у джаго почти человеческая анатомия…

К их общему счастью, управление оказалось несложным и ничем, в общем-то, не отличавшимся от управления земных машин – да и у Борьки был прямо-таки нюх на незнакомую технику. Мотор взревел, и машина почти сразу же тронулась. Делали ее явно не джаго – во всей конструкции выпирал какой-то бездушный, рациональный стиль, скорее земной даже, в то время как для джаго характерны были брутально-напыщенные, часто карикатурные формы. Сейчас Борька, впрочем, не думал об этом. Неуклюже развернувшись на месте, он повел машину прочь из лагеря.

Вначале по ним не стреляли – к боевым машинам кинулись многие, и некоторые из них как раз начали хаотично двигаться туда и сюда. Но потом навстречу им бросился, размахивая руками, какой-то джагганский офицер, а поскольку Борька и не подумал останавливаться, машина поддела его бампером и с хрустом переехала. Лишь тогда позади них заверещали, а потом начали стрелять. По-джаггански неточно и беспорядочно, но приятного в этом все равно было мало. Витька развернул турель и в свою очередь рубанул по стрелявшим. Пулеметы оказались плазменные, так что на джаго обрушился сплошной поток огня. Витька заорал что-то неразборчивое, ворочая стволами вправо и влево, благо, промазать было просто невозможно. Борька вдохновенно рулил, стараясь избегать хотя бы самых крупных препятствий. Джаго к таковым не относились… и если кто-то из них не успевал убраться с пути его машины – что ж, извините, их никто сюда не звал.

Олег какое-то время молча наблюдал за охваченными яростным вдохновением мщения мальчишками, а потом тоже заорал что-то неразборчивое, вытащил из рюкзака плазменную мину и, включив таймер, швырнул ее за проплывающий мимо штабель каких-то ящиков, подозрительно похожих на снарядные. Вторую он бросил в стадо стоящих танков, третью – просто назад, где уже намечалась какая-то погоня. На этом столь увлекательное занятие пришлось прекратить – позади шандарахнуло, в небо взметнулось облако бенгальского порохового огня, и там принялось рваться и громыхать так, что они и не заметили, как взорвалась вторая мина. Третья же взорвалась как нельзя вовремя – вслед им вывернул здоровенный танк и принялся активно водить пушкой. За ним тут же бабахнуло, ослепительное облако плазмы подняло корму танка. На какой-то миг он замер на стволе пушки, словно исполняя какой-то сумасшедший цирковой трюк, а потом неслышно в царящем вокруг грохоте перевернулся кверху гусеницами. На сей раз заорали все трое, в унисон и громко. Лагерь остался позади, под колеса летела степь – и все же им, наверное, не удалось бы уйти, если бы их бомба не взорвалась чуть ли не втрое раньше положенного срока – должно быть, какой-то джагганский сапер ошибся-таки во второй раз – первую ошибку он совершил, выбрав эту профессию.

Отъехали они уже далеко, но все равно зацепило их сильно. Борьке показалось, что его дербалызнуло током очень высокого напряжения – все вокруг вспыхнуло, неясно даже, внутри или снаружи. Он взвыл, перейдя на визг от дикой и неожиданной боли, после чего едва не опрокинул машину, но им повезло. Смертоносная волна только задела их. А вот тем, кто остался в лагере, пришлось куда хуже. Витька успел заметить, что даже нэйкельский штурмовик, уже явно нацелившийся было в погоню, вдруг кувыркнулся и камнем пошел к земле – нейробомба проняла даже его бионический мозг. Потом их догнала ударная волна – больно шандарахнула по ушам, подняла вокруг тучи пыли. Но помешать им она не могла, и, оглянувшись на секунду, Борька увидел над лагерем оккупантов несколько жирно подсвеченных снизу красным дымных столбов, а над ними, как гигантская поганка, вырастал лохматый страшный гриб.

* * *

Последствия этой атаки были обширны и многообразны. К моменту ее в лагере находилось более двадцати тысяч джаго. Более пяти тысяч из них были убиты сразу, еще около восьми превратились в овощи. Нэйкельцы разработали нейробомбу так же и как психологическое оружие, которое должно было сломить моральный дух противника, обременив его массой безнадежных инвалидов. Но джаго пронять так было трудно: командование корпуса вторжения распорядилось тут же незатейливо добить всех «обезмозженных», что и было немедленно проделано. В результате, правда, общие безвозвратные потери джаго выросли до тринадцати тысяч. Все уцелевшие получили сильнейший шок и тоже надолго вышли из строя. Таким образом, агрессоры потеряли целую дивизию со средствами усиления – благодаря спонтанной выходке троих пацанов… один из которых, впрочем, был дворянином.