Книга Дочери моря. Люси - Кэтрин Ласки
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Легенды о селках – мифологических существах-оборотнях, людях-тюленях, которые оборачиваются тюленями, когда вступают в море, и принимают облик людей, выходя на сушу.
– Легенды о русалках?
– Люси, ты разговариваешь сама с собой? – спросила Мэй, подплывая к Люси.
– Селки, – продолжала бормотать Люси. – Но мы же не тюлени.
– О чём ты говоришь? – Ханна подплыла к сёстрам. – Ты что-то вспомнила? Камешек? Ты вспомнила, что он тебе напоминает?
– Да, отчасти. Кусочки начинают складываться в единое целое. Это был не сон!
– Нет? – переспросила Мэй.
– Нет. Всё, как вы мне и говорили. Законы соли, – ответила Люси.
Далеко, на острове Барра, Законы соли пробудились и в жилах другой дочери моря. Авалония подошла к углублению в стене пещеры, где хранила свою половинку окаменелости. Женщина задумчиво посмотрела на него, и из её глаз потекли слёзы: к наводнившей её радости примешивалось и глубокое горе, никогда не оставлявшее её.
Они нашли друг друга. Авалония закрыла глаза и мысленно вернулась в тот день, когда они с сестрой – Лоренцией – нашли две половинки камня.
Мать тогда соединила их вместе и рассказала историю:
– Их называют морскими лилиями. Они очень древние: появились ещё до начала времён.
По форме завитки перистых рук морской лилии напоминают бурные водовороты течения Авалор, в честь которого были названы две девочки: Авалония и Лоренция. Мореплаватели делают всё возможное, чтобы обойти его, ведь ходят рассказы, будто оно затягивает корабли в свой смертельный вихрь. Морскому же народу течение Авалор несёт не смерть, но жизнь: поддерживая мистическую связь – соединяя воедино секретные нити их происхождения и судьбы. Законы соли струятся по венам детей моря так же, как соль по незримым венам океана.
– Теперь вы понимаете, – произнесла их мама, протягивая им половинки окаменелости, – они были найдены вами, двумя сёстрами, неспроста.
– И что же это значит, мама? – спросила Лоренция.
– Это значит, что вы будете связаны всю жизнь, но и в смерти не потеряете связи.
Теперь, столько лет спустя, Авалония снова крепко сжимала свою половинку морской лилии. И любовь к сестре преодолела необъятный океан, отделявший Авалонию от трёх племянниц. Когда же они приплывут? Когда же они приплывут? Она взяла кларсах, тронула струны и запела:
Домой, домой, плывите домой —
в тихий приют Барра-Хэд.
Здесь ждёт вас пещера – она ваш маяк.
Сёстры, плывите домой.
В тот момент, когда девушки вплывали в пещеру, каждая почувствовала, что внутри неё заиграла музыка. Словно поток древней музыки окутал их. Сёстры смотрели друг на друга: в их глазах разгоралось предвкушение.
Люси нарушила тишину первой:
– Я думаю, наше следующее долгое плавание будет очень долгим.
– Почему? – поинтересовалась Мэй.
– Потому что нам придётся плыть через Атлантический океан.
– Но куда? – воскликнула Ханна, её глаза расширились.
– На Гебриды, я думаю… Потому что наша мама оттуда. Как раз это я пыталась вспомнить, когда увидела окаменелость. – Она разжала руку и снова поглядела на плавные изгибы морской лилии.
– И теперь вспомнила? – уточнила Ханна.
– Да. – И Люси рассказала сёстрам историю, которую услышала в Музее естественной истории.
Когда Люси закончила рассказывать, Мэй заговорила:
– Хотя мы не тюлени, а дочери моря, но мы тоже можем жить и на земле, и в воде, значит, там нас ждёт настоящая семья?
– Да, я чувствую, что это так, – тихо ответила Люси.
– Что-то я не пойму. – Марджори Сноу читала свежепринесённое письмо. – Две недели назад Елена Хэзлитт спрашивала нас, не желаем ли мы пойти в оперу. А теперь она пишет, что совершила ужасную ошибку: их ложа полностью занята. Стивен, как это понимать?
– Возможно, моя дорогая, это одна из… пикантных опер, и она поняла, что священнослужителю будет неуместно на ней появиться.
– Возможно, – согласилась Марджори. – та, что о скандальных парижских художниках?
– Богема, – предположила Люси.
– Точно! – Мать приложила палец к виску и постучала по нему, как будто пыталась втиснуть ещё одну мысль в до отказа переполненный мозг.
Люси порой казалось, что память её матери похожа на небольшой многоквартирный дом, какие можно увидеть на Орчард-стрит, в Нижнем Ист-Сайде, куда она частенько сопровождала отца: там жил его любимый сапожник Якоб Гурвиц. Люси была очарована тесными тёмными коридорами и разнообразием ароматов, доносившихся с каждой кухоньки. Повсюду, предоставленные сами себе, бегали дети. Постоянно хлопали двери, плакали младенцы, кто-то с кем-то ругался. Это была маленькая независимая вселенная – хаотичная и непроницаемая, и она изумлённо ахнула, когда увидела двух человек, вталкивающих в дверь чемодан: в дом въезжала ещё одна семья не меньше, чем с дюжиной детей. Она и представить себе не могла, что в здание сможет втиснуться ещё хоть один человек. И именно такая картина встала перед её глазами, когда она увидела, как мать постукивает пальцем по голове.
– Да, Богема. Про всех этих нечестивых художников, которые, без сомнения, живут, не заботясь о спасении души. А главная героиня – девушка, ведь она умирает, да?
– Да, Мими, швея. Она умирает, – подтвердила Люси.
– И поделом, – заключила Марджори.
– Как это – поделом? – переспросила Люси.
– Она умерла, потому что была наказана за свои грехи. Так что это не совсем безнравственная опера.
Люси не нашлась что ответить. Её больше занимали собственные размышления – теперь, после плавания к «Решительному», они с сёстрами были решительно настроены предпринять гораздо более дальнее путешествие: через Атлантику, к Гебридским островам, почти за три тысячи миль. Но ни одна из трёх сестёр не знала, какой можно придумать предлог, чтобы скрыть столь долгое отсутствие. Кроме того, был один вопрос, который никто не осмелился задать вслух. Будет ли это краткий визит, или они останутся там навсегда?
– О, и ещё, Люси, я считаю, что на сегодняшние танцы тебе следует надеть муслиновое платье цвета морской волны. Ты знаешь, в Ньюпорте…
Но Люси уже скрылась в своей спальне.
* * *
Выдающийся нос миссис Стерлинг Ван Викс стремительно пересекал лужайку, закрытую от палящего солнца огромным тентом, как быстроходный шлюп, рассекающий волны. Очевидно, она спешила к только что пришедшим Марджори и Люси.
– Лилии, которые она прислала для украшения алтаря в минувшее воскресенье, были так хороши! – Марджори наклонилась к Люси. – Хотя с причёской, с этими завитушками, она… – мгновение миссис Сноу колебалась, – немного переборщила для женщины своего возраста. Но она, несомненно, очень красива.
