Книга Люблю секретных агентов - Ирина Волкова

Бобчик кинул в рот пригоршню листьев коки и поморщился от их горьковатого привкуса.

— Не понимаю, как я позволил втянуть себя во всё это, — тяжело вздохнул он.

В Куско мы приехали только поздно вечером. Узкая и пыльная горная дорога не позволяла развивать большую скорость, а если учесть бесчисленные повороты серпантина, на которых приходилось притормаживать, можно было легко догадаться, что мы плелись, как престарелые хромые черепахи.

— Здесь всегда такое вавилонское столпотворение? — с ужасом спросил Бобчик, когда путь нашему джипу преградила толпа пестро одетых индейцев.

— Ух ты! А здесь весело, — обрадовалась Адела, опуская стекло.

В тот же момент нам в уши ударили дробь барабанов, сухой хруст трещоток и пронзительное гудение флейт.

Группа краснокожих потомков древних инков, одетых в чёрные бриджи и полосатые жёлто-красно-синие пончо, отплясывала нечто среднее между брейком и брачным танцем гренландских эскимосов. На головах у индейцев красовались широкие и совершенно плоские чёрные шляпы, напоминающие перевёрнутые вверх дном большие чугунные сковородки. Края этих причудливых головных уборов были оторочены узенькими красными, белыми или лазурными оборочками. Меня сразу заинтересовал вопрос, каким образом "сковородки", не съезжая, держатся на головах танцоров, и я решила, что, скорее всего, их прикрепляли к пёстрым хлопчатобумажным платкам, которыми были обмотаны головы индейцев.

Зрители были одеты ещё более колоритно, чем танцоры. У некоторых мужчин за повязанными на лоб широкими разноцветными лентами торчали крупные перья то ли орлов, то ли кондоров. Женщины щеголяли вылезающими одна из под другой пёстрыми нижними юбками и сплетёнными из разноцветных ниток браслетами. Туземцы радостно хлопали в ладоши и подбадривали танцующих гортанными возгласами.

Луис нажал на клаксон, надеясь, что толпа расступится. Звук автомобильной сирены индейцам понравился. Вероятно, он напоминал им многократно усиленную мелодию андийской флейты. Аборигены радостно замахали руками. Похлопывая ладонями по капоту и стёклам "джипа", они корчили рожи и выразительно жестикулировали, приглашая нас присоединиться к общему веселью.

— Бесполезно. Мы не проедем, — сказал Маута Иньяка. — Оставьте машину здесь. Отсюда до центра города минут двадцать хода. Вы сможете остановиться в гостинице "Пикоака". Это один из лучших отелей города.

— А эти люди не опасны? — спросил Бобчик. — Похоже, они здорово пьяны. И вообще, что здесь происходит?

— Это празднества Капак-Райми, — объяснил Маута. — Индейцы благодарят Солнце и Землю и просят даровать им хороший урожай. В долине Куско праздник Капак-Райми совпадает с началом сельскохозяйственных работ. Вам нечего бояться. Дети Солнца спокойны и миролюбивы. Они не причинят вам вреда.

— Хотелось бы верить, — грустно вздохнул Бобчик.

— Ты доехал до Куско. Теперь уходи, — обратился к Мауте Уайна Инти. — Я сам отведу их к гостинице.

— Но почему он должен уходить? — вмешалась я. — Маута вполне может переночевать в гостинице вместе с нами.

Иньяка покачал головой.

— Спасибо за предложение, но мне есть, где остановиться.

Маута открыл дверцу и растворился в пёстрой танцующей толпе.

Вместо двадцати минут до гостиницы мы добирались почти час. Иногда людской водоворот уносил нас в русла узких улочек, в которые нам совершенно ни к чему было сворачивать. Мы держались друг за друга, как идущие на экскурсию дошколята, стараясь в то же время не потерять из вида чёрную макушку Уайны Инти. Впрочем, это было не трудно. Похоже, в тот вечер он был единственным индейцем во всём Куско, не носящим головного убора.

Отель "Пикоака" оказался большим двухэтажным квадратным зданием с обрамлёнными арками широкими террасами, огибающими оба этажа по периметру и выходящими во внутренний двор. В центре вымощенного керамической плиткой патио тихо дурчал небольшой круглый фонтан, а по углам стояли глиняные горшки с юкками, кактусами и агавами.

К счастью, в отеле нашлись свободные номера, и, наконец, после всех выпавших на нашу долю испытаний, мы добрались до горячей ванны и удобных широких кроватей.

— Знаешь, я никак не могу отделаться от мыслей о Мауте, — задумчиво сказала я Луису, когда мы остались одни в нашем номере.

— Что, тебя тоже не оставил равнодушной молодой и прекрасный индейский воин со скорпионом на левом ухе? — поддразнил меня колумбиец.

— Нет, я серьёзно. Помнишь, около дерева с мёртвыми птицами он сказал, что верит только в деву Марию и в технический прогресс?

— Похоже, у этого парня неплохо развито чувство юмора, — пожал плечами Луис.

— Ты лучше подумай о другом, — сказала я. — Босоногий индеец в грязном пончо, бредущий по щебню плоскогорья Наска знает такое словосочетание, как "технический прогресс" и отпускает шуточки по этому поводу, да ещё в сочетании с девой Марией. Я, конечно, не спец по индейцам, но я всегда представляла, что они достаточно суеверны и боязливы для того, чтобы не шутить с католической религией и своими собственными верованиями.

— Ты права, — согласился колумбиец. — Я тоже заметил, что речь у этого парня культурная, и по-испански он говорит слишком хорошо для полуграмотного индейца. Но это вполне можно объяснить тем, что он долгое время учился в католической миссии, а потом из-за какого-то конфликта оставил её. Если Маута имел проблемы со священниками, то вполне можно понять его склонность подшучивать по поводу религии. Лучший способ стать атеистом — это поучиться в церковном колледже. Я в этом убедился на собственном опыте.

— А для чего он поехал с нами в Куско? И почему он ушёл, несмотря на то, что я предложила ему остановиться в гостинице вместе с нами?

— Вполне возможно, что в Куско у него живут друзья или родственники, — пожал плечами Луис.

— Знаешь, у меня есть странное предчувствие, что мы ещё встретимся с Маутой, — задумчиво произнесла я.

Мы поужинали в ресторане отеля. Официант посоветовал нам попробовать совершенно особое чёрное перуанское вино "Император Синчи Рока".

— Я и не знала, что в Перу есть виноградники, — удивилась Адела. — Я думала, что здесь в основном разводят кукурузу и картофель.

— На альтипланос, конечно, виноград не растёт, — улыбнулся официант. — Но в долинах, расположенных между Кордильерами и амазонской сельвой, на плодородных вулканических почвах выращивают сорта винограда, обладающие совершенно уникальным вкусом.

К чёрному вину мы заказали седло барашка. Измученный мясом морских свинок Бобчик на время позабыл о своей горной болезни и был совершенно счастлив.

Чёрное перуанское вино действительно заслуживало похвалы. Даже его бутылка была совершенно особенной: из тёмного, почти чёрного матового стекла барельефом выступало широкоскулое и мужественное лицо, как следовало полагать, самого императора Синчи Рока. Лицо императора было глянцевым и блестящим, и казалось, что бутылка — это чёрный остроконечный шлем, облегающий голову второго императора инков.