Книга Война и причиндалы дона Эммануэля - Луи де Берньер

Потом вдруг возникла поразительно отчетливая мысль: «Может, стрелять только в офицеров?» Утром, решил Хосе, нужно поделиться ею с Хекторо, Педро и остальными, кто готовился к возвращению военных – приходившие из Чиригуаны люди рассказывали, что в округе толпы солдат. Все в поселке понимали, что военные вернулись отомстить за унижения, и каждый терзался в нервном ожидании, раздумывая, как быть, и ища твердого руководства.

Вообще-то руководство очень естественно распределилось само. Шлюха Консуэло быстро возглавила женщин и детей, а шлюха Долорес стала ее заместителем. Они руководили сбором неприкосновенного запаса провианта, рвали на полосы старые платья, предвидя, что понадобятся бинты, учились выскакивать из-за дверей с мачете в руке и бранились с мужчинами, которые из чрезмерной гордости и глупости не желали вооружить женщин винтовками, как полагается. Бок о бок с мужчинами женщины строили поперек улицы баррикаду, увенчанную колючей проволокой, которую бессовестно украли у дона Хью. Они спешно выкосили и выжгли поля вокруг поселка, чтобы солдатам негде было прятаться, и все подходящие емкости заполнили водой для питья и тушения пожаров.

У мужчин подобной ясности не наблюдалось. Мисаэль, охотник Педро, Хекторо и Хосе образовали некий командирский штаб. Хосе был главным поставщиком идей: он выдвигал разумные предложения, и остальные, как правило, их поддерживали. Мисаэль здорово раскладывал до мелочей, что надо сделать. У Хекторо был природный дар приказывать таким тоном, что никто не смел ослушаться, а Педро выступал стратегом, но в военных действиях мог проявить себя и тактиком. Учитель Луис выступал в роли всеобщего заместителя и гонца: он не обладал ни воинской решительностью, ни коварством. Он был также полезен в воплощении замыслов Хосе; скажем, придумал, как подвести к колючей проволоке ток от ветряка, что некогда крутил проигрыватель, и рассчитал, как запрудить Мулу, чтобы усложнить военным переход.

За ними «серым кардиналом» стоял сам дон Эммануэль. Он не отдавал приказов и не принимал решений, не участвовал в приготовлениях, за исключением того, что закрывал глаза на использование своего трактора при строительстве баррикады. Дон Эммануэль просто высказывал свое мнение.

Когда Хосе предложил стрелять только по офицерам, все немедленно согласились.

– Солдат призвали, – сказал Хосе. – Сами-то они воевать не хотят.

– Они такие же крестьяне, как мы, – заявил Мисаэль. – Они наши братья, нельзя их убивать.

– Согласен, – поддержал Педро. – Ни одна армия не сможет воевать без командиров. Без начальников солдаты не будут знать, что делать, и уйдут.

Возражения имелись только у Хекторо:

– Может, вы и правы, но трудно удержаться и не стрельнуть, а офицера пока еще дождешься! Если солдату и так воевать неохота, вид гибнущих товарищей его убедит. Уж я-то знаю.

– Думаю, надо спросить дона Эммануэля, – сказал Хосе.

Дон Эммануэль, как всегда, совершенно голым сидел в реке, охлаждаясь после трудов. Ходоки с берега изложили идею Хосе.

– Ага, – задумчиво проговорил дон Эммануэль, поглаживая великолепную рыжую бороду. – На мой взгляд, предложение негодное.

Все четверо очень удивились.

– Почему? – спросил Хосе.

– Потому, – ответил дон Эммануэль, – что у офицеров самые маленькие яйца. А коль вы собираетесь накормить стервятников, соблаговолите предложить им большущие муде.

Изумленные крестьяне переглянулись. Мисаэль, сообразив, что дон Эммануэль начинает беседу с обычных шуточек, ответил:

– Тогда первым придется пристрелить вас. У вас яйца самые здоровенные.

Дон Эммануэль притворился, что испуганно прикрывает низ живота.

– В таком случае, друзья мои, приведу вам еще доводы. Но сначала скажите, почему вы уверены, что сможете определить, кто из них офицер?

– Так это ж ясно, – сказал Хосе. – У них форма другая. Зеленая, но посветлей, и еще такие остроконечные шапочки. Из оружия только пистолет в черной кобуре, морды беловатые, и все скверно говорят по-испански. Во все суются, командуют и беспрестанно жуют.

– Жуют? – переспросил дон Эммануэль. – Смею вас уверить, у офицеров форма точно такая же, как у солдат, и по-испански они говорят превосходно. Те, о ком вы говорите, не офицеры.

– А кто же? – спросил Педро. – Солдатские шлюхи?

– Нет, – ответил дон Эммануэль. – Они рейнджеры.

– Кто это – рейнджеры? – хором спросили Хекторо и Мисаэль.

– Рейнджеры – это американские военные советники. Поговаривают, некоторые из них – сотрудники ЦРУ, но мне об этом ничего не известно. Они в основном ветераны вьетнамской войны. Имеют опыт боевых действий в джунглях, знают, как подавлять мятежи. Приехали сюда наставлять наших офицеров и блюсти американские интересы.

– Так это ж еще лучше! – обрадовался Мисаэль. – Если перебьем американцев, наши офицеры не будут знать, чего делать, и вместе с солдатами отправятся по домам!

– Было бы ошибкой убивать американцев, – сказал дон Эммануэль.

– Так ведь если мы их убьем, остальные уберутся! – воскликнул Мисаэль.

– Ты не знаешь американцев, – ответил дон Эммануэль. – Во-первых, они любят бросать своих людей в безнадежных ситуациях. Во-вторых, всегда уверены в своей правоте, считают, что сам Господь сражается на их стороне, и никогда не сдаются. Убьешь одного гринго, на его место пришлют двух, прикончишь этих – явится вертолетная эскадрилья. В любом случае вам же лучше, если вы их не тронете, они приносят вам много добра.

– Как это? – изумился Хекторо.

– Очень просто, – улыбнулся дон Эммануэль. – Хоть они фанатики, но в большинстве – приличные люди. Наши офицеры стесняются при них зверствовать. Разумеется, у некоторых и представления нет о приличии, но у многих все-таки имеется. И потом, они неважно говорят по-испански, вернее, – поправился он, – говорят немного, но на испанском испанском, а нашего с вами настоящего кастильского испанского не знают. Они учат язык в академиях, а когда приезжают сюда, их никто не понимает, и они – никого, так что все их советы всегда перевираются. – Дон Эммануэль рассмеялся. – Из-за этого у военных постоянная неразбериха, а вам это на руку. К тому же многие солдаты их не любят: они гринго, они богатые и думают, будто умнее всех. Однако нас гринго не знают и не понимают, так что здесь только злятся и дергаются.

– Значит, в америкашек не стрелять, но в офицеров-то можно? – спросил Хосе.

– Если их распознаешь, – ответил дон Эммануэль. – Они славятся тем, что атаку ведут сзади. Но в любом случае, и это было бы ошибкой.

– И вы, наверное, расскажете – почему, – вмешался Хекторо, уже теряя терпение.

– Да это просто. Офицеры – сынки богачей, вот почему. Если убивать только их, богатеи соберут все до последнего сентаво, мобилизуют всех до последнего солдата и полицейского и поведут против вас отчаянную войну самыми грязными способами. Я бы посоветовал офицеров просто ранить. Тогда они отправятся по домам героями, и все будут счастливы. Мамочка вопит от радости, обнимая вернувшегося сынка. А убьешь его – и она завопит о мести, угрожая забрать свои денежки у консерваторов, если не будут приняты решительные меры. – Дон Эммануэль хмыкнул. – Теперь можно мне кой-чего предложить?