Книга Круг одного - Эрик Джеймс Фуллилав

Так это все и началось. Так началась моя уродская судьба.

— Дженни! — Уже громче, и кто-то трясет меня. Я никогда не могла объяснить голоса у себя в голове, внезапно зазвучавшие тдй ночью в «Раю». Никогда не могла объяснить, почему вдруг стала такой, как есть, — мое личное предположение, что это случилось просто так, само собой, больше не катит. И еще то, плохое…

— Что с тобой? Ты видела убийцу? — Деррик Трент держит меня так, черт бы его взял, точно я сама пострадала.

Ты видела убийцу? Да, я его видела. В моей голове — холодное ясное эхо, никогда не испытанное прежде, — словно он отнял у меня что-то, без чего я не могу обойтись. Но как объяснить это Деррику?

— Я не рассмотрела. — Сержант Боб, обнимая меня, плачет вместе со мной, плохое лежит на песке, прикрытое одеялом, люди собрались вокруг плохого, вокруг меня, и голова болит…

Сержант Боб смотрит мне в глаза. «Ты ведь ничего не сделала, Дженни? Ничего плохого?»

Деррик оттаскивает меня прочь, от полицейских в форме и судебных медиков.

— Какого хрена ты делаешь? — шипит он сквозь стиснутые зубы.

— Свою хреновую работу, Деррик. Пытаюсь, во всяком случае. — Как может он думать такое? Как может обнимать меня, когда я отчаянно мотаю головой?

— Плохо пытаешься. Что-то ведь случилось. Ты что-то видела. Что?

Я трясу головой. Слишком все странно, слишком непонятно.

— Не вздумай отключиться, Дженни!

Я не знаю, любить или ненавидеть этого загадочного незнакомца, этого мистера Икса. Если он как-то причастен к моему превращению в полноценного телепата, для ненависти у меня много оснований. Может, у меня всегда были способности, просто я их подавляла? Может, меня следовало растолкать. Может, я не хотела просыпаться для этой жизни, этой уродливой жестокой жизни, не хотела быть телескопом, направленным в сердце тьмы.

<время-то идет, ах ты, черт>

<позвоню капитану, нужно отстранить ее от дела>

— Деррик, пожалуйста, уведи меня отсюда. <уведу, джен, еще как уведу>

Пока мы пьем кофе и обсуждаем последнее убийство, я все время слышу предательские помыслы Деррика, чувствую ярость за его бесстрастной профессиональной маской. Мне тошно, я в смятении, я в ужасе.

— Деррик, что, если убийце нужно совсем не то, что мы думаем?

— Например, что? — Ему неохота отрываться от мечты о том, как он избавится от дуры-«ло-шадки».

— Например, я. <ничего себе!>

— Мэри Фолкоп, Женевьева Уилкерсон, Рива Барнс. А теперь и Жаклин ван Меер. У всех них есть нечто общее — просто я тебе не говорила.

<мэри… уилкерсон…> Деррик запрашивает файлы — полицейский компьютер подает информацию ему прямо на мозг.

— Общее? — Он потирает висок, принимая информацию.

— Мэри Фолкоп убийца заложил в сознание мое имя, ДЖЕННИ. Женевьева Уилкерсон показала мне «Джен» с сердечком. Это была татуировка на ноге ее убийцы. Я увидела свое полное имя и альфа-код на ковре, где лежала Рива Барнс. — Я тоже тру виски. В голове стучит…

— Ты хочешь сказать, что он серийный убийца. И телепат. И он хочет тебя. <я его вообще-то понимаю…>

— Не только. Этот человек из моего прошлого. Он оставил ключ в голове Жаклин ван Меер.

— Насколько далекое прошлое? Бывший любовник?

— Очень далекое. Из тех времен, когда я впервые обнаружила в себе дар. Из «Рая».

Он тоже был там. <Я просто голос у тебя в голове.> Я так и не поняла, откуда он взялся, этот голос. У меня голова идет кругом, когда я об этом думаю.

— Это был первый голос, который я услышала без «лошадкиного» оснащения. Самый первый.

— Ты не просто услышала его мысли?

— Нет. Он обратился ко мне. Сказал, что я красивая. — Он сказал, что знает о том плохом, что случилось со мной в прошлом.

Деррик совсем сбит с толку.

— Откуда ты знаешь, что это он? Тот самый парень?

Я отворачиваюсь, глядя на очередь у раздачи. Сказать ему, откуда? Поймет ли он?

Из обрывочной мысли Жаклин ван Меер, убитой в своей элегантной квартире. Это было воспоминание, сопровождаемое звуками «Рая». Заглубленный салон. Демарш.

Знакомая мелодия. Восхитительное, пьянящее ощущение.

Я не испытывала его десять лет. С той самой ночи.

Вот откуда я знаю.

— Вид у тебя неважный.

— Самочувствие тоже хреновое.

Деррик Трент извлекает из кармана таблетку.

— Вот, прими-ка.

— Я уже накачалась лекарствами и не могу глотать что попало.

— Это ситоген, Дженни. Прими. Ситоген…

— Ты прямо ходячая аптека, Деррик.

— Угу. А почему ты мне ничего не говорила?

Маска сползла с Деррика Трента — даже полицейская выучка не помогает. Все старые чувства — влечение, привязанность, похоть — пробиваются изнутри, отражаясь у него на лице.

— Сначала я не верила. Хотела сама найти убийцу. Убийцу Ривы. Мэри. Женевьевы. Я думала, он издевается надо мной. Не знала, что имею к нему какое-то отношение.

Старые недобрые вещи переполняют его голову. Старые недобрые вещи, которые я связывала с мужчинами с тех пор, как помню себя, с тех пор, как стала различать людей по полу.

— Не трогай меня, Деррик.

— Джен, я не хотел…

— Не надо. не надо.

не надо.

— Дженни, ты разбиваешь мне сердце, знаешь ты это или нет? Ты забилась туда, где тебя никто не достанет. Мне больно видеть, как ты прячешься…

— Я не стану спать с тобой, Деррик. Пойми это наконец. И прекрати.

На этом мы и останавливаемся. Точнее, останавливаюсь я, потому что выхожу из кафе. Лучше уж жесткие мысли незнакомцев.

Я возвращаюсь в офис чуть позже часа ночи. Я устала, и голова болит от усиленной активности последних часов. Диди хочет сказать что-то, но я взглядом заставляю ее умолкнуть и прихожу в свое святилище.

Факс стоит в углу моего кабинета. Когда я сажусь, он сигналит, оповещая о передаче информации. Вспыхивает заголовок:

Шестал. История болезни с последующей передачей копии.

Факс послушно бибикает и выдает первую страницу. На ней значится:

Дженни Шесть Альфа История болезни

Лечащий врач — доктор Роберт Николсон.

Может быть, все это — просто розыгрыш. — Дидс!

Она мигом является в дверях.