Книга Косяк авторитета - Михаил Серегин

– Ну, Заяц, погоди! – пробормотал он.

Некоторое время за стенкой царила тишина, затем вновь послышались звуки любовных утех.

Он тут же подумал, что неплохо было бы прервать полковника и порасспросить о том, как у него оказался номер Зайца. Затем решил этого не делать. Деньги, которые бизнесмен умыкнул в результате своей аферы, были довольно серьезные. Полтора миллиона – это только те, о которых знал Ганин. Вполне может быть, что денег гораздо больше! В связи с этим вполне могло статься, что за смелым решением кинуть Боксера стоит кто-то серьезный. Возможно, милицейский чин гораздо выше рангом, чем шестерка Мещеркин. Тогда вряд ли полковник ему что-то скажет, а он перед ним засветится.

«Нет уж, – подумал глава группировки, – пусть ничего не знает. Что нужно, я и по номеру пробью. Ну а потом из самого Зайца вытрясу – так безопасней будет! Переполошу полкана, еще успеет звякнуть своему начальнику!»

Ганин хмыкнул под нос, глянул на часы и покинул квартиру. Остальное должна была доделать Лялька…

* * *

Лялька знала свое дело. Несколько раз обессиленный Мещеркин собирался уже уйти домой, но обольстительная русалка, подпаивая его коньяком, удерживала возле себя. Когда же вторая бутылка наполовину опустела и лицо полковника приняло пунцовый оттенок, девица отпустила офицера, без всяких обиняков сообщив, что на дворе почти ночь и пора спать.

Полковник и так уже чувствовал, что встреча с «гостями из Москвы» здорово затянулась. Надев китель, он галантно распрощался с путаной, вставшей проводить гостя.

Едва за ним закрылась дверь, улыбка покинула Лялькино лицо. Девица накинула на плечо ремешок сумочки, сняла трубку с телефона в прихожей и набрала номер. Когда соединили с нужным абонентом, Лялька сказала одну-единственную короткую фразу:

– Он вышел.

После чего она вышла из квартиры и захлопнула за собой входную дверь.

* * *

Мещеркин похлопал по карману кителя – конверт был на месте. Он опять еле удержался, чтобы не достать и не пересчитать тут же, в подъезде, полученные деньги. Мимо прошел мужчина пенсионного возраста, с интересом глянул на раскрасневшегося полковника.

– Как молоды мы были, как искренне любили, – топая по лестнице, бормотал Мещеркин в усы. Его слегка покачивало. Стараясь удержать равновесие, Олег Борисович шел медленнее обычного. – Как молоды мы были, как искренне любили…

Песня почему-то застряла на одной строчке и напрочь не желала двигаться дальше.

Наконец господин полковник оказался на улице. Прохладный вечерний воздух чуть освежил голову. Мещеркин одернул китель, который неизвестно отчего топорщился, и, стараясь идти прямо, двинул вперед.

– Как молоды мы были…

Не встретив никого, полковник миновал арку.

– Тэк, какая это у нас улица? А, в сущности, какая разница?

Еще не дойдя до бордюра, Олег Борисович вытянул свою длинную руку, махая белому «жигуленку», с присвистом пролетевшему мимо.

– Сволочь! – обругал его за это господин полковник.

Он так и остался стоять, не опуская руки. В такой позе Мещеркин здорово смахивал на подъемный кран. Но долго ждать ему не пришлось. Едва белая «тройка» пролетела мимо, с противоположной стороны улицы сразу стартанул частник на темной «шестерке» и, лихо вырулив, остановился перед офицером.

– Шеф, подбрось до Петроградской!

– Садись.

Полковник немного удивился, что водитель заранее не назначил цену. Потом решил, что свое слово сказал милицейский мундир.

«Можно, конечно, вообще не платить», – мелькнула в голове мысль, но скупость растворилась в пьяном благодушии.

– Побыстрее можешь? Не боись – гаишников на себя беру! – сладко икнув, обратился он к парню. – И включи чего-нибудь там… Как молоды мы были…

Салон заполнила задорная музыка. В тон ей машина понеслась быстрее, подпрыгивая на выбоинах.

– Во, это люкс! – заметил пьяный полковник и, развалившись на заднем сиденье, погрузился в сладкую дрему.

Проснулся он оттого, что кто-то тряс его за плечо.

– Командир, приехали мы!

– Что, где?.. – Мещеркин таращился на непонятно откуда взявшуюся загородную местность. Слышен был лай собак, гулкий гудок электрички.

– Ты чего? Ты куда меня завез? – накинулся было он на водителя, но тут раскрылась дверца с другой стороны и сильные руки потянули его прочь из машины.

– Вы чего? Вы куда?.. – Олег Борисович протрезвел в одну секунду, когда увидел, что таксист-частник и невесть откуда взявшийся помощник Блондина по прозвищу Батон тащат его к перилам моста. Внизу тускло поблескивали в лунном свете две ленточки железнодорожного полотна. Полковник разом понял все. Он дико заорал и рванулся изо всех сил. Китель затрещал, рукав остался в руках одного бандита, и полковнику почти удалось освободиться, но Батон не зевал. От мощного удара в глазах Мещеркина сразу вспыхнул сполох искр, и что-то горячее потекло по губам из сломанного носа. От удара полковник упал на живот. Он еще пытался спастись, хотел встать на четвереньки и хотя бы отползти в сторону, но за первым ударом последовал второй, и Мещеркин обмяк.

Он уже не слышал, как бандиты переговаривались между собой.

– Ну что, Боря, бросаем? – деловито поинтересовался у бригадира второй.

– Курган, вечно ты торопишься! Залезь к нему в китель – там конверт должен быть с нашими бабками!

Бандит, изображавший частника, сноровисто вытянул конверт. Он было хотел покопаться в других карманах, но Батон запретил:

– Не трогай больше ничего!

– Борь, у него же лавья…

– Дурак ты, Курган! Дурнее тебя в нашей бригаде только Фуфел! Если ты его сейчас обчистишь, будет подозрение на преднамеренное убийство с целью ограбления. А так – несчастный случай! Гулял пьяный мент, упал с моста – а тут как на грех поезд! Понял?

– Понял.

– Хватит и того, что в конверте! Тащи его к перилам!

Безжизненное тело полковника перевалили через железное ограждение, и оно кулем свалилось на полотно. Вскоре послышался густой, протяжный гудок приближающегося тепловоза…

* * *

Когда Батон позвонил Блондину и доложил о выполнении задания, тот уже собирался ложиться спать.

– Молодцы, можете отдыхать, – похвалил он своих бойцов и отключил связь.

«Ну вот и все! – удовлетворенно подумал он. – Теперь, кроме Пончика и меня, никто не знает, как у смотрящего в квартире „дипломат“ с деньгами оказался! Но Пончик будет молчать – он Крытого еще больше меня боится! Да и мне он пока нужен. Пока…»

* * *

Утро следующего дня выдалось туманное. Тоскливые крики чаек возникали словно ниоткуда, замирая над сонными волнами Финского залива. Сквозь белесую мглу видно было не больше, чем на два десятка метров. Затем предметы начинали расплываться и терять свои очертания, постепенно растворяясь в молоке тумана.