Книга Стальной лорд - Алекс Градов

— А что там такое особенное творилось? — спросил аптекарь, глядя на меня каким-то странным взглядом. — Ну отступника потрошили… Так все по правилам, забрался к людям — отвечай! Триста лет назад, говорят, все было иначе. И драконы летали где хотели. А нынче у нас Закон.

Слово «закон» он произнес чуть ли не с благоговением. Я вспомнил, что точно с такими же интонациями его произносил хрипун на площади.

Я махнул рукой проходившей мимо девице с пирамидой грязной посуды:

— Эй, девушка! Будьте любезны, нам еще по паре пива!

Но, похоже, надо было кричать громче или не так изысканно, потому что девица пронеслась мимо, даже не повернув головы в нашу сторону. Я тут же о ней забыл и вернулся к разговору:

— Говоришь, отступник… От чего?

— От Закона, естественно, — и аптекарь произнес важно, словно кого-то цитируя: — Закон — это гармония и равновесие. Беззаконие — хаос и смерть.

— То есть, если не хочешь быть гармоничным, тебя… уничтожают?

Ян с хитрым и довольно-таки пьяным видом погрозил мне пальцем:

— Ты прям как с неба свалился, князь Загорский. Да на Законе весь мир держится! Не будь его, весь мир провалился бы в дымный ад… Не может быть, чтобы в ваших краях его не почитали! Потому что ежели кто не почитает Закон, то быстро кончает так, как тот зеленый.

Все это мне не очень-то понравилось. Просто слово «закон» всегда ассоциировалось у меня со словом «менты», а менты… в общем, понятно. Хотя, наверно, это был другой закон. Ментовский. О нем никто не говорил с придыханием, даже сами менты.

Мне вдруг вспомнилась моя собственная сводная таблица, куда я записывал все, что узнавал о драконах и их обычаях. Сейчас эта таблица хранилась в моем компе, где-то в иной вселенной, но я помнил ее почти наизусть. В том числе и первый пункт: «Свобода от внешних и внутренних ограничений».

«Никаких институтов. Никаких иерархий, — повторил я про себя, для верности шевеля губами. — Никаких законов…»

— Что? — спросил Ян.

— У драконов не может быть закона, — произнес я вслух, с некоторым трудом ворочая непослушным языком. — Тем более — общего с людьми. Драконы — свободны, они не подчиняются никому и ничему. Тем более какому-то там «закону». Каждый дракон — сам себе царь. Другим свои правила навязывать никогда не станет и себе не позволит.

— Да ты сам рассуждаешь как отступник! — захихикал аптекарь. — Хорошо, что ты человек, не то враз угодил бы на дыбу.

Я наконец заткнулся, пытаясь сообразить, сколько лишнего наболтал. Ян насмешливо следил за мной, ковыряясь вилкой в зубах:

— Что, испугался? Думаешь, сейчас кликну стражу? Расслабься, Загорский. Да будь ты хоть драконом, какое мне дело? Я — скромный аптекарь, мне наплевать на политику. Все, что меня интересует, — мои снадобья и ингредиенты для них. Вдарим еще по кружечке?

— Давай. — Я обрадовался возможности уйти от скользкой темы. — Сейчас тут пробегала девица…

— Ничего, я сам схожу, — предложил он, вставая. — Взять еще закуси?

Дымная таверна покачивалась перед моими глазами, стены и пол норовили поменяться местами, однако я покрепче ухватился за стол и тщательно проследил, куда именно направился мой случайный приятель. Не к выходу ли, в самом деле, сзывать стражников на поимку вольнодумца? Кто его знает, какие нравы в этом Уважеке? Может, тут еще и инквизиция какая-нибудь сыщется? Однако я зря плохо о нем думал: через пару минут Ян вернулся с пивом, раскачиваясь в такт обстановке, и рухнул на стул, удачно мимо него не промахнувшись.

— За успех! — провозгласил он. — Да сбудется всё нами задуманное!

— Да сбудется! — охотно подхватил я, вспомнив о Кроме.

Третья кружка сразу пошла как-то нехорошо. То ли я перебрал норму, то ли оказала действие непривычная местная вода. Опираясь на стол, я попытался встать.

— Все в порядке? — заботливо спросил Ян. — Помочь?

— Не надо, — пробормотал я, борясь с головокружением. — Пойду умоюсь, и все пройдет.

Участливое лицо аптекаря контрастировало с холодным, внимательным, типично докторским взглядом. Я оторвал руку от стола, сделал шаг, и в этот момент зверски скрутило живот.

— Что с тобой, дружище? Нехорошо? Мутит? Давай-ка выйдем на воздух…

Я помотал головой. Мне было не просто плохо. Я реально чувствовал себя так, словно вот-вот помру. В глазах стремительно темнело, лицо стало мокрым от пота, руки заледенели. От второй попытки встать живот пронзила режущая боль. К горлу подступила тошнота. Я согнулся пополам и свалился с лавки на закиданный шелухой пол.

Глава 15

ДРАКОНИЙ ГРАНАТ

Я снова спал, и мне снился сон — красивый и мрачный. Высокое стрельчатое окно в каменной стене. Свинцовый переплет, цветные витражные стекла содрогаются от бушующей снаружи бури. Непогода ломится в окно, словно тать в ночи. Вой ураганного ветра подобен проклятиям демонов. Оконная рама трясется и стучит от порывов ветра. Все сильнее напор, все громче бренчат стекла. И вдруг мощный удар, треск и звон стекла — и окно распахивается!

И среди осколков витражных стекол, на фоне черного неба, возникает оно. Точнее, он — посланец ночи в кожаном эсэсовском плаще и камуфляжных штанах, заправленных в мушкетерские ботфорты на высоких каблуках. Черные развевающиеся волосы распущены по плечам. В руке тускло и зловеще блестит сабля.

На лице посланца ночи — макияж в стиле Мэрилина Мэнсона.

Выглядит он как стопроцентный гот. Или вампир из комиксов. Человек ли он, вообще?

— О нет! Только не сейчас! — раздался слабый крик за моей спиной.

Щурясь, я всмотрелся в лицо гота. С адской маски на меня смотрели сонные светлые глаза, обведенные черными линиями. В последний раз я видел их на берегу залива после битвы со стальными драконами…

— Чудов-Юдов! — пробормотал я, силясь поднять голову. — Что тебе на этот раз от меня надо?

— Мог бы сказать, что шел мимо и решил зайти поздороваться, — издевательски ответил тот. — Ну ладно, скажу правду. Я спасаю тебе жизнь.

— От кого?!

— Обернись.

Я послушно повернул голову и увидел Яна Хагена — очень смущенного, с пилой в руках. С меня разом слетели остатки сна. Я дернулся, попытавшись сесть, но обнаружил, что привязан к каменному столу. Точнее, надежно прикован к нему за руки и за ноги разъемными железными браслетами. Рядом со мной виднелись аккуратно разложенные на белоснежных полотенцах пилочки, скальпели, щипцы, зажимы и прочий хирургический инструментарий. Все, что надо для небольшой операции. Судя по ножовке в руках аптекаря — для трепанации черепа.

В ушах зашумело, в глазах замелькали черные точки. Живот уже не сводило судорогой — теперь он просто онемел, будто я проглотил кусок льда.