Книга Ловушка для героев - Андрей Ильин

Больше на берегу делать было нечего. В походную колонну, два метра дистанция… дозор… головное охранение… арьергард… Маршевым шагом… С места… Без песен и без звуков… Не в ногу… Шагом!..

В общем, пошли, ребята…

Глава 22

Спали вповалку, рядом друг с другом и друг на друге, накрывшись маскировочной накидкой. Спали после сорокапятикилометрового марша, уводящего разведгруппу от моря. Постельные удобства, то есть что находится под твоим телом и твоей головой, где находится твое тело и твоя голова и что находится на твоей голове И на твоем теле, уже никого не волновало. Что бы и где бы ни находилось! Была бы точка опоры. Бессонница — не та болезнь, которая может обеспокоить разведчиков, преодолевших в полной выкладке почти полета километров.

Разведчики спали очень крепко и очень чутко. Крепко — из-за невозможности как-то иначе, кроме как в коротком сне, восстановить силы. Чутко — потому что, чрезмерно погрузившись в объятия Морфея, могли проспать собственную жизнь. Они спали так, как привыкли в ходе многочисленных учебных выходов. Те, кто не научился отдыхать вот так, без подушки, матраса и простыни в наскоро отрытой в грунте яме, — ушли искать себе более спокойную работу.

В стороне хрустнула сломанная ветка. Почти неслышно. Спящие открыли глаза и потянулись пальцами к куркам автоматов. Все. И одновременно.

К убежищу приблизилась тень.

— Репа, — шепотом назвала тень условленное, никому не известное в этих тропических краях экзотическое слово.

Значит, свои. Значит, стрелять не надо. Разведчики закрыли глаза и мгновенно уснули. Кроме двух, которым надлежало заступать в боевое охранение.

— Капитан Далидзе. Подъем…

— Да слышу я.

— Тогда почему лежишь?

— У нас еще сорок секунд, — показал Резо на секундную стрелку на циферблате «командирских» часов.

Тень замолчала. Время отдыха разведчика — святое время, принадлежащее только и исключительно ему. Тревожить отдыхающую смену до истечения определенного срока нельзя. Никому. Даже министру обороны.

Разве только противнику.

Ровно через сорок секунд Далидзе и Смирнов выползли из-под маскнакидки. Они не зевали, не потягивались, не почесывались и не протирали ладонями глаза, отходя от короткого, тяжелого сна, как это сделал бы любой оказавшийся на их месте гражданский засоня. Разведчики не имеют такой возможности. Они просыпаются сразу и сразу готовыми к маршу или бою. Иначе нельзя. Иначе можно схлопотать пулю в еще не разлепленные со сна глаза.

— Все спокойно?

— Спокойно.

Поправляя автоматы, Далидзе и Смирнов разошлись в стороны. Пивоваров и Федоров вползли под накидку. И уснули, еще не коснувшись головами земли.

Через пять с половиной часов боевое охранение сыграло подъем.

— Интересно, сколько сегодня сможем пробежать?

— Столько, сколько нужно.

— А сколько нужно?..

Вскрыв вещмешки, вытащили и наскоро сжевали сухпай: галеты, сахар и шоколад. Окружающую местность привели в первоначальный вид. Пропахшее потом и ружейной смазкой место сна и завтрака густо взбрызнули противопсовым аэрозолем. Разобрались в колонну. Осмотрели оружие. Попрыгали…

— Ну что, с места, без песен?..

— Потопали…

Через несколько минут стемнело окончательно. Словно в глаза тушь залили. Идти приходилось ориентируясь на звук шагов и шуршание одежды впереди идущего. Иногда колонна вставала, ожидая отставших. Иногда замирала, давая возможность дозору выбрать более удобный путь через встретившееся препятствие.

К утру уткнулись в ставшие сплошной стеной заросли тропической растительности, переплетенные и укрепленные арматурой разползшихся во все стороны лиан. Словно кто-то специально вязал это дьявольское макраме…

Попытались обойти трудный участок в одну и в другую сторону, но близкого прохода не нашли.

— Нет. Здесь так просто не выбраться. Здесь тропу прорубать надо.

— Прорубать нельзя. Прорубать громко.

— А если не прорубать, то придется тут жить всю оставшуюся жизнь…

Жить в джунглях всю оставшуюся жизнь не хотелось. Пришлось расчехлять мачете.

Рубились, накрывшись с головой плащ-накидками, которые хоть как-то приглушали опасные звуки. О визуальной маскировке говорить не приходилось. Такую просеку скрыть было невозможно. В российских учебках за подобное варварство на местности инструкторы враз назначили бы десяток нарядов вне очереди. Там за одну-единственную обломанную в процессе передвижения ветку взгревали по первое число. Но там этих веток было не так густо…

Чертовы джунгли! И кто их только придумал!

День переждали под защитой вывернутого с корнем с совершенно неизвестным названием дерева, со ствола которого постоянно ссыпались труха, древесные пиявки и еще какие-то насекомые, норовившие протиснуться через рукава и воротник до полнокровных тел российских разведчиков. И испить их импортной и оттого, наверное, особо желанной кровушки. Спать было невозможно. Но и не спать было нельзя!

Чертовы, трижды чертовы джунгли!!! Ночью снова «рубились», продвигаясь вперед, что называется, «в час по чайной ложке»…

— Так мы ни в какие графики не впишемся.

— Не впишемся. А что делать?

— Дорожников вызывать. Чтобы они здесь асфальт проложили. Или на крайний случай бригаду профессиональных дровосеков. Мы не нанялись здесь…

— Дровосеков бы хорошо…

Командир с «замком» не отрывались от карты, решая свои командирские кроссворды.

— Может, сюда?

— Нет, опасно. Очень близко к населенным районам.

— А если вот так? На север, градусов пятнадцать, а потом по седловине свалиться к югу…

— Слишком большой крюк. И потом, где гарантии, что там мы не встретим точно такие же заросли?

— Гарантий никаких. Гарантии может обещать один только родной Госстрах. Но дома.

— До дома далеко…

— Тогда…

— Рискованно.

— Срывать график еще рискованней. Кто нас отсюда будет забирать, если мы пропустим контрольные сроки? Моряки, они не влюбленные парубки — больше положенного ждать не будут. Разведут пары, и поминай как звали.

— Эти точно ждать не будут.

— Считаю, что другого выхода у нас нет…

В конечном итоге идти решили по руслу реки. Что называется, буром. Там хоть не надо было набивать мозоли, прорубая тропу. Но зато легче было нарваться на случайных свидетелей. Или на засаду.

— Пивоваров, Федоров, Кудряшов — в дозор.