Книга Засекреченный свидетель - Фридрих Незнанский

Однако само по себе богатство претендента ни о чем не говорило. В России нынче немало нуворишей, но не каждого захотят видеть во главе олимпийского движения.

А Ульясов всего добился сам. Он окончил Сибирский металлургический институт и Плехановскую академию, доктор технических и экономических наук. В базе данных Роспатента Ульясов значится автором новых способов промывки доменной печи, обработки стали в ковше, получения покрытия на металлической полосе и еще нескольких десятков патентов. Ульясов — настоящий специалист в металлургической отрасли. Получив в институте специальность «инженер-металлург», он за шесть лет прошел путь от подручного сталевара до заместителя начальника цеха металлургического производственного объединения. Затем Академия народного хозяйства, аспирантура. Добившись, казалось бы, самых высоких позиций в металлургии, он не собирался останавливаться на достигнутом. И, по слухам, готовил покупку пакета лицензий на разведку газоконденсатных месторождений на шельфе Карского моря. «О ресурсах надо думать в перспективе», — был убежден металлург.

У Ульясова было давнее увлечение: еще в юности он пристрастился к стрельбе. Но простым стрелком он по своей натуре остаться никак не мог — и со временем возглавил Стрелковый союз России. В Подмосковье на собственные средства Ульясов построил — для себя и профессиональных спортсменов — стрелковый комплекс «Заячья нора», где проводят сборы российские команды перед самыми ответственными стартами.

Такой послужной список делал кандидатуру претендента весьма желанной для развития отечественного спорта. И опасной для самого Красина, если он не сумеет найти с «главным стрелком» общего языка и снова начнется «перетягивание каната», как с Калачевым.

«На самом деле, конечно, надо бы встретиться с Владимиром Игоревичем и обсудить возможные варианты дальнейшего развития событий», — решил для себя Михаил Юрьевич. Но это потом, потом. Время еще есть. А пока нужно и рабочими вопросами заняться.

Выборы выборами, но кто ни стал бы в дальнейшем президентом Олимпийского комитета, а президент страны за подготовку спортсменов к зимней Олимпиаде–2006 спросит и с Красина тоже. С него, кстати, в первую очередь…

Буквально на днях министр обсуждал вопросы подготовки теннисистов к ответственным стартам сезона с Зуфаром Шамилевым. Тот заверил Михаила Юрьевича, что теннисисты наши готовы постоять за честь страны в любое время и в любом месте. И что в последние годы в этом виде спорта виден очевидный прогресс благодаря грамотно поставленной массовой подготовке начинающих спортсменов.

Но Зуфар Рифкатович, чтобы достижения свои подчеркнуть, также намекнул, что во многих других видах спорта кризис очевиден. В частности, на Олимпиаде в Турине Россия может быть уверена в золотых медалях всего лишь по трем видам. По мнению Шамилева, стопроцентного «золота» наши спортсмены достойны по фигурному катанию, биатлону и лыжным гонкам среди женщин.

«Все остальные виды спорта — под вопросом. Если российская сборная выступит средне-объективно, то мы получим около 6 золотых медалей и окажемся на 5—6-м месте. Это преступление. Россия должна ориентироваться в спорте только на победу», — без обиняков заявил министру глава Федерации тенниса.

Бессменный шеф российского тенниса был мужиком умным и рассуждал здраво. Он, недвусмысленно заявив, что в отечественном спорте наметился явный спад, резонно отметил, что его причина состоит отнюдь не только в недостаточном финансировании.

— Дело не в отсутствии денег, а в том, что нет общей структуры на всех уровнях. На начальном уровне это сказывается в нарушении связки тренер — спортсмен, на высшем — в пробелах в законодательной базе, что мешает развитию спорта, — откровенно высказался он. — Причем если в течение полутора лет эта ситуация не изменится, то оглушительный провал российской сборной на Олимпиаде в Пекине в две тысячи восьмом году неизбежен. Помяните мое слово, Михаил Юрьевич!

Красин покивал. А про себя подумал: «Интересно, а сам Зуфар Рифкатович не намерен ли за олимпийское движение взяться?»

Возможно, Михаил Юрьевич, встретившись с Ульясовым, проинструктировав Родионову, выяснив планы Шамилева, так и не выдвинул бы собственную кандидатуру, предоставив возможность другим тащить этот тяжелый воз. Хотя бы в память о достойном сопернике. Но вчера вечером ему домой позвонили.

— Это Красин?

— С кем я говорю?

— Красин, Красин, — удовлетворенно констатировал приятный баритон.

— Кто вы? Что вам угодно?

— Да брось, Красин. Угодно, не угодно. Не строй из себя интеллигента, министр. Ты по жизни простой спортсмен…

Михаил Юрьевич решительно положил трубку.

Через три минуты звонок повторился.

— Не бросай трубку, министр. Это в твоих интересах.

Красин промолчал, а баритон продолжил.

— Уже хорошо. Соображаешь, значит. Я вот что тебе скажу: не полезешь в кресло покойника — и сам жив останешься. Скоро в Олимпийском комитете пресс-конференция, я знаю. Выступишь там и заявишь, что не будешь претендовать. И заодно попросишь всех присутствующих поддержать кандидатуру Егорова. В противном случае домой ты с конференции не вернешься. Все. Я сказал — ты думай.

Красин действительно был значительно более спортсменом, нежели рефлексирующим интеллигентом. И мыслил здраво и логично, и запугать его было нелегко. Пораскинув мозгами, он решил, что угроза была несерьезной, блефом, идиотской шуткой в расчете на его трусость. Ибо никого из серьезных кандидатов на серьезный пост он не мог представить способным на убийство. Впрочем, понятно, что смерть Калачева могла быть не совсем случайной или даже совсем не случайной. Поскольку сам он причастен к ней не был, то начинались варианты. Если это несчастный случай, тогда звонки — попытка запугать одного из соперников, пользуясь этим случаем. Если же кто-то дорогу себе расчищал, то теперь будет пугать всех, но трогать больше никого не станет. Не всех же убирать таким способом, в конце концов. Поэтому ни в милицию, ни в службу безопасности министр обращаться не стал.

А после того как сегодня ему вновь перезвонил тот же мужчина с напоминанием о необходимости публично высказаться о собственном отказе от поста и поратовать за выбор первого заместителя президента РОК, он принял однозначное решение.

— И не надейтесь, — заявил он собеседнику в ответ на угрозы. — Баллотироваться на пост президента я буду обязательно! И заявлю об этом именно на пресс-конференции.

Он очень не любил, когда на него давили…

2

Вернувшись из Москвы, Турецкий собрал группу на совещание.

Все члены группы доложили о проделанной работе и о результатах ее. Если первая часть доклада начальника вполне удовлетворяла — все трудились в поте лица, то вторая не годилась никуда и никоим образом. Как-то не задалось расследование на этот раз. Вроде бы первоначальные версии о несчастном случае или самоубийстве поменялись: многое указывает теперь на умышленное убийство президента Олимпийского комитета. Но основные действующие лица этой трагедии остаются такими же неизвестными и недоступными, как и в самый первый день расследования, несмотря на напряженный труд их небольшого коллектива.