Книга «Сирены» атакуют - Дмитрий Черкасов

Но удавалось пройти и это, да еще форсировать отвесную скальную стену, снять часовых и заминировать объект, после чего – уйти тем же путем, что и прибыли...

...«Сирены» Каретникова прошли все эти процедуры и с честью выдержали экзамен. Все они в свое время отучились в упомянутом центре и специализировались в нескольких регионах боевой деятельности – в Западной Европе, на Ближнем Востоке и в Средиземном море. Также они обучались в Севастополе, где был оборудован дельфинарий: там они учились противостоять морским животным, тренированным для уничтожения боевых пловцов. Дельфинов тренировали как на манекенах, так и на подводных пловцах: животные пробивали жертву металлическим штырем, закрепленным на рыле. В этих работах американцы опережали русских, так что создание альтернативной программы велось в большой спешке, но успех был налицо: животные были уничтожены при попытке США применить их против советских пловцов у берегов Никарагуа... Посейдон участвовал в этой операции, и ему было что рассказать.

Но вернемся еще ненадолго к истории вопроса, хотя изъясняться будем уже в настоящем времени.

Итак, когда инструкторы видят, что диверсант подготовлен в достаточной мере, он начинает принимать участие собственно в боевых операциях. Один раз в год бойцы обязательно проходят переподготовку, знакомятся с новинками вооружения и впитывают новейшую информацию о последних операциях морских спецназовцев по всему миру – не только отечественных, но и зарубежных.

Кроме того, деятельность боевых пловцов должна поддерживаться специальными научными подразделениями, которые извещают группы о гидрографической ситуации – течениях, рельефе береговой линии, температуре и прозрачности воды, характеристиках приливов и отливов и так далее. Часто бывает, что они же поддерживают и звукоподводную связь с пловцами, снабжают их гидроакустическими маяками, производят тайную заброску и принимают обратно на борт. Эту функцию часто берут на себя «научно-исследовательские» корабли или плавучие заводы по переработке морепродуктов, где оборудованы специальные отсеки.

Одно такое судно стояло на якоре близ острова Коневец, якобы будучи предназначено для научного обеспечения подъемных работ. Отчасти так оно и было, но в случае внештатной ситуации оно готово было оказать «Сиренам» всю возможную помощь.

На судне имелось в резерве все необходимое оружие и снаряжение, но все эти запасы были дополнительно дублированы; их заложили в тайник близ косы, на отмели, среди камней. Помимо упомянутых и любимых «Сиренами» автоматов АПС-55 там было бесшумное скорострельное оружие с инфракрасными и лазерными прицелами и целеуказателями; фугасы объемного взрыва, вакуумные боеприпасы, реактивные гранатометы и даже средства подавления гидроакустических и электронных приборов – на всякий случай, хотя большой надобности в них не предвиделось; недоставало разве что буксируемых малых ядерных фугасов.

Имелись там также дыхательные аппараты замкнутого типа, благодаря которым бойцы обладали возможностью часами находиться под водой и дышать так, что выдыхаемый воздух не демаскировал их; плюс приборы подводного ориентирования, благодаря которым группа могла действовать даже при нулевой видимости. Посейдон был уверен, что противодействовать «Сиренам» способны лишь диверсанты того же уровня, и сильно сомневался, что среди немецких гостей найдутся соответствующие фигуры. Проверка, хоть и недостаточная, все же имела место, а факт обучения по программе для диверсантов скрыть нелегко...

Помимо судна обеспечения, к услугам «Сирен» была и сверхмалая подводная лодка «Пиранья», способная подойти к объекту и принять шесть диверсантов плюс дополнительное снаряжение; возможна была ситуация, что и больше. Но превыше всего «Сирены» восхищались устройством, в честь которого когда-то назвали и свой отряд. Эта отдельная «Сирена» представляла собой особым образом оборудованную торпеду, внутри которой могли поместиться двое до зубов вооруженных диверсантов; «Сирену» выстреливали через торпедный аппарат подводной лодки.

Все перечисленное находилось в состоянии полной готовности и могло быть применено в зависимости обстоятельств.

Каретников полагал, что обстоятельства эти не потребуют использования всего арсенала. Он не видел повода к применению, в частности, сверхмалой подлодки.

Но он был готов и к этому варианту. Потому что не знал, какими средствами располагает противник. Немцы прибыли налегке, и это означало, что для них тоже заложен тайник – но где? Когда? Кем?

Или снаряжение будет доставлено каким-то иным путем? С воздуха? Но это немыслимо, они не на войне, чтобы так вот, в открытую...

Или это вообще не немцы, которые окажутся группой безобидных туристов?

Тогда – кто?

Посейдон надеялся выяснить это ночью. Он не сомневался, что неприятель – кем бы он ни был – воспользуется шумихой, которую сам же и организовал, и попытается осуществить задуманное – опять же, чем бы ни было это задуманное.

«Сирены» готовились к выходу.

Капитан Гладилин и его люди, пристально следившие за «Сиренами», были досадной помехой, но уйти от этого наблюдения профессиональным диверсантам казалось проще, чем выиграть в детские догонялки.

Глава пятнадцатая

ТЕМНАЯ ЛОШАДЬ БЬЕТ КОПЫТОМ

Людвига Маркса нашли в номере, где поселились фон Кирстов и Отто фон Кирхенау.

Это произошло уже поздним вечером, когда паломники поужинали и разбрелись по острову, стараясь держаться малыми группами. Любопытство оказалось сильнее страха, который, естественно, многие тоже испытывали после одного убийства и одного исчезновения.

Маркс был найден случайно. Обстоятельства его обнаружения годились, скорее, для комедии положений, нежели для детектива.

Он находился в шкафу.

И пребывал там, похоже, уже несколько часов. Ни у фон Кирстова, ни у фон Кирхенау не возникло надобности туда заглянуть и проверить – иначе труп обнаружили бы намного раньше.

Людвиг был задушен собственным галстуком. Глаза его – вопреки расхожему представлению – были закрыты, но почерневший язык вывалился, а конечности уже начали коченеть.

Фон Кирхенау полез в шкаф за теплой одеждой: к ночи заметно похолодало; Людвиг Маркс вывалился к нему, как будто в намерении заключить в объятия. Отто пронзительно взвизгнул, и Кирстов, сидевший к ним спиной, подпрыгнул от неожиданности на постели. Рука его метнулась под пиджак, к пояснице; вовремя разглядев, что имеет дело с покойником, фон Кирстов поднялся на ноги и резко сказал:

– Не трогайте его, Отто.

Тот и не собирался; прижав скрюченные руки к груди, Кирхенау то и дело мелко подпрыгивал и сопровождал эти эволюции короткими вскриками. Фон Кирстов подошел к нему и влепил затрещину, потом извлек из своей сумки бутылку русской водки в экспортно-сувенирном исполнении, свернул пробку, налил полстакана.

– Выпейте и заткнитесь. Нам нужно немедленно поставить в известность власти.

Зубы фон Кирхенау стучали о край стакана. Он выпил, прыжки прекратились; Отто рухнул в кресло.