Книга Маяк - Филлис Дороти Джеймс

5

Дэлглиш, двое его коллег и Мэйкрофт со Стейвли вышли из Кум-Хауса через парадный вход и направились вперед по узкой тропе вдоль гребня скалы. Дэлглиш увидел, что примерно пятнадцатью футами ниже идет другая скала, которую он впервые заметил еще с вертолета. Сверху это узкое плато, поросшее буйной растительностью, казалось нарядным, словно тщательно спланированный парк. Покрытые травой небольшие участки между утесами были ярко-зелеными, огромные гранитные глыбы с серебристыми поверхностями выглядели так, будто их специально там разместили, а из расщелин в изобилии свисали желтые и белые цветы с мясистыми листьями. Взглянув на все это более прозаическим взглядом, Дэлглиш отметил, что подножие скалы предоставляло другой, весьма укромный путь к маяку любому, кто был достаточно подвижен и ловок, чтобы преодолеть трудный спуск.

Мэйкрофт, шагавший между Дэлглишем и Кейт, подробно рассказывал историю реставрации маяка. Дэлглиш задавался вопросом, была ли такая словоохотливость попыткой преодолеть смущение или Мэйкрофт пытался, пока они шли по тропе, установить хоть какую-то нормальность общения, как бы обращаясь к более привычным и не грозящим никакими неприятностями гостям.

— Наш маяк повторяет проект знаменитого смитоновского маяка, который был снесен в 1881 году, а затем снова построен на Плимутском мысу как памятник архитектору Смитону. Наш — такой же элегантный и почти той же высоты. Он был заброшен после того, как на северо-западном окончании острова построили современный маяк, а во время последней войны, когда всех с острова эвакуировали, на нем случился пожар, разрушивший три верхних этажа. Довольно долго он так и оставался заброшенным. Один из наших гостей, увлекавшийся маяками, дал деньги на его восстановление. Реставрацию осуществили с поразительной тщательностью и вниманием к деталям, и, насколько это возможно, он точная копия того маяка, которым пользовались до появления нового. Работающий маяк — автоматический, им управляет Тринити-Хаус. Их катер время от времени приходит сюда с инспекцией, — закончил он свой рассказ.

Они уже сошли с тропы и поднимались на поросшую травой насыпь, окружающую башню, затем спустились к входной двери маяка. Дверь была массивная, дубовая, с декоративной ручкой, расположенной так высоко, что до нее трудно было дотянуться, с железным засовом и замочной скважиной. Дэлглиш отметил (он был уверен, что и Кейт, и Бентон-Смит заметили то же самое), что дверь невозможно увидеть за поросшей травой насыпью. Сейчас, с близкого расстояния, маяк производил еще большее впечатление, чем издали. Слегка вогнутые, блестящие стены, яркие, словно только что покрашенные, поднимались футов на пятьдесят к изящной надстройке, в которой должен был гореть огонь; ее граненые стены, в свою очередь, поднимались к крыше, похожей на шляпу китайского мандарина, увенчанную помпоном. На крыше помешался еще и флюгер. Все верхнее сооружение, выглядевшее эксцентричным, наивным и каким-то детским, было выкрашено в красный цвет и окружено огороженной поручнями площадкой. Высоко над входной дверью располагались четыре узких застекленных окна, два верхних были такими маленькими и далеко отстоящими друг от друга, что походили на смотровые щели.

Толчком открыв тяжелую дверь, Мэйкрофт посторонился и дал Дэлглишу вместе со всеми остальными первыми войти в башню. Круглое помещение нижнего этажа явно использовалось как кладовая. С одной стороны у стены были сложены примерно полдюжины складных стульев, над ними виднелись крючки, на которых висели непромокаемые куртки и рыбацкие сапоги. Справа от двери стоял тяжелый сундук, а над ним — шесть крюков, на которых висели альпинистские веревки, пять из них были аккуратно свернуты. Шестая, на последнем крюке, была свернута небрежно, ее болтающийся конец образовывал петлю шириной не более шести дюймов. Узел — булинь с двумя полуштыками над ним — очень странное сочетание. Вне всякого сомнения, человек, умеющий вязать булинь, должен был бы знать, что этот узел не подведет. И почему с самого начала не воспользоваться простым скользящим узлом на одном конце веревки, чтобы сделать петлю? Слишком сложный узел заставлял предположить, что человек либо не умел пользоваться веревкой, либо был так растерян или так волновался, что не был способен достаточно связно думать.

— Эта петля и узел выглядят так же, как раньше, когда вы их впервые увидели после того, как сняли тело? — спросил Дэлглиш.

Ему ответил Стейвли:

— Точно так же. Я помню, что узел показался мне неуклюжим, и я удивился: Оливер знал, как вязать булинь.

— А кто свернул веревку и повесил ее на место?

— Джаго Тэмлин, — сказал Мэйкрофт. — Когда мы собрались катить носилки к Кум-Хаусу. Я обернулся и крикнул ему, чтобы позаботился о веревке. Сказал, чтобы он повесил ее на крюк, туда же, где висят другие веревки.

При том, что дверь маяка не запирается, любой, кому надо было приложить к веревке руку, имел к ней доступ. Веревка будет отправлена в лабораторию в надежде, что обнаружатся если не отпечатки пальцев, то ДНК, оставленная потными руками. Но любое из этих вещественных доказательств теперь будет поставлено под сомнение.

— Мы пройдем на галерею, — сказал Дэлглиш. — Я хотел бы услышать, что точно произошло с того момента, как обнаружилось, что пропал Оливер.

Следуя гуськом друг за другом, они начали нелегкое восхождение по деревянной винтовой лестнице, идущей вплотную к стенам. Одно помещение сменялось другим, каждое следующее — меньшего размера, чем предыдущее, каждое тщательно отреставрировано. По мере того как они поднимались все выше, Мэйкрофт, заметив нескрываемый интерес Бентона, давал пояснения:

— Первый этаж, как вы могли заметить, теперь используется в основном для хранения альпинистского снаряжения Джаго. В сундуке хранятся альпинистские ботинки, перчатки, обвязки, карабины, крюки, закладки и прочее снаряжение. Первоначально в этом помещении находилась вода, которую качали наверх и согревали на плите, если смотритель маяка хотел помыться.

А сейчас мы входим в помещение, где генерировалось электричество и хранились инструменты. Дальше идет помещение для хранения горючего, а над ним — комната, служившая кладовой для пищевых продуктов, в основном консервированных. Сегодня в маяках имеются холодильники и морозилки, но в прежние дни смотрителям приходилось питаться консервами. Теперь мы идем через помещение подъемника, а дальше будет комната, где находятся батареи. Батареи питают фонарь, если выйдут из строя генераторы. Здесь мало такого, на что стоит смотреть, но дальше будет жилая комната — я думаю, она более интересна. Смотрители обычно готовили здесь еду и ели. Они пользовались печкой — топили углем — или плитой, работавшей на баллонном газе.

Пока они поднимались по лестнице, никто, кроме Мэйкрофта, не сказал ни слова. Наконец они вошли в спальную комнату. Круглое помещение было таким маленьким, что хватало места лишь для узкой двухъярусной кровати с ящиком для хранения вещей под нижней койкой. Обе койки были покрыты одинаковыми клетчатыми шерстяными одеялами. Приподняв уголок одного одеяла, Дэлглиш увидел, что под ним — только жесткий матрас. Постели были аккуратно застелены, одеял, по-видимому, никто не касался. В попытке воссоздать домашнюю атмосферу реставратор повесил здесь фотографию семьи смотрителя и две небольшие круглые пластины из фарфора с религиозными текстами: «Благословен будь этот дом» и «Мир и благоволение». Лишь эта единственная комната дала Дэлглишу ощущение того, какой жизнью, должно быть, жили здесь давно ушедшие в небытие люди.