Книга Флоренс и Джайлс - Джон Хардинг

Наконец до меня донесся тихий звук с другого конца классной комнаты, и я догадалась, что мисс Тейлор входит в спальню Джайлса. Теперь дело было за мной. Решительно сбросив одеяло, я спустила ноги и встала, нащупала в темноте свечу и спички и сунула в карман накидки. В комнате была кромешная тьма, но я назубок знала, как пройти к двери. Оказавшись там, я затаила дыхание и навострила уши, стараясь уловить любой, даже самый тихий шум от движения. Снова заухала сова, но наконец все успокоилось, затихло, кроме старого дома, который скрипел и стонал, как всегда делал, устраиваясь на ночь. Я повернула дверную ручку, мысленно проклиная ее за произведенный шум, обычно незаметный, а сейчас прозвучавший громко, будто пожарная сирена. Приотворив со скрипом дверь, я пролезла через щель, при этом босые ноги заскользили по полу и чуть не разъехались, заставив меня вспомнить о Тео, что был теперь так далеко, за океаном, и о том, как славно и весело мы проводили время на катке. Катясь босиком по деревянным половицам, как по льду, я рисковала занозить ногу, но все же решила, что так наделаю меньше шума, чем шагая. При этом я все же умудрялась тщательно считать шаги. Сердце колотилось так, что норовило выскочить из груди, по лбу стекал холодный пот. Мне казалось, я так громко дышу, что удивительно было, почему это все в доме до сих пор не проснулись. По спине бегали ледяные мурашки. Я так тряслась от страха, что забыла считать и вспомнила о скрипучей половице, только уже ступив на нее. Раздался оглушительный шум, будто половица наказывала меня за забывчивость. Я замерла на месте, перестав дышать, и так стояла, выжидая, — мне ясно показалось, что я услышала какой-то звук вдалеке. Звук действительно раздавался, но только не в ответ на мою неловкость. Он казался тихим шепотом дальнего ветра, а потом превратился в уже знакомый мне стон-колыбельную — то ли мурлыканье, то ли завыванье. Именно эти звуки я слышала, когда в первый раз застала нашу гувернантку за ее ночными проделками. Ну, вот и славно: значит, она у Джайлса. Я прошла по коридору, миновала дверь в спальню братишки и добралась до мисстейлоровой комнаты. Должна признаться, полной уверенности насчет того, где она сейчас, у меня не было. Я боялась, что дверь, соединяющая ее комнату и спальню брата, может быть широко открыта, хотя и помнила, что раньше, когда я заглядывала и наблюдала за ней, такого ни разу не было.

Нащупав дверную ручку и ощутив под пальцами холодный металл, я взмолилась мысленно, чтобы, поворачиваясь, она не заскрипела слишком громко. Медленно, осторожно я нажала, и ручка подалась совершенно бесшумно. Я перевела дух и толкнула дверь.

В комнате было темно, если не считать слабого мерцания под дверью, ведущей в спальню братишки. В мгновение ока я вскочила внутрь и закрыла за собой дверь — если по какой-то причине (хотя я не могла придумать ни одной, но это неважно) ведьма выглянет в коридор, она не должна была увидеть, что дверь в ее комнату открыта. И тут же обнаружилось слабое место в моем плане: темнота в комнате была хоть глаз выколи, и я вообще ничего не видела. Конечно, именно на это я и рассчитывала в первую очередь, не желая, чтобы меня увидело зеркало. Но и я сама я оказалась в трудном положении, поскольку почти не помнила, как и что расположено в комнате гувернантки. Я не бывала здесь со времени мисс Уитекер. Правда, я была почти уверена, что мисс Тейлор не меняла мебель — кровать, туалетный столик, шкаф, большое кресло и пару стульев, а также прикроватную тумбочку и низенький журнальный столик. Наверняка все они стояли на тех же местах, что и при ее предшественнице, да вот я-то, признаться, довольно смутно помнила, как была расположена вся эта обстановка. Шанса пройтись здесь при свете, вымеряя расстояния, у меня не было, и я понятия не имела, не оставила ли мисс Тейлор на полу, под ногами, еще чего-нибудь, например свои чемоданы и саквояжи, на которые я могла наткнуться.

Нужно было срочно на что-то решаться. Я помнила, что туалетный столик стоял у стены напротив двери в спальню Джайлса, и медленно двинулась в ту сторону. Почти сразу я чуть не упала, зацепившись ногой о завернувшийся край ковра. От неожиданности я едва не вскрикнула. Этим я тут же выдала бы себя, но, зажав себе рот, каким-то чудом сумела сдержаться. Сердце, как тамтам, отбивало у меня в груди воинственный марш, так что я удивлялась, как это женщина в соседней комнате не слышит. Я потрясла ногой, высвободила ее из складок ковра и осторожненько ступила на него сверху. Потом я подтянула к ней вторую ногу и так стала продвигаться вперед, мелкими шажками, чтобы не оступиться и не потерять равновесия, если вдруг снова обо что-нибудь споткнусь. Всякий раз, подняв ногу, я шарила ею перед собой, нащупывая, нет ли препятствий, потом становилась на пальцы и только после этого медленно опускала ступню на пол целиком. Таким манером, медленно и невероятно осторожно, я пересекла комнату. Мне показалось, что прошло несколько часов, однако сова ухнула за это время всего однажды, а она, насколько я знала, подавала голос примерно один раз в минуту. Наконец, я ткнулась коленом во что-то твердое и решила, что это должна быть кровать, стоявшая, насколько я помнила, как раз перед туалетным столиком. Обогнув ее, я добралась до стены и, пошарив вокруг себя руками, нащупала… пустоту! Кроме стены, здесь ничего не было. Туалетного столика не оказалось на том месте, где я рассчитывала!

Неожиданно мурлыканье за дверью замолкло, наступила мертвая тишина. Я замерла, ожидая, что дверь вот-вот широко распахнется и меня поймают с поличным. От страха я похолодела, даже кровь в жилах превратилась в лед. Потом раздался голос гувернантки, тихий и мягкий: «Ах, мой милый, прямо так и съела бы тебя!» Я представила себе, как эта демоница, всего в нескольких футах от меня, алчно склоняется над моим братишкой, а с губ у нее капает слюна. Впрочем, у меня не было времени содрогаться от омерзения. Что делать? Если снова пробираться к двери в коридор, я, возможно, успею выскочить прежде, чем она вернется через смежную дверь. Но надежда, что меня не заметят, все равно была призрачной. Нет, решила я, об этом нечего и думать. Что бы ни случилось сейчас, меня все равно поймают, а тогда лучше уж продолжить дело, ради которого я здесь. В то же мгновение, словно в награду за мое мужество — или безрассудство, назовите, как хотите, — мурлыканье раздалось вновь, и меня чуть не стошнило, когда я представила, как эта тварь гладит лоб моего беззащитного братишки.

Пришлось снова напомнить себе, что сейчас не время для таких мыслей и надо сосредоточиться на решении насущной задачи. По всей вероятности она куда-то передвинула туалетный столик. Нужно было постараться понять, куда и почему? Я представила себе, где стол стоял прежде, и попробовала понять, что ей могло помешать. Что важно для расположения туалетного столика? — спросила я себя. И сразу сама себе ответила — свет. Стол находился раньше у стены в углу, далеко от окна, а стало быть, и от света. Имело смысл передвинуть его к той стене, что отделяла комнату от спальни Джайлса, поближе к окну, тогда удобнее смотреться в зеркало. Я медленно прочерепашила всю комнату и добралась до противоположной стены, там повернула в сторону окна, и — вот он! Я отшерлокхолмсила его совершенно правильно! Но гордиться и задаваться было некогда. Вытащив из кармана плаща свечу и спички, я положила их на столик и сняла плащ. От радости я чуть не забыла об осторожности и задела что-то, стоящее на столике — безделушку или что-то, — но рука сама взлетела быстрее молнии и подхватила вещицу на лету, не дав упасть. Это оказался стеклянный флакон — не иначе, как ее духи с мертвороматом лилий.