Книга Воины Клевера - Максим Волосатый

Глава 12

– Мастер, к вам Се Ляо Юй, – доложился Муритай, входя в кабинет. За его необъятной спиной невысокий китаец был совершенно незаметен. – Клаус с Антонио внизу, поднимаются.

Сидящий в кресле, повернутом к окну, Мастер Ацекато не отреагировал никак.

– Привет, – Се Ляо Юй обогнул огромного торка и подошел к столу. – Ты живой там? Чего молчишь?

Зеленоватое солнце Пестика заливало вечерним светом всю комнату. На его фоне большая спинка кресла, в котором сидел Точилинов, рисовалась как одно темное пятно.

– В Улитарт переберусь, – тоскливо пожаловался откуда-то из этого пятна Ацекато. – Там хорошо, там карнавал непрерывный. Всех проблем – только что узор новый выдумать и какую-нибудь штуку позаковыристей наколдовать, чтобы все ахнули. Ну чем не счастье?

– Ага, – понял что-то для себя китаец. – И то хлеб.

Он уселся прямо на рабочий стол, достал сигареты, неспешно закурил и стал молча наблюдать, как прозрачный дым путешествует по комнате. Из кресла Мастера Ацекато тоже не доносилось ни звука. Муритай немного понаблюдал за двумя молчащими магами и тихонько пристроился на диванчике в углу, разом заполнив его. Прошло некоторое время, дверь кабинета открылась.

– Здрав будь боярин, я правильно все говорю? – В двери появилась еще одна массивная фигура, размерами мало уступающая Муритаю.

Клаус ван Брюккен, бессменный администратор всех безумных и не очень проектов Мастера Ацекато. Огромный, как медведь, голландец, умеющий ходить абсолютно бесшумно. Его простоватое круглое лицо никак не соответствовало педантичному и хваткому характеру менеджера, неизменно доводящего до логического завершения все начинания, которыми искрился Точилинов. Это стало уже традицией. Семен бросал какую-нибудь идею – и шел дальше. А ван Брюккен аккуратно ее поднимал, сортировал, классифицировал, раскладывал по полочкам, искал исполнителей, да и вообще производил все те действия, без которых ни одна идея жить не будет. Неуклюжий с виду, добродушный, с гулким глубоким голосом, копной темно-русых волос и крупным носом, абсолютно органично смотрящемся на загорелом лице, он в самом деле выглядел как огромный плюшевый мишка. Вот только, общаясь с ним, никогда не надо было забывать, что медведь – это один из самых умных и опасных зверей на свете.

Не дождавшись ответа на свое приветствие, ван Брюккен остановился в дверях и посмотрел на задумчиво пускающего колечки дыма Се Ляо Юя.

– Что это с ним?

– Вы позволите? – Из-за спины голландца с некоторым трудом (ван Брюккен оставил не очень много места между собой и косяком) выбрался Сибейра. На фоне ван Брюккена он выглядел как вороненый стилет на фоне подушки, но вопрос задал тот же:

– Что случилось?

– Их Магичество депрессовать изволят, – сидя отвесил легкий поклон Ляо Юй.

– Здра-а-астье на фиг, чего это вдруг? Клаус, подвинься, – в комнату прибыли еще два участника предстоящего совещания. Отреагировал на поклон китайца Борис Уваров, шедший первым.

– И правда, Мастер, не время сейчас, отчество в опасности, – это из-за спины так и не подумавшего подвинуться ван Брюккена вылез Александр Агатьев. Директор. Главный управляющий светской части Братства Магов Земли – Директории. Бывший капитан спецназа, командир взвода, обеспечивавшего безопасность группы магов, он вместе с ними оказался выкинутым в Пестик, да так и прижился в нем, найдя себе занятие по душе. И только уговоры Семена Точилинова, которому позарез требовался грамотный командир и администратор, который мог бы возглавить создающееся государство человеческих магов Директорию, заставили его изменить выбранному образу жизни. В итоге Саша Агатьев взвалил на свои плечи управление пестрым конгломератом полунезависимых вотчин земных магов, и, надо отдать ему должное, до сих пор очень неплохо справлялся с этой работой. Причем, что характерно, выглядеть как капитан спецназа он при этом не перестал. Крепкий, плечистый, с неизменным ежиком темных волос. Нижняя челюсть у него немного выступала вперед, отчего создавалось впечатление, что Агатьев вечно чем-то недоволен. Что, в принципе, при его должности только помогало. И только веселый прищур карих глаз выдавал добродушного весельчака, которым на самом-то деле Саша и являлся. В свободное от работы время. Но его еще нужно было разглядеть. Впрочем, в кругу своих он и не пытался производить ненужное впечатление.

– Мастер, если у вас депрессия не затяжная, то, может, начнем, а? А то у меня слишком до хрена разных встреч. Сейчас только еле-еле от налоговиков вырвался. Они меня всё склоняют разные там поправки вносить. – Он весело оглядел собравшихся магов: – Слушайте, а страшное дело, эти налоги. Никогда бы нее подумал, что такая заковыристая штука. Как хорошо в армии-то жилось без них.

– В армии много кому хорошо жилось, – Мастер Ацекато, наконец, соизволил повернуться к столу и теперь сидел оперев голову на руки. – Там думать не надо. В смысле, вне рамок отданных приказов. Собрались? Давайте рассаживайтесь. Буду вам настроение портить.

– Знал бы, – понимающе протянул Сибейра, – я б этого вашего Гермеса там в горах и оставил. Не иначе оттуда ветер дует.

– Не оставил бы, – покачал головой Точилинов. – Как маг он с любым из нас на равных порубится. Даром что у нас практики немерено.

– По идее, – глубокомысленно поднял палец Борис, – тебе полагается быть благостным и ностальгирующим. Я когда уходил, вы с Гермесом вовсю воспоминаниям предавались. Вы не полаялись на почве этих самых воспоминаний случаем?

– И да и нет, – вздохнул Мастер Ацекато и еще раз обвел взглядом рассевшихся вокруг стола магов. – Я что-то путаю или Шамана нет?

– Должен быть, – подал голос ван Брюккен. – Он со всеми не поехал, сказал, что напрямую к тебе сюда придет.

– Ко мне напрямую не получится прийти, я все установки тут поменял, – устало нахмурился Точилинов. – И я его об этом предупреждал.

– Я ему тоже так сказал, – улыбнулся голландец, – но он заявил: только не для него.

В коридоре раздался жуткий грохот, как будто там рассыпалась огромная стопка жестяных тазов.

– И для него тоже, – Точилинов злорадно ухмыльнулся, несмотря на всю свою меланхолию.

В проеме двери возникла высокая, нескладная фигура, почему-то мокрая до нитки.

– Это что, шутка такая? – возопила фигура, пытаясь отряхнуться по-собачьи. – Я чуть не угробился.

– Нет, это жизня такая, – ядовито ответил Точилинов. – И очень жаль, что не угробился. Я еще выясню, почему. Сколько раз тебе говорить, что моя личная жизнь неприкосновенна и ко мне нельзя вламываться, когда твоя левая немытая пятка пожелает?

– Почему это немытая? – возмутился Шаман. – Я чист как горный воздух. И душой и телом. А доступ к принимающим решение всегда должен быть. Ситуации в жизни бывают разные. Мало ли что и когда может потребоваться.

– Угу, – кивнул Мастер Ацекато. – Например, на совещание прийти не как все нормальные люди, а с помпой и пафосом. Учти, еще раз такое проделаешь, запросто можешь без головы остаться. Я туда очень серьезные узоры вешаю.