Книга Пираты Тагоры - Максим Хорсун

Капитан «Тасмании» Антон Антонович Быков, правнук легендарного покорителя Урановой Голконды, сообщил в Управление

Космофлота о благополучной деритринитации, после чего связь с космолетом прервалась. По истечении контрольного срока в систему Тагоры был направлен спасательный звездолет, но никаких следов пребывания «Тасмании» там обнаружить не удалось.

Специальная комиссия Мирового Совета пришла к выводу, что капитан «Тасмании» несколько поспешил с сообщением и заслуженный Д-космолет взорвался на последнем этапе деритринитации. Ветераны Д-космоплавания придерживались иного мнения. Герой сарандакской катастрофы Яков Осиновский высказался с присущей ему лапидарностью: «Я знаю Тошу Быкова сто лет, он никогда не говорит “гоп ”, покуда не перепрыгнет», – однако мнение уважаемого ветерана Космоса комиссией принято во внимание не было.

Эспада смотрел в раскрытый контейнер, битком набитый следопытским снаряжением, и его одолевали смешанные чувства. С одной стороны – радость. Комбинезоны с электроподогревом, меховые унты, знаменитые следопытские карабины, приборы ночного видения, контейнеры с живым мясом и витамизированным молоком, сотни прочих полезных мелочей позволяли ему, эмиссару СГБ, одеть, накормить, вооружить свое разномастное воинство, что делало экспедицию в указанный координатором Су-Ас квадрат вполне осуществимой. С другой стороны – сожаление. Неведомым образом очутившийся в северном приполярье Саракша контейнер с «Тасмании» был, вероятно, последним свидетельством катастрофы, в которой погибли замечательные ребята и девчата – восторженные искатели космического чуда.

– Вот так гроб! – восхитился Облом, когда М-агент вынул из контейнера блестящий от смазки карабин. – И много в нем таких игрушек?

– На всех хватит, – буркнул Эспада.

Он протер карабин специальной салфеткой, вставил обойму, вскинул длинный ствол и выстрелил. Следопытский «олене-бой» сдержанно рявкнул, и к ногам бывшего главаря свалился подстреленный крыслан. Облом немедля поднял тварь и крикнул подельникам:

– Жратва, братцы! Разводи костер!

– Выкинь эту мерзость, – посоветовал Эспада. – Здесь не только стволы имеются, но и консервы.

Облом отшвырнул от себя крыслана, на которого тут же накинулись его вечно голодные собратья, и шлепнул себя по ляжкам.

– И консервы! – проговорил он. – Может, и красненькая припасена?

– Это вряд ли, – не без злорадства откликнулся Эспада. – И вообще, пока не достигнем заданного квадрата, объявляется сухой закон.

– Напугал, – фыркнул главарь береговых бандитов. – Чего не попоститься, коли выжрать нечего, – рассудил он и добавил с надеждой: – А махры там нет, часом?

– И махры нет, – отозвался Эспада. – Это контейнер со снаряжением для полярной экспедиции, – пояснил он. – А ученым такие пороки не свойственны.

Облом пробурчал: знаем, дескать, мы этих ученых – но спорить не стал.

Эспада опустил карабин прикладом к ноге, оглядел мародеров, уцелевших после взрыва Ц-613, островитян и женщин-чучуни, которые лишились своих носителей и теперь испуганно жались друг к дружке, справедливо не ожидая от толпы грязных оборванных мужиков ничего хорошего. Одноглазый Волк и мичман Маар поняли, что наступает решающий момент, поэтому бочком-бочком протиснулись поближе к агенту Сааду и встали у него за спиной, как бы невзначай положив руки на рукояти кортиков и пистолетов.

– Слушайте внимательно! – начал Эспада. – Меня зовут Васку Саад. Я офицер контрразведки Свободного Отечества. В Землях

Крайних выполняю специальную миссию. Я знаю, нас свел вместе случай. В других обстоятельствах мы были бы смертельными врагами, но сейчас выбор у нас невелик. Вернее – у вас невелик. Либо вы присоединяетесь ко мне, а значит, получаете теплую одежду, оружие и продовольствие, либо не присоединяетесь и, следовательно, не получаете ничего. Пытаться отнять снаряжение силой не советую. Во-первых, скорее всего, вы получите только пулю, а во-вторых, без меня вы не сможете применить это снаряжение правильно. Кто со мною, становитесь в строй, кто против меня, уносите ноги, потому что мне не нужны крысланы в арьергарде. Мои люди получат приказ стрелять на поражение в каждого, кто будет маячить в пределах видимости.

Он повторил то же самое, но в более сжатом виде на наречии Внешнего Круга и еще более коротко – на языке чучуни, благо успел привесить к уху универсальный лингвотранслятор, изготовленный умельцами КОМКОНа. Последние слова «агента Саада» еще звенели в стылом воздухе, когда по правую руку от него начал расти неровный строй «добровольцев».

Поздняя приполярная весна горазда на сюрпризы. Только что пригревал Мировой Свет, так что приходилось откидывать на спину капюшон и до пупа расстегивать молнию комбинезона, как вдруг с закраин выгнутого горизонта скатывались мохнатые стада туч, поднимался ледяной ветер и начиналась метель.

Глядя на согбенные фигуры своих попутчиков, Эспада в который раз мысленно поблагодарил экипаж исчезнувшей «Тасмании» за то, что они «потеряли» на Саракше целый контейнер со снаряжением. Конечно же, все эти люди в одинаковых комбинезонах и унтах, со стороны так похожие на ушедших в небытие Следопытов, не были ему особенно нужны, но Эспада взял на себя эту обузу, потому что понимал: стоит им остаться без него, как все эти островитяне, мародеры, чу-чуни, мутанты начнут рвать друг друга в клочья – из-за заплесневелого сухаря, драной портянки, ради утоления похоти. Искусно наложенная психомаска уроженца столичных трущоб слетела с эмиссара СГБ, как шелуха с орехового ядрышка. И Диего Эспада вынужден был стать самим собой: землянином, коммунаром, для которого жизнь и благополучие человеческих существ – высший закон.

«Надо будет потребовать от старины Грегори, чтобы получше прилаживал свои психомаски, – думал Эспада, на ходу стирая с лица творожистую корку из замерзающего снега. – Иначе все эти грядущие прогрессоры – мышцы, маска, челюсть, – которых он обещает выпекать, будто алапайчики, окажутся ни на что негодными, когда вдруг обнаружат свою мягкотелую сущность прямо посреди очередной выгребной ямы…»

Он понимал, что не очень-то справедлив к своим будущим коллегам, да и к себе – тоже. Не был Диего Эспада мягкотелым, как не был совсем уж беспросветно жестоким Васку Саад. Ведь как-никак именно он, выходец из здешней радиоактивной и загазованной «выгребной ямы», вызвал спасательный бот для срочной эвакуации умирающего от множества болезней и облучения старика Тусэя. И нежится теперь старый чучуни в санаториуме «Соловки» на берегу некогда вечно студеного, а теперь вечно теплого Белого моря. Эспада едва узнал Тусэя, когда посещал его перед вторым своим отлетом на Саракш. Отъелся старик, помолодел. Жениться надумал, старый хрыч, на своем наблюдающем враче Аннуир Иванове Сидоровой, кстати, чукче по национальности. И, что удивительно, без особого напряжения вжился инопланетянин Тусэй в дивный новый мир. Разумеется, основы были заложены еще в процессе лечения: язык, грамота, умение обращаться с киберами, но уже совершенно самостоятельно освоился он с Линией Доставки, научился управлять глайдером да и в БВИ заглядывать тоже приноровился. И, что характерно, бездельничать Тусэй отказался наотрез. Сам нашел себе работу: поставляет в столовую санаториума свежую форель и стерлядь, вылавливая оных в местных речушках при помощи самодельной первобытной снасти.