Книга Ликвидация - Дмитрий Николаевич Дашко

ЧОН и милиционеры! Товарищ комиссар вспомнил прекрасные строки песни «Смело мы в бой пойдём». И песня замечательная, и слова в ней не хуже! Но я бы внёс небольшие корректировки в её текст, применительно к моменту. Вместо строчки «И, как один, умрём в борьбе за это» предлагаю петь «И всех врагов убьём…» Потому что умирать мы не собираемся, пусть лучше умирают наши враги. А что касается нас, товарищи, то… «Умирать нам рановато, есть у нас ещё дома дела», – закончил я фразой из «Песни фронтового шофёра», которую ещё не успели придумать, сочинив текст и музыку.

Настоящее искусство вне времени, особенно когда говорит о простых и понятных вещах, которые ещё и касаются каждого. Бойцы дружно улыбнулись. Оптимистический настрой фразы поднял им настроение.

– А теперь выдвигаемся на позицию, товарищи, – объявил я. – Мы должны оказаться там раньше бандитов.

Три десятка русских богатырей разных национальностей (и это простая констатация факта), стараясь не производить лишнего шума, двинулись вперёд.

Мимо леска, где мы засядем, победители в схватке конкурирующих банд не должны проскочить – это при условии, что выношенная бессонными днями и ночами задумка сработает.

Как и любой командир, я ощущал ответственность перед этими людьми. Их смерти лягут тяжёлым грузом на мою и только на мою совесть. Но и сам я не собирался отсиживаться в тылу.

Буду на передовой, и не просто на передовой, а именно что в первых рядах.

К счастью, мне удалось набрать команду пулемётчиков, и оба «Льюиса» попали в надежные руки. С такими «стрекоталками» можно повоевать и с превосходящими силами противника.

Чтобы банда не ушла, надо брать её в клещи, поэтому бойцы расположились по трём сторонам затерянной среди леса дороги. Круг замкнём, когда авангард наткнётся на нашу засаду.

Потянулись длительные часы ожидания. Почти у всех за плечами был опыт гражданской, а то и германской впридачу, поэтому бойцы вели себя спокойно и деловито.

Кое-кто, пользуясь случаем, подрёмывал на солнышке.

А у меня… Меня охватил командирский мандраж. Стиснув кулаки, я молил только об одном: пусть не будет художеств, что со стороны Алмаза, что Конокрада. Поразбивайте друг дружке бошки, сволочи! А мы подключимся чуть позже, раздать люлей победителю.

Груз ответственности давил всё сильнее и сильнее. Мне стоило неимоверного труда делать вид, что всё хорошо и идёт по плану, оснований волноваться нет. Подчинённые не должны видеть командира растерянным и смурным, так что я излучал сплошной позитив, надеясь, что его флюиды передаются всем бойцам.

Лодыгин тоже проявил себя молодцом, любо-дорого посмотреть. Не человек, а прямо монументальное изваяние: хоть сейчас лепи из него статую коммуниста или снимай в кино про тех, из кого можно бы делать самые крепкие на свете гвозди.

Тут моё внимание отвлёк голос Леонова.

– Ты что-то сказал? – обернулся к нему я.

– Да, Георгий Олегович. Гляжу на вас и дивлюсь вашему спокойствию. Вы бы знали, какой у меня сейчас мандраж – трясёт так, что зуб на зуб не попадает, – признался Пантелей. – Только вы не беспокойтесь – не за себя боюсь! За дело переживаю!

Я усмехнулся. Знал бы он, какие меня обуревают чувства – сразу перестал бы восхищаться. Но к чему выводить человека из приятного заблуждения?!

– А чего переживать? – сделал удивлённый вид я. – Мы всё продумали. Бандиты просто обязаны попасть в ловушку. Так что спокойствие и только спокойствие. Всё получится.

Он кивнул.

– Вам верю, Георгий Олегович. Вы никогда не подводили.

Где-то вдали послышался шум, прозвучали одинокие выстрелы. Я прикинул: по плану сейчас происходит атака на обоз. Судя по вялой перестрелке, преимущественно от одной стороны, – охрана следует приказу руководства и не вступает в бой.

Ну, хоть в этом пока полное следование плану. Авось и остальные этапы пройдут без сучка и задоринки. По моим прикидкам, бандитам понадобится с полчаса, чтобы завладеть платиной и разоружить охрану. Сколько продлится их бой с шайкой Конокрада – одному Аллаху известно, но не думаю, что затянется надолго. То есть минут пятнадцать-двадцать. Значит, где-то через час с четвертью будут у нас. А там… там и начнётся всё самое интересное и сложное. Ради которого и затеяли эту авантюру.

– Передать по цепочке – приготовиться, – приказал я.

Глава 23

Ставка была на то, что банда, отягощенная убитыми, ранеными и самое главное – хабаром, не станет действовать по правилам военной науки и пойдёт без авангарда.

Иначе передовой дозор наткнулся бы на засаду, и тогда основные силы ушли бы от столкновения. Тогда… как в дурацкой присказке: на колу мочало, начинай сначала.

Вялая перестрелка быстро закончилась. Обозники и охрана сдаются, Алмаз празднует победу и не верит своему счастью – в его сети приплыл улов невиданных размеров.

На его месте мне бы точно крышу от радости снесло, на что, собственно, и сделана ставка.

Криков и конского ржания не слышно – отсюда до Весёлой горы пара вёрст, если по прямой. Лесная дорога извилиста, и поэтому тянется дольше.

Ага, тихо – значит, расстрелов и разборок нет, за судьбу людей из обоза можно не переживать. Алмаз, конечно, не подарок, но кровожаден в меру. Хотя эксцесса исполнителя ещё никто не отменял.

Минут через двадцать бухают взрывы гранат и строчит пулемёт: в дело вступили сорвиголовы Конокрада, причём основательно. Если Яшка не изведёт сегодня алмазовских подчистую, его не спасёт и награбленное добро. Потому невидимый пулемётчик не знает жалости, меняя ленту за лентой. Хорошо хоть у них всего один «максим».

Алмазовские огрызаются, пальба идёт такая, что уши закладывает, но пулемёт и внезапное нападение – факторы, супротив которых не попрёшь.

На душе становится тепло. Вне зависимости от успеха операции, одно доброе дело, к тому же чужими руками, сделано: бандиты постреляли друг дружку. Всегда бы так – глядишь, и в милиции стало меньше нужды.

Но это я так, утрирую. Злодеи, как сорняки, прорастают даже после тщательной прополки.

Интенсивность канонады снижается, замолкает пулемёт – видимо, в нём больше нет нужды, слышны лишь одиночные винтовочные и револьверные выстрелы. Парни Конокрада добивают алмазовскую шайку.

Работа сделана, но только наполовину. Дальше уже наш черёд неприятно огорошить граждан бандитов.

У бойцов строгий приказ: патронов не жалеть. Чем больше бандитских трупов останется лежать на лесной дороге, тем меньше хлопот в будущем. И плевать, что это чьи-то мужья и отцы, – они сами выбрали такой путь.

Напряжение достигает высшей точки, когда до нас доносятся первые отзвуки приближения большого обоза. Алмазовские перегружать подводы «Главплатины» не стали, реквизировав вместе с