Книга Дорога к свободе. Экономика и хорошее общество - Joseph E. Stiglitz

Европе разные правовые системы, заключается не в том, что за океаном законы экономики работают по-разному, или что существуют разные обстоятельства, которые делают компромиссы разными или заставляют оценивать их по-разному. И в Европе, и в США безудержное использование монопольной власти плохо по всем разумным экономическим соображениям. Разница в политике объясняет разницу в правилах. Здесь особенно важна власть фармацевтических компаний, которая в США, очевидно, гораздо сильнее, чем в Европе.

Один из контекстов, в котором завышение цен особенно предосудительно, - военное время. Общее отношение к этим вопросам отражено в законодательстве военного времени, которое делает незаконным завышение цен, а в случае обнаружения позволяет переписать платежи по контрактам в сторону уменьшения. И не зря: это подрывает национальную солидарность, необходимую для успеха в войне. Пока молодые люди хотя бы на время отказываются от карьеры и даже жизни, другие наживаются.

В первые дни российско-украинской войны, пока украинцы отдавали свои жизни, сопротивляясь российской агрессии, транснациональные нефтегазовые компании и многие энерготрейдеры наживались как бандиты, получая десятки миллиардов долларов сверхприбыли, для которой они ничего не сделали. И что примечательно, вместо того чтобы взять эти деньги и вложить их в быстрое расширение производства, чтобы облегчить боль, которую испытывали многие, они распределили прибыль между своими богатыми акционерами в виде дивидендов или обратного выкупа акций. Несмотря на отсутствие доказательств явного сговора, негласный сговор, по-видимому, имел место. Все компании, очевидно, понимали, что цены упадут, если они быстро увеличат производство, поэтому ценовой сигнал (в рыночной экономике предполагается, что более высокие цены дают сигнал фирмам производить больше), который громко говорил о необходимости наращивать производство, был проигнорирован; даже производство газа для гидроразрыва пласта, который можно было бы быстро вывести на рынок, не увеличилось, как можно было бы ожидать.

Многие экономисты выступают против попыток "закольцевать" систему цен. Высокие цены гарантируют, что нефть попадет к покупателям, которые ценят ее больше всего (или, точнее, имеют больше денег, чтобы заплатить за нее), и вызовет желаемую реакцию спроса и предложения. Однако то, что произошло во время украинской войны, во многом опровергает эту теорию. Реакция спроса и предложения имела место, но она была ограниченной. Например, люди, которые не могли позволить себе оплачивать высокие счета за отопление, были вынуждены снизить температуру. Почему реакция была ограниченной? Ожидалось, что война будет короткой, и поэтому не было смысла делать необходимые инвестиции. Если говорить о спросе, то краткосрочное повышение цен на энергоносители не сильно повлияет на то, имеет ли смысл домохозяйству переделывать изоляцию или покупать более эффективную печь. Со стороны предложения тоже нет особого стимула реагировать, если считается, что скачок цен будет временным; кроме того, нефтяные и газовые компании наслаждались своими прибылями.

Необходимо было принять более решительные меры для увеличения производства энергии и более справедливого распределения бремени войны и постпандемических корректировок. Налог на сверхприбыль - налог на сверхприбыль, возникшую в результате роста цен из-за войны, - стал бы перераспределением средств от корпораций, получающих выгоду от войны, к тем, кто жертвовал ради нее. Это верно даже в том случае, если бы компании не занимались взвинчиванием цен, а просто реагировали на конкурентные рыночные силы. Поскольку при расчете налогооблагаемой прибыли вычитаются затраты на занятость и капитал, хорошо продуманный налог на сверхприбыль не содержит искажений. Он не поощряет возрастов и не препятствует инвестициям или занятости; он просто перераспределяет деньги от тех, кто наживается на войне, ко всем остальным. Примечательно, что правые возражали против налога на сверхприбыль. Они поддержали высокие цены, установленные нефтяными и газовыми компаниями, которые просто хотели воспользоваться плодами путинского коварства. В Соединенных Штатах они одержали верх, но не во многих европейских странах.

Объяснение существования и сохранения рыночной власти

Существует несколько причин сохранения и даже усиления рыночной власти. Во-первых, мы перешли к экономике победителя, где рынок тяготеет к одной или двум доминирующим фирмам - Google доминирует в поисковых системах, Facebook и TikTok - в социальных сетях, а Microsoft - в операционных системах для ПК. С развитием цифровой экономики, где предельные издержки производства (дополнительные затраты на производство дополнительной единицы продукции) низки, "накладные" (постоянные) расходы стали играть все более значительную роль. К накладным расходам относятся такие вещи, как расходы на НИОКР по разработке продукта, строительство завода или написание компьютерного кода для платформы. Когда накладные расходы преобладают над издержками фирмы, рынки обычно характеризуются ограниченным числом фирм. Более того, по мере перехода к экономике сектора услуг все большее значение приобретают локальные рынки, на которых доминирует одна или несколько фирм.

Существуют и другие причины увеличения рыночной власти. Цифровые платформы собирают и обрабатывают информацию, которая дает им конкурентное преимущество перед другими компаниями, и крупные платформы могут получать больше информации, чем мелкие. Прибыль может быть получена не за счет более высокой производительности или продажи более актуальных товаров, а за счет того, что они могут лучше эксплуатировать потребителей с помощью изощренных способов ценовой дискриминации. Например, платформы выясняют, кто из потребителей будет платить больше, и назначают им более высокую цену за один и тот же товар. Это подрывает принципы, лежащие в основе эффективности рыночной экономики, где все люди и фирмы сталкиваются с одинаковыми ценами.

Кроме того, компании придумали хитроумные способы использования рыночной власти, например, с помощью хитроумно составленных контрактов, позволяющих исключить конкурентов или, по крайней мере, затруднить их выход на тот или иной рынок. Отчасти именно так Microsoft стала доминирующей компанией. Это происходит и в других сферах экономики, хотя мы в большинстве случаев этого не замечаем. Одной из причин высоких цен на авиабилеты является использование рыночной власти горсткой компаний по бронированию авиабилетов, которые закрепились на рынке с помощью контрактов и запугивания, запугивая новичков в бизнесе по бронированию авиабилетов и авиакомпании, которые могут попробовать их услуги.

В свое время консервативные экономисты со свободным рынком надеялись, что даже при наличии больших постоянных издержек, когда на рынке доминирует одна или несколько фирм, потенциальная конкуренция - угроза выхода на рынок - будет дисциплинировать рынок и снижать цены, так что прибыль будет равна нулю. Даже если бы существовала естественная монополия, когда одна фирма наиболее эффективно обслуживает всех, сторонники свободных рынков утверждали, что конкуренция за рынок, конкуренция за то, чтобы стать этой единственной фирмой, заменит конкуренцию на рынке, и в результате равновесие будет эффективным. С этой точки зрения, любые монополии, устанавливающие чрезмерно высокие цены, будут временными, они просто не смогут существовать. Упрощенная экономика утверждала, что такие высокие прибыли привлекут новых конкурентов, которые, в свою очередь,