Книга Морально противоречивый - Вероника Ланцет

своей сестрой — Венецией. Мое первое впечатление: мы совсем не похожи. Если у нас с Марчелло есть общие черты, поскольку у нас обоих светлые волосы, то у Венеции они мягкого коричневого цвета. Ее глаза лесного оттенка по сравнению с моими светло-карими.

Я продолжаю смотреть на нее, пытаясь найти какое-то сходство, но его нет.

— Ты такая красивая. — говорю я в какой-то момент, ошеломлённая тем, что она выглядит в точности как кукла.

Она дважды моргает, прежде чем румянец пробирается по ее шее, и она опускает глаза.

Из того, что мне рассказала Лина, я ожидала, что она будет смелее и откровеннее, но Венеция застенчивая, сомневающаяся в каждом своем слове.

— Спасибо, — в конце концов шепчет она.

Наша беседа немного замирает, поскольку никто из нас не может придумать тему. Но у нас будет достаточно времени, чтобы узнать друг друга получше.

— Могу я... — начинает она, довольно нервно, — обнять тебя?

— Конечно! — сразу же отвечаю я, не теряя времени на то, чтобы заключить ее в свои распростертые объятия.

Пожелав Лине и Клаудии спокойной ночи, я направляюсь в свою комнату, все еще пребывая в благоговейном трепете от того, что у меня есть свое собственное пространство.

Сколько раз я мечтала об этом? До появления Лины в Сакре-Кёр я жила в комнате с десятками других девушек. Понятие «иметь что-то свое», когда все было общим, всегда было трудно понять.

Положив руку на кровать, я обвожу контур шелковистых простыней, во мне зарождается возбуждение при мысли о том, что я буду спать в такой роскоши.

Я быстро принимаю душ, как следует высушиваю кожу, прежде чем скользнуть между простынями. Я глубоко вздыхаю, прохлада материала на моей обнаженной коже кажется божественной.

 



 

Его рука обхватывает мое горло, он грубо толкает меня на алтарь. Я ударяюсь спиной о холодный стол, мои глаза расширены от ужаса. Смахнув в сторону всю религиозную атрибутику, я вижу, как крест падает на пол, звук отдается в церкви.

Он оглядывает меня с головы до ног, его расплавленный взгляд сладок и в то же время жгуч, как у языческого бога, ожидающего жертву, моя смерть — топливо для его сущности.

— Остановись, — шепчу я, когда его пальцы сжимаются вокруг моей шеи, перекрывая поток воздуха. На мгновение мое дыхание сбивается, и я могу только смотреть в эти темные глаза, которые стремятся поглотить меня: тело и душу.

Его вторая рука свободно блуждает по моему телу, мурашки появляются, когда он проводит пальцами по моему бедру, пока не останавливается на изгибе, его ладонь растекается по моей талии.

Его губы расширяются в лукавой улыбке — первой искренней улыбке, которую я видела у него. Он выглядит неукротимым, нависая надо мной, моя жизнь и смерть в его власти.

Я пытаюсь бороться с его хваткой, давя руками на его плечи, но все мои усилия тщетны. Он слишком силен, он прижимает меня к себе своим массивным телом, и я должна признать, что я в его власти.

Его рот перемещается к моему уху, он шепчет какие-то неразборчивые звуки, его удушающий захват постепенно превращается в нежную ласку.

Внезапно его рука исчезает. Мои глаза расширяются, когда он начинает целовать мою шею, мое тело содрогается от страха и любопытства.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я дрожащим голосом.

Он не отвечает. Просто улыбается мне, прежде чем открывает рот и впивает зубы в мою шею.

Я кричу, боль нереальная, когда он разрывает кожу, кровь свободно течет из раны. Он лакает ее, размазывая по моей шее и щеке, его дьявольский язык наматывает круги на моей кожи.

На мгновение он поднимает голову, широкая улыбка показывает зубы, испачканные кровью.

— Ты моя. Убить и...

Я резко просыпаюсь, дезориентированная и вся в поту. Оказавшись в своей кровати, я оглядываю пустую комнату и вздыхаю с облегчением, когда вижу, что вокруг никого нет. Я обхватываю руками тело, пытаясь убедиться, что я все еще цела и невредима. Пальцы задерживаются на шее, обнаруживая, что кожа не повреждена.

Мягкая дрожь проходит по телу, когда я вспоминаю, как ярко ощущались его зубы на мне, как острая боль пронзала каждый сантиметр, пока он неустанно давил на меня.

Я так старалась забыть тот случай в церкви, а теперь он преследует меня во снах. Должно быть, его присутствие повлияло на меня сильнее, чем я думала, потому что другого объяснения этому нет.

Снаружи дует ветер, занавеска колышется, входя и выходя из окна. Нахмурившись, я встаю с кровати, чтобы проверить ее.

Я уверена, что закрыла окно перед сном.

Чувствуя легкую паранойю, опускаю окно, дергаю за защелку, чтобы она зафиксировалась. Выглянув наружу, вижу только зеленый простор заднего двора. Никаких признаков чего-либо или кого-либо.

Успокоившись, что это всего лишь мое богатое воображение, я возвращаюсь в постель. Но когда я снова скольжу между простынями, то понимаю кое-что еще. Между ног у меня влажно, чего раньше не было. Это сопровождается низким гулом в моих чреслах, покалыванием, почти как зуд. Я опускаю руку ниже и в шоке обнаруживаю, что мои пальцы покрыты вязкой субстанцией. Первая мысль — должно быть, я так испугалась, что обмочила постель. Но текстура совершенно другая, и на мгновение я пугаюсь, что со мной что-то не так.

Быстро схватив свой телефон, я открываю веб-браузер и ищу, что это значит.

Ответ, однако, не помогает.

Возбуждение. Сексуальное желание.

— О, черт возьми, нет, — бормочу я про себя, читая статью за статьей. Меня не мог возбудить этот... мужчина, пытавшийся меня убить. Мне почти противно от самой себя за то, что я позволила себе так думать, поэтому выключаю телефон и кладу его на стол.

— Это просто остаточный страх, — пытаюсь убедить себя я.

У меня так и не получается уснуть, и на утро я чувствую себя довольно раздражительной. У меня все еще есть это ноющее чувство, что Влад рядом и что он убьет меня. Я знаю, что это иррациональный страх, но почему-то убеждена, что встречу свой конец от его рук.

В нем есть что-то пугающее, но в то же время и завораживающее.

В очередной раз, когда я встречаюсь с девочками, чтобы пройтись по магазинам, то не могу остановить мысли о Владе. Как будто все, что я делаю, напоминает мне о нем и о том сне.

Его черные, бездонные глаза и