Книга Другой взгляд - Аманда Квик

Съемка в доме у клиента всегда сопровождалась определенными трудностями. К счастью, у Розалинды оказалась большая, хорошо освещенная библиотека, но все равно требовалось много времени для установки правильного света. Розалинда начала уже терять терпение. Беседа перетекла на личные темы.

Венеция начала подозревать, что Розалинда специально подначивает ее, чтобы развеять скуку.

– Можете не стесняться в выражениях, миссис Джонс, – хрипло рассмеялась Розалинда. – Я сама была однажды замужем. Знаете, быть вдовой мне нравится куда больше, чем женой.

Не зная, что ответить, Венеция перевела разговор в более безопасное русло.

– Не могли бы вы сдвинуть правую руку чуть-чуть левее? Да, вот так. Амелия, подвинь зонтик поближе к миссис Флеминг. Мне нужно побольше света слева от лица, чтобы подчеркнуть ее элегантный профиль.

«Лесть никогда не повредит», – решила Венеция.

– Так достаточно? – спросила Амелия, наклонив зонтик.

– Так гораздо лучше, спасибо, – отозвалась Венеция. Она снова посмотрела в видоискатель, на мгновение сконцентрировалась, как это делала всегда перед снимком.

Свет и тень поменялись местами. Вспыхнула насыщенная эмоциями аура Розалинды Флеминг.

Венеция неожиданно осознала, что дама вовсе не мучается от нетерпения. Ее снедает гнев.

Надо поскорее заканчивать процесс.

– Замрите, пожалуйста, миссис Флеминг, – скомандовала Венеция.

Готово. Внутреннее чутье подсказывало ей, что нужно как можно скорее убираться из этого дома, но профессионализм удерживал на месте.

– Лучше сделать второй снимок, если вы сможете посидеть так еще немного, миссис Флеминг.

– Как скажете.

Венеция вытащила из фотоаппарата засвеченную пластину, вставила новую и сделала второй снимок.

– Отлично, – облегченно проговорила она. – Думаю, фотографии вам понравятся.

– Когда они будут готовы? – без особого энтузиазма спросила Розалинда.

– Я сейчас очень занята. Думаю, к началу следующей недели снимки будут уже готовы.

– Я пришлю за ними кого-нибудь из слуг, – сказала Розалинда.

Венеция кивнула Амелии. Та явно почувствовала нарастающее напряжение и начала складывать зонтики, зеркала, светоотражающие экраны.

– Я попрошу лакея помочь вам со сборами, – сказала Розалинда. Подойдя к маленькому письменному столу, она потянула за бархатную сонетку.

– Спасибо, – пробормотала Венеция, снимая камеру с треноги.

– Мужья нехороши уже тем, что отнимают много времени и внимания, – сказала вдруг Розалинда, возвращаясь к теме беседы. – И не важно, сколько у них денег. Они постоянно жалуются на то, что мы тратим большие средства на такие жизненно необходимые вещи, как платья и туфли. Не моргнув глазом, они покупают дорогущие украшения любовницам, но стоит только жене купить крошечный камушек, как они тут же закатывают истерику.

Венеция замерла.

– Прошу меня простить, мадам, но давайте сменим тему. Уверена, вы не знали, но моей сестре Амелии всего шестнадцать лет. Не стоит обсуждать подобные вещи в присутствии столь юной девушки.

Амелия сдавленно пискнула и сделала вид, что занята складыванием экранов. Венеция поняла, что сестра с трудом сдерживает смех.

– Простите, – сказала Розалинда, холодно улыбнувшись. Она взглянула на Амелию так, словно видела ее в первый раз. – Я не знала, что она такая молодая. Должна сказать, выглядит она довольно взросло для своих лет да и работает прекрасно. – Она снова повернулась к Венеции: – Вы хороший учитель. Скажите, миссис Джонс, где вы научились своему ремеслу?

Розалинда откровенно бросала вызов. Венеция уже еле сдерживалась.

– Фотография – это не только профессия, но и искусство, миссис Флеминг, – спокойно проговорила она. – Незадолго до смерти отец подарил мне мою первую камеру и обучил основам фотографии. Мне повезло, что моя тетя – замечательная художница. От нее я многое узнала о композиции и грамотном использовании света и тени.

– Наверное, мистер Джонс очень удивился, узнав, что его супруга открыла фотомастерскую, пока он скитался по Дикому Западу с приступом амнезии?

– Мистер Джонс, – отчеканила Венеция, – отличается гибкостью взглядов.

– Правда? Я и не думала, что такое бывает.

В этот момент открылась дверь библиотеки. На пороге появился лакей в ливрее.

– Мадам?

Розалинда кивком головы указала на фотографические принадлежности.

– Вынеси все это на улицу, Генри, а потом закажи карету для миссис Джонс и ее ассистентки.

– Да, мадам.

Генри наклонился за треногой. Венеция закрыла рукой камеру.

– Это я понесу сама, – сказала она.

– Хорошо, мэм.

Собрав оборудование, лакей направился к двери.

– И еще кое-что, Генри, – окликнула его Розалинда.

Генри остановился.

– Да, мадам.

– Уверена, что миссис Джонс и ее сестра вошли через парадный вход, но выпусти их через черный, как обслуживающий персонал. Ясно?

Генри побагровел.

– М-м… да, мэм.

У Амелии отвисла челюсть. Она беспомощно взглянула на Венецию.

«Все, хватит!» – решила Венеция.

– Пошли, Амелия.

Взяв фотоаппарат, она направилась к выходу из библиотеки, а Амелия, схватив зонтики, бросилась следом. Генри плелся сзади.

У самой двери Венеция остановилась и пропустила Генри с Амелией вперед. Когда те вышли, она посмотрела на Розалинду.

– Всего доброго, миссис Флеминг, – проговорила она. – Интересно посмотреть, какими получатся ваши фотографии. Критики часто замечают, что я обладаю уникальным даром запечатлевать истинный характер людей.

Розалинда глянула на молодую женщину, как хищник на добычу.

– От вас, миссис Джонс, я ожидаю только блестящего результата, – процедила она.

Венеция безмятежно улыбнулась.

– Ну, разумеется. В конце концов, я художница.

Развернувшись, она вышла в слабо освещенный холл.

Генри и Амелия смущенно переминались с ноги на ногу.

Венеция решительно повернула направо и пошла по направлению к входной двери.

– Сюда, Амелия. За мной, Генри.

– Простите, мэм, – еле слышно пробормотал Генри. – Мне очень жаль, мадам, но черный выход находится на другом конце дома.

– Спасибо, Генри, но мы очень спешим. Нам будет удобнее выйти через парадную дверь, – сказала Венеция. – Дорогу, как видите, мы уже знаем.

Не зная, что предпринять, Генри беспомощно засеменил следом, таща оборудование.