Книга Сын за отца отвечает - Александр Анатольевич Пересвет

но очевидной лукавинкой.

Алексей фальшиво противиться не стал. Налил себе и Насте.

Не та, конечно, тут была текила, что он пил как-то с однокашником своим по прозвищу Боцман, встретившись с ним случайно в Москве. Тот был спец по этому напитку. Уйдя на гражданку, устроился безопасником в какую-то фирму, которая имела дело с латиносами. Бывал и в Мексике. Так что встречу назначил в ресторанчике, где, по его словам, точно подавали подлинную мексиканскую водку. Название её Алексей забыл, но твёрдо запомнил из рассказа товарища, что настаивают её на каких-то местных древесных червячках.

Ничего оказались червяки, надо признать. Действенные.

Луганская текила тоже оказалась ничего. Во всяком случае, отпустило. Наконец-то. Едва первая порция растворилась в желудке, даже захорошело: коньяк, видно, просто ждал подружку.

Алексей освобождённо посмотрел на Анастасию. Та стала совсем уютной в лёгкой хмари хмельного мозга.

— Ну, и как тебе мой Злой? — вспомнил он вдруг её подколку.

Не то чтобы он ревность ощущал… Хотя и её тоже. Все мужчины ощущают оттенок ревности, когда узнают, что с другим водится женщина, которая могла бы быть… В общем, упущенная по каким-то причинам.

Но поскольку Настя была своя… Он в какой-то мере сочувствовал ей: красивая, в самом соку девка всё продолжает поиски своего мужика, такого, чтобы на всю жизнь. И не находит.

— Гад он, — отчего-то вспыхнула девушка. — Как и все вы, мужики. Утром встал, поцеловал и ушёл. Вроде как долг исполнил и свободен…

— Это я ему приказал, — ответил Лёшка. И лишь по удивлённым глазам Насти понял, что сглупил.

— Э-э… не в смысле этого…

Он прикрылся от прыгнувших к лицу растопыренных пальчиков с выкрашенными в кровавое коготками.

— В смысле велел ему к девяти быть в подразделении, — поправился Алексей. — За безобразиями наблюдать и дисциплину пресекать. Как заместителю. Новый год всё же.

— Скотина, — без выражения констатировала Настя. — Опять переступил через девушкино счастье.

— Чегой-то опять? — возмутился Кравченко. — Я за твоим счастьем блюду.

Что сказал, сам не понял.

— Ну да, — скептически усмехнулась Настя. — А как девушку без секса оставлять — так первый…

— Так ты ж шпионка, — отбоярился Алексей. — С крепким телом. Я тебе тогда не доверял.

— Ага, «медовая ловушка», помню, — снова усмехнулась девушка.

Это Кравченко проболтался ей в «Бочке» во время каких-то посиделок об истинных причинах тогдашнего своего мужественного, но… кажется, глупого поступка. — А теперь, значит, доверяешь?

— Так ты ж шпионка, — повторил он. — Кто такой Мата Хари доверится, дня не проживёт.

И после паузы добавил:

— Но спину я бы тебе подставил.

— Ах, скажите, какой благородный рыцарь появился, — протянула Настя. — Спину свою он мною прикрыл бы… Да чё у тебя узнавать-то? Для чего тебе «ловушки» расставлять? Ты только прикинь мой гордый рапорт: собственным телом завербовала аж целого ополченца! Теперь он нам расскажет про самые тайные секреты своего взвода!

Он был вынужден приобнять её. Чисто дружески, конечно. Разговор на эту тему был не первый, но Настя как-то опять серьёзно возмущалась.

— Не надо грязи, гражданка, — промурлыкал он, гладя её по голове. — Я аж целый капитан. Я знаю за роту!

Анастасия выскользнула из-под его руки.

— Ты давай тут шарм свой не распускай, — приказала она. — Нам ещё с тобой в одной постели спать. У меня тут раскладушек нет. А я девушка не железная. Не то что ты. Ж-женатый человек…

И отвернулась.

— И вообще, пора спать, — проговорила она в окно. — Иди, мойся, или чего там тебе надо. Полотенце там висит.

Самостоятельная не железная девушка. Самостоятельный котёнок.

Алексей ощутил мгновенный укол нежности к ней.

«Но после ничего исправить нельзя…» — прозвучала в мозгу припевочка из любимой в детстве песни. У него вон Ирка. Раненая. За которую он в ответе. И потом, он действительно женатый человек…

В его мозгу и сердце Светлана под сомнение не ставилась, несмотря ни на какие военно-половые связи. При всех Иркиных достоинствах и он, и она понимали, что между ними не может быть ничего более простых физиологических отношений. Ну, тяжело взрослому мужику долго без секса. Закон природы. И одинокой женщине в нынешнем Луганске тоже тяжело. Так что отношения с Иркой нельзя даже рассматривать как супружескую измену. Так, взаимное снижение уровня половых гормонов…

Никогда она не казалась большим, нежели просто военно-полевая подруга. Нет, со своими чувствами, конечно, не собачки всё ж, и не киски. Со своими обязательствами, дружбой, участием. Но — не любовь. Даже не приключение. Взаимовыгодная связь — так, что ли?

Да нет, тоже подленько. Дружба, так всё же точнее. Просто дружба между взрослыми мужчиной и женщиной. В которую постель входит так же органично, как пиво, банька и рыбалка между друзьями-мужчинами. Особенно, если жена не под боком, а где-то в другом мире и в другой жизни.

А с Настей другое. С ней секса быть не может. Потому как он не мог относиться к ней как просто к походно-полевой подруге. Тут такая опасная грань, на которой всё балансирует… Тут и дружба с её шефом, и дружба с ней самой, и тяга к ней, мужская тяга к красивой женщине. И те же — не отнять же! — шпионские игры под присмотром самого ЦК, и… И просто банальная человеческая симпатия. И даже ревность — что ни говори, но с Мишкиной квартиры вчера он поспешил драпануть с Иркой в том числе и потому, что неприятно было смотреть, как этот «свободный котёнок» обжимается с Юркой Злым… Тоже родным по-своему человеком.

Эх, как запутано-то всё…

Так размышлял он о том, о сём в расслабленной нетрезвой умственной неге, уже стоя под душем. А потом ощутил приток прохладного воздуха и услышал щелчок замка закрываемой двери. Выглянул из-за пластиковой занавески.

Настя.

И раздевается.

Та сердито посмотрела на него:

— Ты давай не подглядывай тут! Делай своё дело. У меня просто привычка чистить зубы по вечерам, а ты тут застрял. Одна маята с вами, с мужиками…

— Много ты знаешь про мужиков, — на автомате отпарировал Алексей, быстро смывая пену.

— Да уж побольше тебя, — неясно ответила Настя, включая воду в умывальнике.

— Это как?

— Ты мойся давай, капитан любознательный! — рассерженно скомандовала она. — А то занял тут ванную, прохода от него нет!

Опытное ухо легко различило бы фальшивинку в сердитости её тона. У капитана разведки Кравченко ухо было опытное. По службе положено.

— И всё же? — поинтересовался он, откидывая занавеску и протягивая руку за полотенцем. Не Настиным, своим. Купил в том же универсаме, вместе с другими «мыльно-рыльными» взамен тех, что остались в разворошённой