Книга Восход (повести и рассказы молодых писателей Средней Азии и Казахстана) - Шаршеналы Абдылбаев

размашистым жестом повел рукой в сторону отливающих синевой горных вершин.

— Предлагаю тост за эти величавые стражи. За их таинственное безмолвие, неудержимо влекущее нас к девственным склонам. За наши горы!

Смакуя коньяк, Аббас вдруг как-то особенно отчетливо ощутил фальш театрального жеста, интонации голоса, да и всего тоста, произнесенного Шавкатом. Все это никак не вязалось с действительно величавым спокойствием горных вершин и зеленых ущелей, звучало нелепо и кощунственно. "Позер и трепач", — подумал Аббас, впрочем, беззлобно.

Шавкат с хрустом прожевал редиску и привстал на коленях, требуя внимания.

— Объявляется конкурс, — заголосил он гнусавым голосом провинциального конферансье. — Разбежимся в разные стороны и станем собирать грибы. Кто соберет больше всех — тому весь улов. Срок — двадцать минут. К этому времени костер разгорится как следует, и можно будет шашлык жарить. Голосуем?

Наима с опаской огляделась вокруг, зябко передернула плечами.

— Такие чащобы… А вдруг тут зверье водится?

"А в самом деле, вдруг?" — весело подумал Аббас.

— Откуда тут звери? — расхохотался Шавкат. — Разве что по ту сторону гор.

— Может, лучше все-таки всем вместе? — предложил Аббас.

— Исключается. Соревнование утрачивает остроту. Да и недоразумения могут возникнуть: я, скажем, первым увижу гриб, а ты его — хоп! — и подобрал. Рассуди тут попробуй.

— Я согласна, — поднялась с места Наима. — Начнём?

— Вот это другое дело, — Шавкат озорно подмигнул другу. — Учись, Аббас, решительности. Итак, кто куда?

— Я вод в ту сторону, — указала Наима на поросший редкими деревцами склон.

— А я в противоположную, — усмехнулся Аббас. — Там наверняка грибов больше.

— Ну, а мне, как ни выбирай, придется быть между вами. Только, чур, голос подавать, а то заблудитесь еще. Хотя за двадцать минут, да еще собирая грибы, далеко не уйти. Разобрать тару!

Наима подобрала с одеяла нейлоновую сумочку, Аббас — сумку из-под продуктов. Шавкат — квадратное резиновое ведро для воды.

— Сверяем часы. Двенадцать пятьдесят, верно? В десять минут второго сбор на этом самом месте. Опоздавшему, сколько бы он ни собрал, засчитывается поражение Договорились? Внимание! Старт!

На опустевшую лужайку опустилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием сучьев в костре, щебетом птиц да изредка — голосами перекликающихся грибников.

Аббасу не повезло: угодил в скрытую травой глубокую лужу. Ботинок тотчас промок, и противно хлюпал. Но Аббас так увлекся поисками, что скоро забыл о нем. До сих пор он видел грибы лишь на рынке и, конечно же, не думал, что собирать их так интересно. Он то и дело поглядывал на часы и на сумку. Сумка постепенно становилась все увесистее.

Молодец все-таки Шавкат, что пригласил их за город За одно это все его недостатки можно простить. Машина — это вещь! Далекое делает близким, недостижимое — реальным. Есть над чем подумать. Дорого, конечно, без долго не обойтись. Но ведь покупают же другие! Постепенно расплатишься. К тому же диссертация на подходе… Нет постараться стоит. А там Наиму прихватил с собой, мать из близких кого-нибудь и — куда душа пожелает! В Фергану? Пожалуйста! В Киргизию? Милости просим! В Самарканд? Добро пожаловать!

Люди за тысячи километров Узбекистан посмотреть едут. А ты тут родился, рос, столько лет прожил, а Бухару, Хиву, Самарканд только по открыткам и знаешь. Нет, машина — не роскошь. Машина — вещь необходимая…

Аббас взглянул на часы. Пять минут осталось. Интересно — далеко он зашел? Так увлекся, что даже по сторонам не смотрел. Пора в обратный путь. Шавкат, он хитрец, не случайно игру эту затеял. Он здешние места, небось, как свои пять пальцев… Наверняка больше всех наберет. А хорошо бы Наиме победительницей стать. Вот обрадовалась бы! Жаль, в противоположные стороны разошлись, он бы ей из своего сбора грибов подбросил. Четыре минуты до срока. Пора.

Забрел Аббас, как выяснилось, не так уж и далеко. За какую-нибудь пару минут добрался до полянки. "Соперники" еще не появлялись; он пожалел, что поторопился: мог бы собирать еще. Шавкат, тот и полминуты зря не потеряет. Аббас вывалил содержимое своей сумки на одеяло и принялся считать. Один… три… семь… тринадцать… Чье-то восклицание отвлекло его от этого занятия. Он поднял голову и осмотрелся.

Метрах в тридцати от полянки показалась Наима, в одной руке сумочка, другой прижимает к груди охапку тюльпанов. Позади, то скрываясь за деревьями, то выбегая на прогалины, спешил Шавкат. К машине они оба подошли одновременно.

Шавкат едва переводил дыхание.

— Вот, — он ткнул пальцем в циферблат японских часов, — тютелька в тютельку.

Наима швырнула сумку и тюльпаны и со вздохом повалилась на одеяло. Щеки у нее раскраснелись от быстрой ходьбы, грудь высоко вздымалась.

Аббас, шутливо насупив брови, указал на рассыпавшиеся по дастархану цветы.

— Гриб, девушка, принципиально отличается от тюльпана. — Он порылся в кучке своих грибов, выбирая экземпляр покрупнее. — Это вот, например, элементарный гриб, красочно описанный в школьном учебнике ботаники.

Наима звонко расхохоталась. Шавкат, все ещё тяжело дыша, считал-пересчитывал свои грибы.

— Сколько? — осведомился Аббас.

— Четырнадцать.

Аббас едва сдерживал ликование.

— А у тебя, Наима?

Не поднимаясь, Девушка протянула руку за сумочкой. Взглянула с сожалением.

— Шесть штук.

— И это все?

— Мало? — воинственно встрепенулась девушка. — А тюльпаны что, не в счет?

Словно требуя поддержки, она бросила быстрый взгляд на Шавката. Тот молча пожал плечами. Аббас был неумолим.

— Насчет тюльпанов уговора не было.

— А у тебя-то, у тебя? — не выдержал Шавкат. — Заявился раньше нас, видишь ли! Да у тебя самого и столько не наскребется.

Аббас предостерегающе поднял руку:

— Судейскую коллегию просят запять места.

Он опустил руку на полотенце, которым была покрыта его добыча, помедлил для эффекта и рывком поднял полотенце.

— Извольте, ваша честь. Двадцать три штучки.

Несколько секунд над лужайкой трепетала тишина и — взорвалась громким "ура" в честь победителя. А он великодушно позволил себе привстать с одеяла и небрежно раскланяться перед побежденными.

В голос Шавката вкрались подобострастные нотки:

— Тост в честь победителя предлагаем выпить стоя.

Мужчины осушили пиалы, а Наима, едва пригубив, поспешно опустила свою на дастархан.

— Теперь очередь за шашлыком, — провозгласил Аббас, вынимая из полиэтиленового пакета заранее промаринованное мясо. — Где тут у нас шампуры?

Шавкат тем временем достал из багажника гитару, повалился навзничь, и, пристроив инструмент на животе, запел вполголоса, небрежно перебирая струны. Наима, упершись подбородком в ладони, задумчиво глядела куда-то вдаль и чуть слышно подпевала…

Идиллия продолжалась недолго. Дразнящий аромат поджаренного над углями мяса живо вернул певцов к действительности.

— Ты маг, Аббас! — воскликнул Шавкат, в очередной раз берясь за бутылку. — Пьем за твой кулинарный талант.

…Погода менялась. По небу, то и дело заслоняя солнце, поплыли курчавые облака.