Книга Объект власти - Чингиз Абдуллаев

Андрей Михайлович раздраженно подумал, что придетсявернуться в центр Брюсселя, и уже собрался развернуть машину, как увиделподъезжающие к нему автомобили. Он успел достать пистолет, сообразив впоследний момент, что ошибся. Но это было его последнее движение. В следующиймомент ампула ПХ-14 разорвалась у него в правом плече, и он потерял сознание,уткнувшись головой в руль. Экономка работающая в его доме, ничего не услышала.Когда через пять минут она выглянула в окно, на стоянке перед домом не было нимашины хозяина дома, ни самого Андрея Михайловича.

Соединенные штаты Америки. Чикаго. 10 марта, четверг

На часах было около восьми вечера, когда они наконец вышлииз здания ФБР.

В течение почти всего дня Конелли и сотрудники ФБРпродолжали допрашивать обоих экспертов, прилетевших в их страну, пытаясьпонять, каким образом могло произойти нападение у ресторана. Одновременноагенты ФБР работали со всеми задержанными, один из которых был ранен в руку.Одного из них сразу опознали консьерж и работник службы безопасности в доме,где произошло убийство. Одним словом, доказательств набралось достаточно, чтобыдело на всех задержанных передать в суд. При этом выяснилось, что только убийцабыл прилетевшим из Бельгии, тогда как все остальные трое оказались «местными»бандитами, из Нью-Йорка.

На часах было около двух, когда рассерженный Конеллиобъявил, что попросит санкцию и на арест обоих прибывших экспертов. Саймонс непонимал, чем вызвано такое возмущение Конелли, когда тот вывел лейтенантаполиции в коридор.

— Эти русские эксперты нас обманули, — гневно заявилКонелли. — Пока мы здесь с ними беседовали, пока вы помогали освобождать этуженщину, их коллеги напали на офис фирмы «Одеон» в Брюсселе и похитили двухбывших соотечественников. Представляете, какое коварство, Саймонс? Мы об этом узналитолько что.

— Это их внутренние разборки, — отозвался лейтенант. — Высами говорите, Конелли, что они похитили своих бывших соотечественников. Какоенам до этого дело?

— Вы ничего не понимаете! — разозлился Конелли. — Эти двоене из полиции. Они явно из разведки. И господин Дзевоньский был не совсем темчеловеком, за которого себя выдавал. Это генерал польской контрразведки ТадеушМарковский. Какие-то русские напали на его офис и всех перебили. А теперькто-то напал на офис «Одеона», и мы подозреваем, что это сделали сотрудникиспецслужб. Они нарочно прислали к нам двух экспертов, чтобы потянуть время…

— И вы думаете, что они разыграли комедию? — не поверилСаймонс. — Того парня стукнули по голове, он так переживал из-за своейпартнерши, ранил одного из бандитов. Вы думаете, что все это они подстроили длянас?

— Не думаю. Они тянули время, а сами знали о нападении вБельгии. Почему вы полезли ночью на этот склад? Разве нельзя было подождать доутра? Только не говорите, что этот тип ничего вам не объяснил. Или вы у него неспрашивали?

— Спрашивал. Но он объяснил, что у него есть время только досеми утра.

— Вот видите, — сразу откликнулся Конелли, — а семь утра вЧикаго — это два часа дня в Брюсселе, — как раз то самое время, когда произошлонападение на офис фирмы «Одеон». Он знал об этом нападении…

— Да, — кивнул Саймонс, — он знал, но именно поэтому хотелспасти свою напарницу. Такое объяснение вам не приходит в голову, Конелли? Онпонимал, что не сможет отменить приказа о нападении, и решил спасти женщину.По-моему, он благородный человек. А методы работы ваших коллег одинаковы вовсем мире. Все, как у вас.

— Хватит, — прервал его Конелли, — они использовали нас иобманули. С этими русскими нельзя иметь дело…

— По-моему, он не совсем русский…

— Какая разница? Они все русские. Я буду требовать, чтобы ихзадержали в Чикаго еще на несколько дней. А вы должны будете выступитьсвидетелем.

— Нет, — ответил Саймонс.

— Что? — не понял Конелли. Он уже повернулся, чтобывернуться в комнату.

— С этим парнем Дронго сегодня утром я рисковал жизнью.Когда один из бандитов, как раз тот самый, который ударил его у ресторана,потянулся к оружию, Дронго выстрелил ему в руку, чтобы не убить. Хотя могспокойно его застрелить. По-моему, он нормальный человек.

— Этот тип один из самых известных аналитиков в мире! —крикнул Конелли. — И он прекрасный стрелок. Если бы он захотел, то мог быотстрелить по одному все десять пальцев на руках этого гангстера. У нас навашего Дронго есть целое досье…

— Тогда почему вы не говорите мне всей правды? — пожалплечами Саймонс. — Идите и допрашивайте их столько, сколько вам нужно. Ноарестовывать женщину, которую я только что освободил, по-моему, глупо. В нашейпрактике такого еще не было. Вы уверены, что ваше руководство хочет, чтобы выустроили такой скандал? Бандиты у нас, а эти двое экспертов ни в чем невиноваты. И они не отвечают за действия своих партнеров в Бельгии. Тем болеечто те просто забрали своих людей. Просто вы хотели их опередить и поэтому такпереживаете. Не нужно, Конелли, влезать в их дела. Оставьте себе четверыхбандитов. Это ваш самый крупный успех. — Саймонс спокойно повернулся и пошел покоридору.

Конелли с трудом сдержался, чтобы не пробормотатьругательство. Он понимал, что лейтенант прав. Однако до семи вечера продержалДронго и Нащекину в управлении, все еще пытаясь понять, что именно произошло вБельгии и почему бандиты так настойчиво пытались убрать Олесю Бачиньскую. Ксеми часам даже Конелли понял, что пора заканчивать. У каждого из экспертовболела голова, врач настаивал, чтобы им разрешили уехать. Весь день онипитались сэндвичами и пили кофе, которое им приносили из местной столовой.Дронго пил воду и принимал болеутоляющее. Нащекина дважды выпила аспирин.Конелли вынужден был закончить беседы с ними, когда врач в очередной разпотребовал прекратить импровизированный допрос. Конелли завершил разговор сочень недовольным выражением лица и, поднявшись, даже не пожелал экспертамсчастливого пути.

В отель они вернулись в машине полиции. Билеты имперебронировали на утренний рейс. Дронго и Нащекина вошли в кабину лифта. Обачувствовали, что от усталости еле держатся на ногах.

— По-моему, Конелли остался недоволен, — тихо заметилаНащекина. — Наверняка наша группа в Бельгии опередила американцев, поэтому онтак и бесится.

— Верно, — согласился Дронго. — Нужно позвонить Машкову, носейчас в Москве только четыре часа утра.

— Позвоним завтра утром, — устало предложила Эльвира.

— Хочешь поужинать? — спросил Дронго.

— Нет, — ответила она, — я ничего не хочу.

Лифт остановился на четвертом этаже. Нащекина сделала шаг,обернулась к нему:

— Спасибо за все. — И она вышла, уже не оглядываясь.