Книга Послушник забытого бога - Евдоким Котиков

чтобы после этого удирать в испуге, приняв меня за зомби. Приходилось ждать, а время тянулось мучительно медленно...

— Надо прочесать лес. Он не мог далеко уйти, — раздался голос Зага.

— Слушай, да ну его нафиг. Там лежит тварь, клыки и шкура стоит немало. Дался тебе этот пацан?

— Да я в гробу его видел. Если бы не сраный Ардо...

— Заг, слушай, да в жопу этого жирдяя. Там денег лежит больше, чем вы нам платите за работу, а уж про халтуру я вообще молчу.

Послышались одобрительные возгласы: остальные явно поддержали товарища в желании разделить добычу, не откладывая. Между прочим, мою добычу!

Так-то они именно этим и занимались: убивали чудовищ и продавали ингредиенты и материалы. Из-за высокой концентрации стихий в телах таких тварей их мясо становилось непригодным в пищу, но зато какие-то части приобретали магические свойства и становились очень ценными. Вальхамистер рассказывал, что есть специальные устройства, которые могут абсорбировать из останков порождений следы магии, тем самым очищая их, но чтобы такими пользоваться — нужен очень высокий уровень контроля эмоций. А таким владели разве что Мафлид, Венг и преподаватели академии. Ну и дядюшка, куда без него.

— Чёрт с вами. Но чтобы не болтали. Если мои коллеги, — это слово Заг произнёс с особым презрением, — узнают, они за когти этой твари нам скальп снимут, за то что мы зажали самое ценное. А рассказать, что пацан завалил раптора, отхватил себе самое ценное и сбежал от нас, надеюсь, никому из вас в голову не пришло.

— Да, может, это и не пацан его завалил...

Голоса стали отдаляться, и я, досчитав до ста, вылез на свободу. Вовремя мне укоротили стрижку… Весь покрытый липким слоем крови, я поспешил покинуть ущелье. Теперь в первую очередь нужно найти родник или ручей. Что ж, всё не так плохо, главное, что я выжил! Теперь уже ничего не будет отвлекать от цели.

Мне всё же удалось немного привести себя в порядок: умыться и почистить одежду. До идеала ещё далеко, но теперь уже можно жить. И идти дальше...

Вскоре деревья остались позади, и я вышел к каменистому утёсу. Внимательно присмотревшись, заметил некое подобие выдолбленной в камне лестницы, ведущей вверх вдоль склона горы. Некоторые ступени полностью стёрлись, другие были идеальными — словно время над ними было не властно — а иные едва угадывались по очертаниям.

Так происходило из-за стихий света и тьмы. Их источник находился где-то в недрах горы, и они выходили наружу хаотично: места, заполненные светом, становились невероятно прочными, а заполненные тьмой, наоборот, очень легко разрушались.

Вот здесь анализатор стихий пришёлся бы кстати. Хотя свой я перед тем, как выбросить, не проверял — может, он и так не работал. Пришлось определять всё на глаз, и в этом мне помогли полученные из прочитанной книги знания. Там подробно описывались признаки воздействия тьмы на горные породы. Главным маркером служили трещины, а ещё можно опознать опасные места по оттенкам: впитавшие страшную стихию участки становились чуть темнее.

Подниматься оказалось утомительно. И так идёшь в гору по лестнице, а ещё и приходится перепрыгивать по нескольку ступенек. С тяжёлым рюкзаком за плечами.

И капризная поверхность под ногами была не единственной проблемой. Тут водилось много стихийных порождений. Что самое паршивое, их питали первостихии, поэтому мои козыри тут бесполезны. Придётся полагаться на мачете.

Придерживаясь одной рукой за каменные выступы, я медленно взбирался всё выше и выше. Один раз отвес внезапно рассыпался под моей рукой и я, потеряв равновесие, чуть не свалился в образовавшуюся в стене дыру. Стихия тьмы червоточинами пронизывала всю гору: свалившись в такой провал, можно из него уже не выбраться.

Наконец лестница кончилась. Я оказался на небольшом выступе. Пейзаж отсюда открывался просто удивительный, только город пока видно не было. Зато отлично просматривалось ущелье и круглая воронка. И ведь действительно, расположены они ровно в одну линию...

Надо же, всего-то две-три сотни метров высота, а уже так сильно ощущалась разница: небо словно было ближе, а от наполненного стихиями воздуха кружилась голова. В горах красиво… Жаль, что в той жизни не довелось это оценить.

Увы, толком насладиться прогулкой не удалось. За то недолгое время, что я шёл до развалин древнего города, на меня напали трижды. Сначала налетели несколько крупных, почти с меня размером, птиц, которые по окрасу напоминали сорок, только крылья и хвост не переливались, а были чёрными с белыми полосками. Они пытались сбросить меня с обрыва, но я легко отбился.

Затем была пара странных изменённых зверей, немного походивших на кошачьих. Только расцветка у них была скорее как у скунса. В этот раз уже пришлось повозиться.

Сражаясь с ними, я испытал на себе удары как светом, так и тьмой, и ни то, ни другое мне не понравилось. Свет словно прожигал, вызывая фантомные боли, а тьма... Ощущения напоминали ту атаку хуорна, только послабее. Терпимо, но неприятно. С этими врагами мне помогло разделаться мачете, а вот магия против них оказалась почти бесполезна.

Последний враг поджидал меня уже на краю руин. И, если честно, это стихийное порождение было самым жутким. Казалось, тварь состояла сплошь из тьмы, и больше всего напоминала оборотня. По крайней мере, при ней были светящиеся красным глаза и огромная пасть, похожая на волчью. Эдакий кошмар Красной Шапочки.

К счастью, я быстро догадался, что, в отличие от предыдущих врагов, этот будет уязвим к свету, и прикончил его. Не скажу, что это оказалось легко — пришлось выпить простенькое заживляющее зелье — но бывало и хуже. Гораздо хуже...

Победу я отпраздновал скромным ужином. Увы, трофеями разжиться не удалось: если в оставшемся от врагов и было что-то полезное — оно ничего бы мне не дало, потому как моя экипировка ни к свету, ни к тьме отношения не имела. А что-то действительно ценное, думаю, должно выглядеть получше.

Солнце уже коснулось кромки леса, окрашивая лучами светлый камень, из которого состояли склоны Вноши, когда я наконец вышел ко входу в древний город. Скорее всего, когда-то путников в этом месте встречали красивейшие врата, но сейчас вход обрисовывали два обломка мраморных колонн и стоявшая сбоку от них статуя, которой недоставало верхних конечностей и головы. Её крупной обломок, который я не сразу узнал в лежащем поблизости булыжнике, сверкал огромным инкрустированным фиолетовым камнем, вероятно, игравшим роль глаза. Увы, он был весь в трещинах и ценности уже не представлял.