Книга Охотничьи угодья - Патриция Бриггз

для Артура, который выпил его, несмотря на то, что не мог опьянеть. Потом налила бокал вина для себя.

— Ужин будет готов примерно через полчаса, — сообщил Артур. — А пока, я подумал, вам может быть интересно взглянуть на мою коллекцию.

— Коллекцию? — спросила Анна.

— То, что у меня здесь есть, не очень ценно, — объяснил он. — И не имеет исторического значения. Мы не проводим здесь много времени, и даже со службой безопасности… — Он пожал плечами. — И все же у меня есть кое-что интересное.

— Ты захватил Экскалибур? — спросил Чарльз.

Артур элегантно поднял бровь и слегка улыбнулся.

— Никогда и никуда не хожу без него.

— Разве полет на международном рейсе с мечом не причиняет неудобства? — спросила Анна.

— Я летаю на частном самолете, — сказал он.

— Конечно, — пробормотала Анна с самоуничижительной насмешкой над своим удивлением из-за положения богатой и важной персоны. — Разве не у всех есть частный самолет?

— Бедный плебей, — пробормотал Чарльз. Анна не сомневалась, что только она уловила юмор в его голосе, потому что и Артур, и Санни выглядели озадаченными.

— Артур не любит коммерческие рейсы, — поспешила объяснить Санни.

— Простите. — Анна посмотрела на Чарльза, прося помощи. Она не могла придумать, что еще сказать, чтобы не усугубить ситуацию.

— Первая стая Анны была… проблемной и очень бедной, — пришел он на помощь. — Мы женаты меньше месяца, и ей пришлось ко многому привыкнуть.

— Долгая жизнь не означает богатство, — сказал Артур с понимающим видом. — Но так бывает не всегда.

— Долгосрочные инвестиции придают совершенно новое значение термину «сложные проценты», — добавила Санни.

— Расскажите мне о своей коллекции, — немного отчаянно попросила Анна. — И об Экскалибуре.

— Раньше я был археологом, — объяснил Артур. — Простым любителем, но мой отец этому противился, потому что эта профессия считалась недостойной. Тогда раскопки не были так хорошо регламентированы, и я проводил их на территории старого корнуолльского поселения, которое принадлежало родителям моего школьного товарища. Тогда я и нашел меч.

Он не казался сумасшедшим и, похоже, не возражал против вопросов. Если бы они не говорили об Экскалибуре, то она была бы очарована этой историей.

— Откуда вы знаете, что нашли именно Экскалибур?

Он улыбнулся.

— Скажите мне, моя дорогая, вы верите в реинкарнацию?

Нет, она в это не верила. Но это невежливый ответ.

— Я никогда не слышала убедительных аргументов в пользу этого.

Его улыбка стала шире.

— А я верю. И верю, что я бывший король, который вернется во время величайшего бедствия. — Затем он подмигнул ей. — Я не настаиваю, чтобы другие поддерживали мою эксцентричность.

Если бы люди помнили, что когда-то были простыми служанками или фермерами, которые умерли от обычной старости, Анна могла бы пересмотреть свою позицию по поводу реинкарнации. Она улыбнулась британскому волку, вспомнив, как ее отец однажды сухо заметил: «Если четырнадцать человек верят, что в прошлой жизни они были Клеопатрой, означает ли это, что у Клеопатры имелось раздвоение личности?»

Затем Артур повел их в свой зал сокровищ, который ранее, скорее всего, был офисом или маленькой спальней. Три гобелена висели на стене под стеклом. Вдоль самой стены стояла пара витрин.

— Это неподходящая экспозиция, — сказал он. — Они остаются здесь круглый год, поэтому я не могу рисковать ничем по-настоящему ценным. Мои более ценные артефакты не покидают мой дом в Корнуолле. Я приобрел все это в США. Этот гобелен относится к пятнадцатому веку и, как и многие другие, имеет религиозную тематику. На нем изображен распятый святой Стефан, по традиции, вверх ногами.

Анна посмотрела на фигуру на холсте, нимб над его перевернутой головой и кровь, льющуюся из его рук.

— Весело, — заметила она.

Он улыбнулся.

— Мне это тоже не нравится.

На втором гобелене изображена женщина на скамейке под деревом и занимающаяся шитьем, а большая птица сидела прямо у нее над головой. Цвета казались блеклыми, но становились ярче, когда нити опускались к низу картины. Когда-то, подумала Анна, это гобелен был намного красочнее, чем сейчас.

— Это из Шотландии. — В голосе Артура звучало неодобрение. — Тринадцатый век или около того.

— Какие варвары эти шотландцы, — с весельем в голосе заметил Чарльз. — Мой отец, валлиец, говорит точно так же.

Артур рассмеялся.

— Ладно, ты меня поймал. Я полагаю, что независимо от того, сколько еще проживу, все равно в некоторых аспектах останусь человеком своего времени. Как и ты, старый друг. Гобелены в необычайно хорошем состоянии, поскольку около двухсот лет находились в музеях и частных коллекциях, и за ними хорошо присматривали.

Он прошел дальше и сделал выразительный жест в сторону последнего и самого маленького гобелена.

— Третий — мой любимый. Он также, вероятно, относится к пятнадцатому веку. Я купил его в Калифорнии из частной коллекции. Картина грубой формы и для стабилизации была пришита к муслину, не содержащему кислот. Все гобелены герметично закрыты, чтобы защитить их от воздействия климата.

Артур прав, гобелен был не в очень хорошем состоянии. Уцелел только участок площадью около двух квадратных футов. Рыцарь верхом на лошади, которая скакала галопом. В одной руке у всадника меч, поднятый под углом чуть более сорока пяти градусов.

Артур нежно коснулся прозрачного покрытия напротив рыцаря.

— Как вы можете видеть, на ней изображен Артур с Экскалибуром в руке.

Анна не могла понять, почему он так уверен, что это Артур, пока хорошенько не рассмотрела меч. От слова, которое когда-то было вышито на лезвии, осталось всего три буквы: «к», «с» и «у».

Ей пришлось признать, что существовало не много слов с этими буквами, которые могли быть изображены на мече.

— Он выглядит довольно несчастным, — сказала Анна. — Интересно, за чем он гнался.

— Это может быть что угодно, — ответил Артур. — Он был чемпионом Англии и сражался с драконами и другими монстрами, а также защищал свою родину от саксов.

Первая витрина была заполнена двойными рядами римских артефактов. Анна подозревала, что кое-что из этого приобретено незаконным путем. Хотя, возможно, камень из стены Адриана можно было забрать в те дни, когда