Книга Испанский любовник - Джоанна Троллоп

Крыши деревенских домов, видневшиеся под садом гостиницы, в лучах утреннего солнца были бледно-абрикосового цвета. На крышах уже было развешано белье, и несколько кошек уже грелись на солнышке. Слышно было, как шуршат по камням метлы дворников, а в маленьких улочках цокают копыта мулов и стучат каблуки мужчин, отправляющихся на весь день в поле. Как заметила Фрэнсис, стойла для мулов являлись столь неотъемлемой частью домов в Мохасе, что представляли собой как бы нижнюю комнату жилища, где зачастую хранились еще и велосипеды с мотоциклами. Жизнь здесь казалась такой естественной, такой простой, такой правильно организованной и органично вписывавшейся в эти крутые красноватые холмы и горы с их оливковыми рощами, миндалевыми садами и неожиданными вкраплениями ухоженных полей, зеленых и ровных, как бильярдные столы. Но, по словам Луиса, эта жизнь была еще и бедной, бедной и трудной. Так что, когда Хуан дал объявление о наборе официантов, из ближайших деревень в Мохас пришли тридцать семь парней, оспаривая одну из двух имевшихся вакансий. Луис сказал:

– Солнце обманчиво. Оно заставляет людей с севера думать, что жизнь здесь должна быть легкой. Вы были бы поражены, если бы узнали, насколько однообразна пища людей из этой деревни.

Это была отрезвляющая мысль, как и воспоминание о сне с бегущей и плачущей Лиззи. Фрэнсис вернулась к своей кровати, присела на край, сняла трубку с находившегося на тумбочке телефона и попросила соединить ее с международной станцией.

– Фрэнсис! О, Фрэнсис, как я рада!

– Ты мне приснилась. И это был неприятный сон. С тобой все в порядке?

– Все нормально, – ответила Лиззи.

– Правда?

– Да. Мы подбивали итоги за год, а ты знаешь, какое это занятие.

– Роб сказал на Рождество, что, видимо, они будут неутешительными.

– Тан и есть.

– Что, правда?

Раздался какой-то щелчок и наступила пауза.

– Лиззи?

– Я думаю, мне придется подыскать себе работу. Чтобы помочь выплатить проценты по залогу. Но это не так уж и серьезно. Я не хочу попусту тратить дорогое телефонное время.

– Работу? Но ведь у тебя же есть работа, в „Галерее"…

– Речь идет о дополнительной работе. Роб и Дженни могут сами справиться с „Галереей". Роб спросил, хочу ли я работать, или это нужно сделать ему, и я выбрала себя. Теперь чувствую себя скверно, как будто выбрала более легкое занятие.

– Когда это произошло?

– Вчера. Я виделась с Джулиет. Мы бы могли попросить взаймы у отца, но Роб этого не хочет, да и я тоже.

– Я могу вам помочь?

– Фрэнсис, у тебя же нет денег…

– Есть немного, как раз для того, чтобы чуть-чуть помочь.

– Нет. Очень мило с твоей стороны, но нет. Мы не должны паниковать по этому поводу, уйма людей находятся в такой же ситуации. Нам просто надо немного изменить наш образ жизни, и это самое сложное, так как мы никогда не думали, что это нас ожидает. Давай не будем больше об этом говорить, это так портит настроение, а тут еще дождь льет как из ведра. Ты довольна поездной?

– Боюсь, что да.

– Почему ты боишься?

– Потому что я чувствую себя свиньей, когда у вас такие трудности.

– Фрэнсис, неужели ты считаешь меня такой мелочной? – твердо сказала Лиззи. – Как сейчас в Испании?

– Солнечно. Просто, очаровательно, но и как-то свирепо. Похоже, что и сама Испания свирепа.

– И даже тот твой мистер, как его, Морено?

– Нет. Он…

– Он что?

– Замечательный, – ответила Фрэнсис.

– Фрэнсис!

– Ты знаешь, я очень счастлива.

– Фрэнсис, что происходит?

– Ничего особенного. За исключением того, что он возит меня по разным красивым местам, мы много разговариваем, и я веду деловые переговоры с его менеджером.

Лиззи закричала из дождливой Англии:

– Фрэнсис, ты что, влюбилась в него?

– Да. И в Испанию, и в эту деревню, и…

– И во что еще?

– И в саму себя. Здесь я сама себе нравлюсь.

– С тобой происходит что-то непонятное!

– Ничего непонятного. Просто я спокойна и счастлива.

– Пожалуйста, будь осторожней.

– Лиззи, мне уже тридцать восемь лет.

– Я знаю. Извини. Правда… очень солнечно?

– Да.

– Я так рада за тебя!

– Я приеду домой в выходные или сразу после них. Тогда поговорим обо всем. Я знаю, что одними думами о тебе делу не поможешь.

– Нет, наоборот. Я поехала к Джулиет, потому что не могла повидаться с тобой.

– Но у тебя есть Роб.

Опять наступило недолгое молчание. Затем Лиззи сказала:

– Да. Позвони мне, когда вернешься. Не волнуйся за нас, у нас все нормально. Огромное спасибо за звонок, это на самом деле большая поддержка. Пока, Фрэнсис.

Фрэнсис услышала слабый щелчок. В Ленгуорте положили трубку. Ей надо было спросить Лиззи, о какой работе она подумывает, о Робе, который был так склонен к переживаниям и в данный момент, наверное, сам нуждался в ободрении со стороны Лиззи. Ей следовало бы… „Прекрати, – жестко сказала себе Фрэнсис, – прекрати сейчас же! Неудачи Лиззи – не твоя вина. Ты просто глупая, неуравновешенная, одержимая комплексом вины…"

Раздался стук в дверь. Фрэнсис завязала поясок ночной рубашки.

– Да?

– Доброе утро! – послышался из-за двери голос Луиса. – Я увидел, что шторы в вашей комнате уже раздернуты. Вы будете завтракать?

– Еще бы!

– Вы согласны позавтракать вместе со мной?

– Конечно.

– Тогда я спущусь вниз и буду ждать вас.

– Я буду готова через десять минут.

– Это Испания, – сказал Луис. – Разве мне нужно вам снова напоминать? Десять минут, или один час…

Фрэнсис засмеялась. Она упала на постель и смеялась, смеялась.

– Не смейтесь сама с собой, – проговорил за дверью Луис. – Это так эгоистично.

Но голос его звучал так, будто он и сам смеялся. Затем Фрэнсис услышала, как он спускается вниз по лестнице, в маленький дворик, и ей показалось, что он поет.

– Я хочу свозить вас в Мирасоль. Дорога будет трудной, через холмы.

– Почему бы нам не пойти пешком?

– Пешком? Фрэнсис, это почти десять километров!

– Ну и что же? Вы не можете проделать такой путь пешком? Подумайте, как хорошо это было бы для тех лишних трех килограммов.