Книга Сны золотые - Сергей Темирбулатович Баймухаметов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
девчонок, идущих ради одной дозы на все: на воровство, обман, грабеж, проституцию.
Пацанов и девчонок, составляющих армию, рядовой личный состав уголовной империи, которой правят не известные никому императоры.
Приведу один пример. Героин - один из самых дорогих наркотиков, мало кому доступен, тем
более молодежи. Однако я знаю, что тысячи и тысячи подростков, юношей и девушек в
Москве почти регулярно употребляют героин. Откуда деньги? А они денег не платят. Они -
работают в героиновой цепочке. То есть - распространяют наркотик. И за это получают свою
дозу. А ведь распространение наркотика - уголовная статья. То есть мы имеем десятки тысяч
уголовных преступников, которые совершают уголовные преступления всего лишь - за дозу...
На пристрастии больных людей к зловещему дурману, как на фундаменте, воздвиглось
многоэтажное здание организованной преступности. Начать государственное производство и
открытую продажу наркотиков - значит выбить фундамент из-под здания наркомафии, лишить этот чудовищный раковый нарост его питательной почвы. Конечно, останутся боссы, успевшие легализовать свой новый бизнес, но сама наркомафия, как таковая, просто-
напросто перестанет существовать.
И самое главное - исчезнет почва для миллионов и миллионов преступлений, десятки
миллионов подростков избегнут уголовной участи, исчезнут миллионы и миллионы мелких и
средних преступников.
А будут только больные люди.
Люди, которых надо лечить.
Но у легализации нароктиков есть и другая сторона. О ней - в главе "Что такое голландский
опыт".
Для справки. Семь процентов молодых мужчин-наркоманов официально признаны
инвалидами.
Как это делается в Голландии
Хелла Ротенберг, журналист
Меня в Москве часто спрашивают, а правда ли, что в Голландии продажа наркотиков чуть ли
не узаконена? Отвечаю сразу: нет! Законы у нас такие же, как и во всех европейских странах.
Но мы в своей жизни часто исходим не столько из буквы закона, сколько из соображений
целесообразности. У нас, например, стараются без серьезных причин не сталкивать закон и
человека. Да, в так называемых кафе-шоп у нас можно свободно купить марихуану, все об
этом знают, но полиция закрывает глаза, а если устраивает облавы, то для виду.
Больше того - государство дает наркотики бесплатно. В каждом городе на определенных
улицах стоят автобусы с медперсоналом. Наркоманы знают, что сюда можно прийти, и им
сделают укол мягкого наркотика - метадона. Конечно, человека запишут, зарегистрируют.
Это делается для того, чтобы несчастный не начал добывать наркотики любыми путями. А
какие у них пути - известно. Или украсть что-нибудь, или войти в банду. И для того, конечно, чтобы наркоман, если он хочет, выходил, как они говорят. То есть менял сильный наркотик на
мягкий метадон, а потом постепенно снижал дозу и - излечивался... Немалое значение имеет
и то, что наркотик не самодельный, то есть - чистый, уколы делаются одноразовыми
шприцами, а значит, нет опасности распространения СПИДа. В общем и целом - снижается
напряженность. Больные люди, жалкие люди, несчастные люди не загоняются в угол. Не
доводятся до предела.
Однако я не уверена, что у вас такое возможно. Во всяком случае, пока. Общество должно
пройти определенный путь осознания проблемы. А путь этот не пройден до конца и на Западе
в большинстве стран. Поэтому нас ругают, говорят, что от нас распространяется вся зараза. Во
многих газетах писали и по телевидению говорили про «голландскую болезнь», нас называли
чокнутыми...
Однако сейчас яростная критика идет на убыль. В Европе и в Америке начинают к нам
присматриваться, задумываться. Самые непримиримые наши оппоненты - американцы уже
приезжают в Голландию, знакомятся с нашим опытом. Видимо, убедились, что одними
запретами и полицейскими мерами наркоманию не победить.
А у вас, насколько я знаю по опыту нескольких лет жизни в России, пока что борьба с
наркоманией целиком и полностью отдана на откуп репрессивным органам. У вас само собой
разумеется, что наркоман - это уголовник. У нас же делается все, чтобы наркоманию
отделить от уголовщины. Никому в голову не придет зачислять мальчишек, курящих
марихуану, по ведомству полиции. И сами школьники, попробовав, бросают, потому что четко
осознают: дальше уже грань, за которой начинается уголовщина. Они понимают, что
наркотики и учеба, наркотики и работа - несовместимы. А жить надо, как все люди, то есть
стремиться к успеху, к реализации своих способностей. Но такое понимание зависит, конечно, от условий жизни, от общественной атмосферы. Ведь никто не хочет оказаться неудачником в
жизни, последним. Вот в чем суть.
Понятно, мы маленькая страна. Но очень стабильная, прочная. И потому мы можем
позволить себе многое: обсуждать, экспериментировать. Вам покажется смешным, но вся
Голландия дискутировала, этично ли, гигиенично ли двух заключенных держать в одной
камере, не нарушает ли это права личности. И в конце концов пришли к выводу, что нельзя, что каждый заключенный имеет право на отдельную благоустроенную камеру. И даже в этом
смысле сажать людей невыгодно: расходы очень большие... Но если серьезно, то дело, конечно, в другом. Человек, попавший в тюрьму, там развращается, приобретает уголовный
опыт. И если он попал туда по какому-нибудь пустяковому поводу, там он становится, судя по
материалам вашей прессы, уже как бы профессиональным преступником. А мы стараемся, чтобы наши люди как можно меньше соприкасались с тюремными нравами и обычаями, стараемся не унижать людей.
У вас же считается, что наказание неотделимо от унижения. Человека сразу наголо остригают, напяливают на него какую-то немыслимую одежду... Я уже не говорю о нравах, которые царят
за колючей проволокой. А когда в вашей прессе заводят речь о том, что так нельзя, что
унижение противоречит всем общечеловеческим нормам, то очень многие принимают
подобные рассуждения в штыки: «Это же преступники, поделом, мало еще!» Мне такие люди
знакомы по Голландии. И у нас немало сторонников жестких мер. Но, к счастью, в
большинстве своем общество сознает, что, унизив человека, оно получит врага. Униженный, оскорбленный человек несет в себе заряд агрессии, который может рано или поздно
взорваться. И потому мы сейчас, например, обсуждаем введение альтернативного наказания, без лишения свободы. Да, тюрьмы у нас как у вас гостиницы, да, на выходные дни
заключенных отпускают домой, но для наших людей даже самое малое ограничение свободы
- уже самое страшное наказание.
Но, говоря о либеральности наших порядков, замечу, что я не всегда и не во всем согласна с
некоторыми установившимися нормами. Скажем, у нас считается, что принудительное
лечение наркоманов недопустимо: мол, это нарушение прав личности. На мой же взгляд, это
