Книга Шоколадная принцесса - Габриэлла Зевин

— Как все прошло? — спросила я, когда мы все сели ужинать.

— Отлично, — произнес он и, против обыкновения, больше ничего не сказал.

В четверг Скарлет и я пошли на прослушивание для «Макбета». Прослушивания проходили в кабинете мистера Бири, куда каждый заходил по одному. Надо было сказать мистеру Бири, какую роль вы хотите взять, а потом немного из нее прочесть.

Конечно, Скарлет хотела играть леди Макбет.

— Ах, если бы мистер Бири согласился отдать мужскую роль женщине… но что-то я в этом сомневаюсь. Из меня бы вышел хороший Макбет, верно?

— Так предложи ему, — сказала я. — Правда, тебе придется обрезать волосы.

— Я бы постриглась! Для роли Макбета я готова на все!

Скарлет пошла первой, я была после нее.

Я прочла немного из леди Макдуф. Эта роль была небольшой. Основная сцена — разговор с ребенком, а спустя пару сцен леди Макдуф убивают; предполагается, что это будет очень трагично. Когда появляются убийцы, она кричит: «Убийство!», что делать довольно забавно и даже приятно. Я бы предпочла быть ведьмой, но Скарлет решила, что для меня будет лучше играть леди Макдуф. («И костюм у нее гораздо лучше», — настаивала она.)

— Неплохо, — сказал мистер Бири, когда я закончила. — Хотя я разочарован, что ты решила не играть леди Макбет.

Я передернула плечами:

— Мне больше нравится ассоциировать себя с леди Макдуф.

— Прочти хоть немного, — настаивал он.

— Я бы предпочла не делать этого.

— Перестань, Аня. Если ты прочтешь немного из этой роли, это не будет предательством друга. Я уверен, что твое прошлое добавило бы яркости игре.

Я замотала головой:

— Мне совершенно неинтересно играть леди Макбет, мистер Бири. И ваше утверждение, что мое «прошлое добавило бы яркости игре», оскорбительно. Я предполагаю, что причина ваших слов — то, что я жила среди убийц. Но по правде говоря, я чаще была в ситуациях, сходных с положением леди Макдуф, а не леди Макбет. Мне чуждо честолюбие леди Макбет или что бы то ни было, связанное с ней. У меня нет никаких амбиций, мистер Бири, разве что я собираюсь закончить школу. И если бы вы предложили мне роль леди Макбет, я бы отказалась. И я говорю это не для того, чтобы вы стали меня уламывать. Единственная причина, по которой я решила пойти на прослушивание, — я обещала составить компанию подруге.

— Но у мисс Барбер нет твоей искры, Аня, нет твоего огня! — возразил мистер Бири.

— Думаю, вы ошибаетесь насчет Скарлет, мистер Бири.

Людей, подобных мистеру Бири, я встречала на протяжении всей своей жизни — они либо романтизировали, либо демонизировали меня по причине моей семейной истории. Отношение ко мне мистера Бири в некотором роде недалеко ушло от отношения миссис Кобравик.

— Очень хорошо, мисс Баланчина, — сказал Бири. — Список будет завтра.

Я вышла; Скарлет ждала меня в холле.

— Ты долго там пробыла, — сказала она.

— Разве?

— Ну и как все прошло?

Я пожала плечами:

— Думаю, нормально.

— Ну, он провел с тобой много времени, а это всегда хороший знак.

На следующий день список ролей был вывешен на двери школьного театра. Скарлет получила роль леди Макбет, как и хотела. Меня бы не удивило, если бы моего имени не оказалось в списке, но я была там — в роли Гекаты.

— Так кто такая Геката? — спросила я Скарлет.

— Главная ведьма. Это отличная роль!

Я не готовилась к ней, но все же такое решение устраивало меня как нельзя лучше.

Мы все еще читали список, когда подошел Вин и поздравил нас.

— Верховная ведьма, самая главная из всех ведьм, — сказал он.

— Да, мне уже говорили.

— Ты должна держать ведьм в ежовых рукавицах!

— Думаю, это в моих силах, — сказала я.

Мне приходилось управляться с ведьмами (и вещами много худшими) всю мою жизнь.

Так прошла неделя. Никого не арестовали. Никто не умер. Я получила роль главной ведьмы. Даже если ни одна проблема не решилась, все же ни одна и не усугубилась. Учитывая все это, не так уж и плохо.

В пятницу вечером праздновали шестнадцатилетие Скарлет, так что я попросила Толстяка выделить нам заднюю комнату в его заведении. Из-за моих проблем с законом и состояния здоровья Гейбла мы решили не приглашать много гостей — несколько друзей из драмкружка, Нетти, и, пожалуй, все. Я не планировала подавать кофе или шоколад, но все же не была уверена, стоит ли приглашать Вина. Вечеринка не была сюрпризом, так что я обсудила этот вопрос со Скарлет. (Между прочим, я не верю в вечеринки-сюрпризы. Я не люблю неожиданностей и не уверена, что они хоть кому-нибудь нравятся.) Итак, вернемся к Вину.

— Он знает, чем занимается твоя семья, Анни, — сказала мне Скарлет. — Это не великая тайна. Я думаю, что мы обязательно должны его пригласить.

Я не рассказала Скарлет о моей беседе с его отцом. Фактически я не говорила об этом ни с кем. Думаю, потому что это поставило бы меня в неловкое положение.

— Приглашай его сама, если хочешь, — сказала я Скарлет.

Скарлет обдумала это предложение и отрицательно покачала головой.

— Я и так более чем достаточно корчила из себя дурочку перед ним. Нет уж, спасибо. Приглашай его сама.

— Хорошо. Не возражаешь, если я приглашу еще и Лео?

— Да конечно же нет! Почему я должна возражать? Я люблю твоего брата.

В этом-то и была проблема. Для меня становилось все более и более очевидно, что Лео нравилась моя лучшая подруга не только как друг, и я не хотела бы, чтобы все закончилось разбитым сердцем. Скарлет флиртовала со всеми, но меня беспокоило, что Лео мог этого не понимать.

— Как насчет твоего адвоката?

— Мистера Киплинга? Он все еще в больнице.

— Да не мистера Киплинга! Молодого. Вроде бы его зовут Саймон?

Я сказала Скарлет, что он уже далеко не молод.

— И сколько ему?

— Двадцать семь.

— Значит, и не стар. Всего-навсего на одиннадцать лет старше меня.

— Ты становишься прямо как Нетти.

Скарлет скорчила гримасу.

— Что поделать, если мне не нравятся парни моего возраста.

Я покачала головой:

— Ты безнадежна.

— А тем, кто мне нравится, не нравлюсь я.

Нетти и я пришли в заведение Толстяка пораньше, чтобы подготовить комнату. В ней были грубые железные столы, стулья и в задней части большая деревянная барная стойка. На стенах висели старинные плакаты в тяжелых позолоченных рамах с рекламой алкоголя. Предполагалось, что тут подавали только вино, но место пропахло кофейными зернами. От запаха кофе сложно избавиться, и это был мой самый любимый в мире запах. Оба моих родителя любили кофе. До запрета кофе у них всегда на плите стоял кофейник.