Книга Кто такой Будда? - Деннис Лингвуд

он хотел сделать — старик, которого мы всегда считали чуть ли не святым?!

И она рассказала всё матери. Мать ее ужасно разгневалась, но по совершенно неожиданной причине.

— Ах ты, дуреха! — стала браниться она. — Ах ты, злыдня! Неужто в тебе совсем нет веры? Такому святому и в голову не придет насиловать кого-то ради удовольствия! Должно быть, в этом был какой-то важный смысл, разве не ясно? Сейчас же беги обратно, извинись и скажи: «Вот я, делайте со мной, что хотите».

Девушка пошла обратно и увидела, что отшельник сидит перед своей пещерой. Она поклонилась ему и сказала:

— Простите, что я поступила так глупо. Теперь я вся к вашим услугам.

Но отшельник ответил:

— Слишком поздно.

— Что вы хотите этим сказать? — удивилась девушка. — Слишком поздно для чего?

Но он только снова повторил:

— Слишком поздно! Какая жалость! Слишком поздно! Девушка была озадачена и переспросила:

— Слишком поздно для чего?

И тогда старый отшельник ответил:

— Ну ладно, раз уж ты имеешь — или почти что имеешь — к этому отношение, я расскажу тебе, что произошло. Знаешь большой богатый монастырь там, за горой? Так вот, настоятелем его был очень дурной человек, совсем никудышный монах. Дхарма его не интересовала, он никогда ничего не изучал, зато был очень жаден до денег, яств и богатства.

Дело в том, что несколько часов назад этот настоятель умер, и я, сидя в медитации, увидел его дух, парящий в воздухе. Он был в ужасном состоянии — такой печальный и несчастный, и я понял, что его влечет к более низкому рождению, к поистине незавидной будущей жизни. Вокруг никого не было, и тут появилась ты. Из сострадания я хотел дать бедняге еще один шанс. Я подумал: «Если поспешить, то, может быть, удастся помочь ему хотя бы родиться человеком». Но, к несчастью, ты убежала, и знаешь, что случилось? Как только ты скрылась, вон на том поле стали совокупляться ослы, вот почему теперь слишком поздно!

Тибетцы рассказывают эту историю при каждом удобном случае. Она одна из самых любимых и блестяще иллюстрирует наш тезис. Вся соль ее в том, что насилие из сострадания — вещь совершенно невероятная. И все же любое этическое правило, даже самое простое и подходящее к очень многим случаям, никогда нельзя считать абсолютным. Состояние сознания, в котором был совершен поступок, — вот Что определяет его этичность.

Конечно, такое учение, несмотря на всю свою значимость, легко может быть понято неверно. Слишком просто Истолковать его в смысле «Что нравится, то и делай!», но это будет полным искажением буддийской этики. Ведь множеству людей нравится делать то, что во всех отношениях неискусно. Суть не в том, чтобы бездумно следовать своим инстинктам или чувствам, а в том, чтобы постараться достичь как можно более благого состояния ума и действовать исходя из него. У нас в распоряжении всегда есть этические правила, или заповеди, способные подсказать действие, которое поддержит благие состояния ума, даже если состояния нашего ума до них пока не дотягивают. Но идеал, цель, буддийской этики — научиться действовать исходя из благого, искусного состояния ума: состояния удовлетворенности, любви, сострадания, покоя, безмятежности, радости, мудрости, осознанности и ясности понимания. Вот пока и всё о классификации кармы в зависимости от этического статуса.

Следующая классификация кармы строится на основе «врат». Это образное выражение указывает на врата, через которые осуществляется карма. Традиционно буддизм усматривает в человеке три аспекта: тело, речь и ум — это и есть врата. Ведь не только физические действия или действия на уровне речи чреваты кармическими последствиями. Действия ума, то есть мысли и чувства, тоже имеют последствия. Но любое действие того или иного вида будет иметь кармические последствия только в том случае, если оно преднамеренно. Если вы сделали что-то неумышленно или если ваши слова неправильно поняли, такие действия не имеют кармических следствий. Здесь буддизм отличается от джайнизма. В джайнизме считается: если, например, вы случайно кого-то убьете, то, даже если вы приняли все меры предосторожности, чтобы этого избежать, ваше действие всё равно будет иметь кармические следствия, которые в будущем заставят вас страдать. Иными словами, джайнская система этики основана на правилах, причем очень сложных правилах, тогда как буддийская — на психологии.

Третий принцип классификации кармы — соответствие последовавших переживаний. Выражаясь приблизительно и совсем не по-буддийски, это означает: карма работает так, что наказание соответствует преступлению. Например, если вам свойственно благоговейное отношение к жизни, если вы охраняете и защищаете живых существ, то родитесь в состоянии счастья, где вам суждена долгая жизнь. Если же вы, напротив, намеренно убиваете живых существ, то родитесь в состоянии страдания и жить будете недолго. Точно так же, если вы практикуете щедрость, то родитесь в благоприятных обстоятельствах, а если скупы, то родитесь в бедности и нужде. Если вы выказываете людям почет и уважение, то родитесь в семье, занимающей высокое положение в обществе, а если смотрите на всех свысока и относитесь с пренебрежением, то родитесь среди самых низов.

Нам, западным людям, толкование этого принципа иногда может казаться довольно смешным. Например, в одном из текстов говорится: если клеветать и чернить людей, в следующем рождении у тебя будет дурно пахнуть изо рта. Есть также история об одном архате, который родился карликом. Очевидно, у Будды был ученик-карлик. Он был просветленным, его познания в Дхарме были обширны, он прекрасно проповедовал, но был мал ростом и к тому же горбат. Дальше в этой истории рассказывается, что однажды ученики Будды стали обсуждать этого карлика. Раз он родился учеником Будды, то, должно быть, в прошлой жизни совершил много добрых дел, но что же такое он совершил, чтобы родиться карликом? Дабы удовлетворить их любопытство, Будда рассказал такую историю.

Тысячи и тысячи лет назад, в некую давнюю кальпу, жил будда, точнее пратьекабудда, то есть «будда для себя», — тот, кто обрел просветление, но никого не учил. Когда этот будда умер, вся община решила воздвигнуть величественный памятник, дабы увековечить его память. Когда стали обсуждать этот замысел, одни предлагали сделать памятник высотой двенадцать локтей, а другие считали, что он должен быть, по меньшей мере, в два раза выше. Во время спора там оказался человек, который потом родился карликом, и сказал: «Какая разница? Сойдет и небольшой памятник». Именно в результате такой очень дурной кармы он родился карликом.

Помню, эта история была совершенно серьезно преподнесена в одном бирманском буддийском журнале. В то время некоторые буддисты, в том числе и я, предлагали бирманцам использовать часть