Книга Император-гоблин - Сара Монетт

–Ваша светлость?

Он обернулся к секретарю.

–Мы выразились недостаточно ясно?

–Но какого рода дары вы хотели бы им вручить, ваша светлость?

–Мы не знаем. Мы не знаем, что уместно в данном случае. Можем ли мы дать им денег?

–Ваша светлость может сделать что угодно, если это доставит удовольствие вашей светлости.

–Если мы дадим им денег,– произнес Майя медленно и раздельно,– будет ли это воспринято как оскорбление? Мы устали от того, что едва ли не каждым нашим словом и поступком оскорбляем и обижаем всех подряд.

–Ваша светлость, мы не совсем понимаем…

–Да или нет?

–Ваша светлость…– неуверенно пробормотал Ксевет и смолк, сжав в пальцах ручку.– Более любезно и прилично преподнести дар, имеющий какой-то… какое-то значение.

–Очень хорошо.– Майя взял со стола письмо и показал Ксевету.– Мер Келехар пишет, что семьи погибших желают установить памятник. Это можно считать даром со значением?

–Да, ваша светлость.

–Позаботьтесь об этом, пожалуйста.

–Да, ваша светлость.

И Майя вернулся к чтению письма.

Мы медитировали среди могил, потом прелат сообщил нам имена родственников экипажа корабля. Мы намерены побеседовать с ними, как только сумеем организовать встречи. Эти погибшие связаны с покойным императором только смертью – учение нашего ордена называет эту связь словом «статан». Однако истории их жизни и смерти могут открыть нам то, что мы ищем – некое отклонение от привычного хода вещей. Это далеко не всегда удается, но все же порой получается, поэтому не следует пренебрегать этой возможностью.

Также сообщаем, что прелата Улимейре уже предупредили о возможном визите Свидетелей, назначенных лорд-канцлером, поэтому Ваша светлость может быть спокойна: их расследование ведется по всем правилам. Но мы продолжим наши собственные поиски правды, поскольку, как мы понимаем, это угодно Вашей светлости.

Надеемся, что Ваша светлость одобряет наши действия и намерения,

Тара Келехар.

«Я слишком мало знаю для того, чтобы одобрять или не одобрять вас»,– подумал Майя. Он был не настолько наивен, чтобы не видеть, почему Келехар решил общаться с ним письменно, но нив коем случае не подозревал его в пренебрежении обязанностями. Келехар был обучен вести подобные расследования, и хотя Майя боялся, что Свидетель не слишком хорошо относится к нему, он не считал, что, взявшись за дело, Келехар будет заниматься им недостаточно усердно.

Ксевет вежливо кашлянул. Чувствовалось, что он немного нервничает. Майя положил письмо на стол и молча взглянул на секретаря.

–Ваша светлость. Касательно вопроса о браке эрцгерцогини Вэдеро…

Майя не сразу вспомнил, что Ксевет имел в виду.

–Ах, да. Господин Тетимар уже переговорил с вами? Мы сказали, что ему следует сделать это.

–Нет, ваша светлость. То есть, да, ваша светлость, получено письмо от дач’осмера Тетимара с просьбой об аудиенции, но мы не это хотели сказать. Возникло… новое осложнение.

–Мы так и поняли,– сказал Майя, подавляя желание рассмеяться.– Выкладывайте сначала самое худшее.

–Ваша светлость,– более бодрым тоном продолжал Ксевет.– Вам, вне всяких сомнений, известно, что эрцгерцог Кирис был обручен.

–До нас дошли кое-какие слухи,– ответил Майя, вспомнив оскорбительные комментарии Сетериса за завтраком вЭдономи иСтэно Баджевин, перепуганное ничтожество, прячущееся в тени Шеве’ан.

–Граф Баджевель, отец невесты, написал лорд-канцлеру, и его сотрудники сочли уместным передать этот вопрос на ваше рассмотрение.

–Нам кажется, это правильно.

–Ваша светлость.– Ксевет раздраженно взмахнул рукой.– В принципе, так оно и есть, но мы ожидали, что они сначала проведут необходимую предварительную работу.

–Предварительную работу?

Майя почувствовал себя невеждой, потому что Ксевет, очевидно, считал, что он все сразу поймет. Его утешала уверенность в том, что Ксевет, в отличие от членов Кораджаса, не припомнит ему ошибок и неиспользует их против него.

–Ваша светлость, Баджевель предлагает новый брачный союз взамен того, который стал невозможен со смертью эрцгерцога.

–Надеюсь, он не рассчитывает на то, что теперь наша сестра заключит брак с его дочерью.

Ксевет слегка улыбнулся, показывая, что оценил шутку.

–Нет, ваша светлость. Но он, по-видимому, ждет, что на его дочери женитесь вы.

Майя потрясенно уставился на секретаря.

–Но мы не можем жениться на ней! Она принадлежит к клану Драджада!

Ксевет фыркнул.

–Именно поэтому мы недовольны сотрудниками канцелярии господина Чавара. Граф Баджевель утверждает, что, поскольку брак не был официально заключен, и брачные отношения, естественно, не были осуществлены, его следует считать аннулированным. И что осмин Баджевин по-прежнему принадлежит к клану отца.

–Они подписали контракт,– возразил Майя. Его самого позабавил гнев, явственно прозвучавший в его голосе.

–Граф Баджевель весьма изобретателен,– заметил Ксевет.– По нашему мнению, он не слишком надеется на то, что его аргументы будут приняты всерьез. Он предлагает альтернативу. Несмотря на то что у него самого нет сыновей брачного возраста, он говорит, что его гордость и честь его дома не пострадают, если эрцгерцогиня выйдет замуж за его старшего племянника, осмера Далеру Баджевара.

–Выходит, его первое предложение – всего лишь военная хитрость,– пробормотал Майя, но насамом деле его мысли были заняты другим. Он задумчиво повторил:

–Честь его дома.

Неужели он намекает на то, что смерть эрцгерцога задумывалась кланом Драджада нарочно, как оскорбление роду Баджевада?

–Вероятно, ваша светлость, он надеется, что подобный намек… побудит вас… согласиться на его план, точно так же, как предложение взять в жены осмин Баджевин заставит вас рассмотреть второе предложение в качестве меньшего из зол.

–Либо он очень глуп, либо считает глупым нас.

–Все может быть, ваша светлость,– уклончиво произнес Ксевет.

Майя вздохнул.

–Видимо, мы должны переговорить с нашей сестрой. По правде говоря, мы находим несколько настораживающим тот факт, что она до сих пор не попросила о встрече.

Неожиданно вмешался Бешелар:

–Хорошо известно, что эрцгерцогиня не стремится к замужеству. Возможно, она надеялась, что во всей этой суете о ней забудут.

–Возможно,– с сомнением в голосе повторил Ксевет.

Майя взглянул на часы. Половина четвертого.