Книга Дважды в одну реку - Александра Васильевна Миронова

Что ты видишь? – спросил Андрей, а Регина, заинтригованная, села на кровати, тихонько поставила ноги на пол, затем встала и подошла к распахнутому на ночь окну, прикрытому ставнями. Она любила спать в прохладе. Когда-то вычитала, что и стареют от этого медленнее, и мозг лучше отдыхает. Сквозь растрескавшиеся ставни было видно Андрея, сидящего на корточках и держащего что-то в ладонях, и Алису, стоящую рядом, доверчиво положив розовую ладошку на плечо к отцу, и с любопытством рассматривающую то, что тот держал в руках.

Алиса была одета в простое недорогое платье в цветочек. Непослушные волосы заплетены в две тугие косы и украшены бантами. Регина не видела гипюровых монстров со времен своего детства. Возможно, их сохранила мать Андрея в надежде, что когда-нибудь будет нянчить внучку?

Во всем облике Алисы читалась легкая старомодность, которой Регина, естественно, не допустила бы. Но вот выражение лица девочки перечеркивало впечатление от ее внешнего облика. Алиса была счастлива. Абсолютно и безусловно. Она с интересом разглядывала дождевого червяка в руках отца и просто светилась от восторга. Такой Алису Регина никогда не видела. Ни тогда, когда презентовала ей ее личную комнату, ни когда покупала модную обувь и одежду, ни когда возила на Мальдивы. Обычный дождевой червяк перечеркнул все усилия Регины.

– Вижу червяка. Мерзкого и слизкого, – заинтригованно ответила Алиса. Девочка находилась на пороге открытия грандиозной тайны. Казалось, сейчас завизжит от восторга.

– Никакой это не червяк, мерзкий и слизкий, это царь малины. А еще клубники, голубики, ежевики, вишни, абрикосов, яблони и даже помидоров.

– Как это? – Алиса зачарованно посмотрела на отца.

– Вот так это, держи. – Андрей встал и стряхнул червяка на руку девочке. Та уставилась на него как на самое большое сокровище.

– Щекотно… – зачарованно сказала она, впрочем, не предпринимая ни малейшей попытки избавиться от розового извивающегося тельца.

– Щекотно ей, – пробурчал Андрей. – Ты знаешь, что на земле, где нет червей, невозможно вырастить вкусные фрукты и ягоды? Черви прорывают ходы в почве, благодаря этому земля становится как пух. Насыщается воздухом и влагой и потом отдает это все растениям. Ты вот могла бы жить без воды и воздуха?

– Нет, – слегка запнувшись, ответила Алиса.

– Вот и растения не могут. Поэтому если вдруг черви решат нас покинуть, то земля станет твердой как камень. И даже если ты выльешь на бабушкины помидоры ведро воды, то влага не сможет достать до корней, если эти маленькие царьки как следует не взрыхлят землю.

– А воздух? Помидоры же и так дышат, они же на ветке висят, – Алиса критически прищурилась, а Регина удивилась: надо же, какие вопросы задает.

– Ну, так дышат же они не плодами, а корнями, – усмехнулся Андрей. – И чему тебя только в этом городе учили?

– Ничему, – бесхитростно ответила Алиса, и Регина с трудом сдержала возмущенный вопль. Она ей предлагала и на танцы пойти, и на пение, и в театр. Но Алиса от всего отказывалась. А теперь врет беззастенчиво, что ее ничему не учили. Впрочем, о том, чтобы предложить девочке поковыряться в сырой земле, Регина действительно не думала.

– Ничего, ты все нагонишь, ты у меня умница, вся в мать. – Андрей ласково потрепал Алису по голове.

– А мама была какая? – после небольшой паузы спросила Алиса. Ее отец ответил без промедления:

– Самая лучшая.

В этом простом коротком ответе было столько любви и нежности, что у Регины защемило сердце. Может ли о ней кто-то сказать что-нибудь подобное?

Она тряхнула головой. Не нужно поддаваться наваждению. Андрей преступник, пусть не думает, что его простая воровская романтика может как-то на нее повлиять.

– А еще червяков едят, – неожиданно заявил Андрей, меняя болезненную для себя тему.

– Что? Нет! – взвизгнула Алиса.

– Да-да, это же чистый белок, очень полезный! Их даже когда-то использовали для приготовления детского питания. Тех маленьких баночек, которые дают деткам.

– Я что, ела червяков? – зачарованно спросила Алиса.

– Не знаю, – пожал плечами Андрей, – но никогда не поздно начать. Попросим бабушку пожарить нам парочку на обед?

– Нет! – счастливо взвизгнула Алиса. – Я не буду есть червяков.

– Давай так – кто первый добежит вон до той вишни, тот и выбирает. Если я, то придется идти копать наших маленьких друзей, а если ты, то получишь бабушкин пирог с рыбой и пирожки с вишней на десерт.

Через секунду оба сорвались с места и исчезли из поля зрения Регины. А ее затошнило. Андрей не делал ничего особенного, он просто разговаривал с ребенком. Рассказывал дочери то, что может быть интересно в таком возрасте.

Малышку явно не интересовали фотосессии, бренды или мальдивские скаты. Впрочем, к последним Алиса поначалу проявила интерес, но он быстро закончился. А тут оказалось, что, ковыряясь в банальном огороде, можно обнаружить целый новый мир. А Регине это даже в голову не приходило. Почему она ни разу не пошла с девочкой в парк собирать желуди и делать смешных человечков? Не собрала листья на гербарий? Не занялась поделками?

Регина быстро умылась и переоделась – Андрей снабдил ее каким-то жутким цветастым халатом, сохранившимся со времен молодости его матери. Она немного бесцельно пошаталась по комнате – заняться было решительно нечем. В доме она уже убрала, насколько это было возможно, и сделала перестановку. Очень хотелось на улицу, на солнечный свет, насытиться последними деньками, но там ее ожидали два чудовища – Андрей и его верный пес.

Регина так глубоко погрузилась в мысли, что выпала из реальности на какое-то время. Интересно, как там Митя? Не хочет и знать ее после того, как она его «продинамила»? Стоит ли ей выходить на связь, объясняться, форсировать, когда она вернется? Ведь понятно, к чему это приведет. Ни к чему хорошему. Она лишь разрушит две семьи. Впрочем, есть ли еще что разрушать? И существует ли возможность войти в одну реку дважды? Регина о таких примерах не знала.

Результаты раздумий оказались неутешительными. Она нашла тысячу причин, почему она не должна выходить на связь с Митей. И лишь одну причину «за» – ей безумно хотелось увидеть его и задать все вопросы, которые она прокручивала в голове все четырнадцать лет, каждый день. Утром, днем и вечером.

О том, что возможности снова его увидеть у нее может и не быть, Регина предпочитала не думать. Но в те краткие моменты, когда она позволяла себе расслабиться и утратить самоконтроль, ее накрывало с головой. Она понимала, что, будь сейчас на свободе, она все бы бросила и кинулась к нему. Ведь жизнь одна и мы не живем ее на черновик. Так стоит ли приносить собственное счастье в угоду общественному