Книга Кровавое приданое - С. Т. Гибсон

нами возрастет до предела, если ему станет с нами скучно…

Магдалена в моих объятиях окаменела. Долгое время она раздумывала, держась за меня крепко, как смерть.

– Мы для него как игрушки, – сказала она наконец. В ее голосе звенел металл. – Нас всегда можно заменить.

– Простите, – прошептала я. – Не нужно было скрывать, нужно было что-то сделать. Но я так его боялась.

– Не смей извиняться, – сказала Магдалена, и ее темные глаза вспыхнули гневом. – Не желаю больше слышать, как ты извиняешься за его поступки. Пора прекратить, Констанца. Пора прекратить все происходящее.

– Что нам делать? – тихо спросил Алексей. Он выглядел очень бледным и очень, очень юным.

– Раскроем тайны, которые он от нас скрывает, – ответила я. – Алексей, ты же умеешь вскрывать замки, не так ли?

– Умею, – сказал он, еще не отойдя полностью. Когда понимаешь, что муж может в мгновение ока тебя убить, земля уходит из-под ног, я это хорошо понимала. – Я постоянно вскрывал замки, когда мы с друзьями жили в брошенных домах. Это довольно просто.

– Тогда проводи меня до двери. Если ты не хочешь, внутрь можешь не заходить.

– Я его не боюсь, – сказал он, выпятив грудь. Наглая, но благородная ложь. – И не отпущу тебя одну. Мэгги?

Магдалена смотрела вдаль тяжелым взглядом, сжав губы в тонкую линию. Вероятно, перечисляла в уме способы, которыми хотела покарать тебя за твое двуличие.

– Кто-то должен остаться на первом этаже, чтобы поприветствовать нашего дорогого мужа, – медленно произнесла она. – На случай, если он вернется до того, как вы закончите.

Алексей со свистом втянул воздух.

– Если ты будешь прикрывать нас, и он застанет нас на месте, ты пострадаешь вдвойне. Ты же знаешь, он терпеть не может, когда мы друг друга защищаем.

– Он вас не застанет, – сказала она, успокаивающе сжимая его плечо. – Я на порядок умнее его.

– Значит, договорились? – спросила я.

В моем сознании зазвучал твой голос, презрительный и злобный. Он сыпал уродливыми словами. Неблагодарная. Неверная. Непокорная.

Я заглушила эти мысли быстрой литанией, умоляя всех святых, что еще готовы были меня слушать, придать мне сил.

Алексей решительно кивнул.

– Несомненно.

– Тогда лучше поспешим. Он может вернуться в любую минуту.

Я схватила Алексея за руку, и мы побежали к двери, но уже у выхода меня остановил голос Магдалены.

– Констанца?

– Да? – спросила я, оборачиваясь.

Ее глаза были темными, как беззвездная ночь.

– Выясни, как можно причинить ему боль.

Подвал был огромным и темным, занимал почти весь подземный этаж. Алексей быстро вскрыл замок на двери моей шпилькой, и мы осторожно спустились по лестнице, ступенька за ступенькой. Я слышала позади дыхание Алексея: неглубокие, торопливые вдохи выдавали страх. Он боялся, что его застанут тут, в этом подвале, но все равно пошел со мной, и я была глубоко благодарна ему за храбрость.

Пол подвала покрывала влажная земля, хорошенько утрамбованная тысячами шагов. Мы пробирались между покрытыми плесенью деревянными сундуками и стеллажами, на которых выдерживалось вино, изо всех сил стараясь ни на что не наткнуться. Я отлично видела в темноте, но Алексей был слишком молод и еще не успел развить этот навык. Он следовал за мной по пятам, вцепившись рукой в рукав моего платья, чтобы не отстать.

Я нашла твое убежище довольно быстро. Различила впереди очертания двух длинных столов, заваленных эфемерами, и, пошарив вокруг, нашла старую масляную лампу. Умница Алексей, всегда носивший при себе перочинный нож и спички, зажег лампу и осветил комнату.

В мерцающем свете твои странные устройства выглядели еще отвратительнее. Щипцы и флаконы, повсюду были разбросаны разнообразные лампочки и компасы – они хранились в порядке, понятном только тебе.

Один из столов ты превратил в импровизированную каталку, и на дереве виднелись пятна крови. Возможно, ты экспериментировал над одной из жертв после того, как осушил ее. Или до того.

Алексей высоко поднял лампу, и мы начали искать среди твоих бесконечных исследований что-нибудь, что угодно, что позволит нам с тобой совладать. Мы рылись в стопках книг, узких исследованиях и научных статьях, но все без толку. Хуже того, приходилось тщательно раскладывать все бумаги по местам, в том же виде, в каком мы их обнаружили, что тоже требовало времени. С каждой минутой мой страх неуклонно рос. Как долго мы уже здесь? Десять минут? Двадцать? Мы могли провести тут целый день и все равно ничего не найти, – но такой роскоши у нас не было.

В конце концов, нас спасла одна лишь слепая удача. Алексей листал толстый дневник в кожаном переплете, который нашел среди других книг, и вдруг громко ахнул.

– Констанс! Взгляни-ка на это.

Я прижалась к нему, чтобы свет лампы падал на нас обоих, и торопливо пролистала дневник. В нем ты, страница за страницей, записывал своим округлым убористым почерком собственные теории и мысли. Это был не личный дневник. Это была записная книжка со всеми твоими знаниями о природе вампиров.

– Вот оно, – прошептала я.

Я начала листать быстрее, выхватывая взглядом все, что успевала. Ты записывал свои теории о наших физиологических процессах, странных пристрастиях, феноменальных способностях, появлявшихся с возрастом. Ты задокументировал и то, как долго предположительно может прожить вампир, если эту жизнь не прервать насильственным путем. Было несколько коротких заметок об убийстве, совершенном лично тобой. Того, кто обратил тебя, как я догадалась. Того, чья кровь дала тебе силу обращать в вампиров других.

Теперь я дышала так же часто и неглубоко, как Алексей, в ушах грохотал пульс. Должно быть, он почувствовал, что я что-то нашла, потому что прижался ко мне еще крепче.

– Что там?

Я скользнула пальцами по странице, запечатлевая в памяти каждое слово.

– Свобода, – ответила я.

Алексей не успел спросить, что я имела в виду, потому что где-то вдалеке открылась и захлопнулась входная дверь. Я услышала мелодичный голос Магдалены, но не разобрала слов, а затем безошибочно опознала твой баритон.

Я захлопнула книгу и сунула ее на свое место. Алексей уже пробирался к лестнице, крепко сжимая мое запястье и волоча меня за собой.

– Мы покойники, – бормотал он скорее самому себе, чем мне. – Если он нас здесь увидит…

– Не увидит, – прошептала я с притворной уверенностью. – Скорее, малыш Алексей.

Мы погасили лампу и как можно тише взбежали по лестнице, остановившись лишь на мгновение на лестничной площадке, чтобы перевести дыхание и запереть дверь.

Магдалена все еще держала тебя у входа, мило болтая о чем-то, что вряд ли могло тебя заинтересовать. Ты обвел взглядом комнату, сбрасывая пальто.

– Где твои брат и сестра? – спросил ты.

– Здесь, – ответила