Книга Читай не хочу. Что мешает ребенку полюбить книги - Римма Вадимовна Раппопорт

несколько раз настойчиво попросила класс ее заполнить, а один прошел опрос, но не стал отвечать об изменении отношения к чтению. Это уже показатель далеко не всеобщей заинтересованности. Из 19 прошедших опрос у шестерых отношение к чтению не изменилось, и вряд ли имеется в виду, что оно и так было положительным.

О чем это говорит? Всегда будет как минимум половина класса, на которую не подействуют ни форматы, ни книги. То есть идея развить у детей интерес к чтению априори хотя бы наполовину провальная. Придется смириться, сколько бы горечи за этим ни стояло. Скажу очевидное, но оттого не менее страшное: не все дети, вырастая, оказываются счастливы в личной жизни, не все из них заводят семью и находят любимую работу. В этом же ряду чтение: не все дети полюбят читать, даже если они родились в любящей и читающей семье.

Зачем они читают?

Когда я провела опрос среди родителей и увидела, как они объясняют важность детского чтения, мне стало интересно, что об этом думают дети. Я спросила у 74 российских школьников: «Почему чтение представляет для вас ценность? Почему вам важно читать книги?» Сразу скажу, что обратилась к читающим детям (считающим себя таковыми), вероятно, многие из них вообще увлекаются литературой. То есть речь идет не о среднестатистических школьниках, а о «подарочных» детях, для которых чтение – ценность. Однако и родители в моем первом опросе не были среднестатистическими.

На этом этапе мне интересно сравнить ответы читающих взрослых и читающих детей.

Возрастное распределение отвечавших: 7–10 лет – 2,7 %, 11–14 лет – 21,6 %, 15–18 – 75,7 %.

Детские ответы, как и ответы родителей, делятся на крупные категории: «Образованность» и «Рефлексия». Но процентное соотношение меняется. Подросткам важнее рефлексия (52,7 % против 23 % у родителей), а об образовательной пользе они говорят реже (35,1 % против 52 % у родителей). Особое место среди детских ответов занимает «Гедонизм»: у подростков он на втором месте (31 %), а у родителей – только на пятом (16,8 %).

Большинство подростков говорят о себе как о субъектах, в то время как родители далеко не всегда, рассуждая о важности чтения, концентрируются на субъектности своих детей. Когда ребенок – объект, чтение становится показателем его успешности, образованности, предметом оценивания. Много или мало читает? Быстро или медленно? Правильные книжки или неправильные? И так далее. Когда ребенок – субъект, чтение воспринимается как способ получения удовольствия и знакомства с собой, другими людьми, жизнью. Этим может объясняться разница в распределении ответов среди родителей и подростков.

Отмечу несколько интересных тенденций. Ответы детей более образные, в них чаще используются метафоры и реже штампы. Из 74 ответов только 11 похожи на взрослые клише о пользе чтения, в них, как правило, теряется субъектность и увеличивается количество орфографических ошибок. И все же ответы, связанные с «Образованностью», более личные и честные. Это уже не одни общие соображения в духе «Чтение развивает грамотность». Встречаются, например, такие варианты: «Мне важно читать книги для внятной речи. Чтобы говорить и не запинаться» или «В школе легче писать сочинения и описывать произведения».

Но самое важное, пожалуй, то, как подростки смотрят на виртуальное проживание опыта с помощью литературы. Самая популярная метафора и у родителей, и у школьников – «чтение – мир». При этом первые нередко отвечают общо: «Чтение – целый мир», а вторые воспринимают его как виртуальный, альтернативный мир. Взрослые склонны говорить о пассивном жизненном опыте, черпаемом из книг, с практической точки зрения: пригодится в реальных ситуациях. Дети говорят о книгах как о возможности прожить то, чего в их жизни нет и что, по их мнению, невозможно. Рядом с метафорой «мир» появляются «побег» и «альтернативная реальность»; не всегда об этом говорится прямо, но картина вырисовывается:

• чтение может заменить собой практически все: путешествия, общение, просмотр фильма, урок;

• возможность отвлечься от реальности и уйти в другой мир;

• книги <…> позволяют мне заполнить пробелы в моей жизни;

• побег от реальности;

• я убегаю от всех своих проблем, от суеты;

• возможность сбежать от проблем;

• прикоснуться к миру, получить опыт, который, возможно, мы не получим в реальной жизни;

• один из способов убежать от серой (если вы видите ее таковой) реальности и проблем;

• я очень люблю эти ощущения, когда вокруг появляется новый мир и люди;

• чтение помогает окунуться в абсолютно другую реальность, уйти от своих проблем, прожить за несколько часов (или дней) совершенно новую жизнь;

• переживать те эмоции, которые невозможно получить в жизни;

• в жизни ничего интересного не происходит – чтение выполняет компенсаторную функцию.

Особенно мне дорога последняя цитата. Она словно обобщает детско-подростковый запрос к литературе: компенсировать скучноватую реальность. Есть схожее заявление о заполнении пробелов в жизни. На самом деле ту же функцию выполняют гаджеты. И во многом от взрослых и среды зависит, чем эти пробелы заполнятся.

При сравнении ответов родителей и школьников на первый план выступает конфликт: взрослые и дети воспринимают ценность чтения по-разному. Если немного обострить, подростки хотят читать про себя и для себя, а родители хотят, чтобы они читали ради образования. Я убеждена, что есть только один способ решить этот конфликт – прислушаться к детям.

Что делать и кто виноват?

Что можно уловить, прислушавшись к школьникам, приглядевшись к результатам опросов и приведенным в книге высказываниям подростков? В первую очередь то, что ответственность за чтение и нечтение детей лежит чаще всего на взрослых. Сначала это родители, потом учителя. Многие из рассказавших свои истории делили читательскую жизнь на до и после школы. В связи с дошкольным периодом о родителях чаще говорили с благодарностью, в связи со школьным – с раздражением. Если родитель солидаризируется с учителями и настаивает на чтении по программе, возникает отторжение. Учителя, зацикленные на классике и не дающие свободы, воспринимаются негативно, а более открытые – позитивно, но с оговорками и некоторым сочувствием: даже самый гуманный и понимающий педагог, хочется ему того или нет, прячет за спиной тургеневские пейзажи. Спасителями без отягчающих обстоятельств становятся только внешкольные педагоги: репетиторы, ведущие курсов, литературных студий.

Итак, половину интереса к чтению убивает школьная программа. Вторую половину – методы ее подачи. Выживают как читатели те дети, которые умеют грамотно наплевать на обязательный список и втихаря продолжают читать то, что им интересно.

При этом упомянутые одним из подростков краткие содержания при всей их убогости могут принести пользу. Благодаря им читающие ученики освобождают время для других книг и не проваливаются на уроках. Мухлюя, дети получают