Книга Госпожа адмирал - Макс Мах

Глава 6

Перетягивание одеяла
Апрель 1933 года

1. Воздушное пространство над Североамериканскими Соединенными Штатами, пятнадцатое апреля 1933 года

«Рио-Гранде» шел на высоте тысяча семьсот метров курсом на юго-запад. Американцы предоставили авианосцу коридор для свободного перехода в Техас и даже выделили фрегат сопровождения, выполнявший – что естественно – чисто полицейские функции. Фрегат пасся неподалеку, то залетая чуть вперед, то отставая, но все время держась в поле зрения. Из-за этого мелкого говнюка авианосец вынужден был тащиться со скоростью черепахи, выдавая жалкие тридцать узлов[14]. Впрочем, нет худа без добра: на длинном переходе Питтсбург – Даллас у экипажа появилась возможность обкатать грозную машину «в походе» и проверить слаженность боевых частей. Лиза тоже не теряла время зря.

Все дни, последовавшие за достопамятным банкетом, – до вылета и, тем более, после него, – она вставала в половине шестого утра, чтобы в шесть ровно, одетая по всей форме, появиться на центральном посту. Там она коротко знакомилась с обстановкой, обмениваясь по ходу дела впечатлениями с офицерами второй вахты, и отправлялась в одну из боевых частей. К навигаторам или связистам, к рыцарям говна и пара или к пушкарям, но всегда начинала обход с камбуза. И не то чтобы ей так уж хотелось первой снять пробу. Отнюдь нет. Но люди, имея в виду и нижних чинов, и офицеров, должны знать – Лиза командир не только по названию. При этом с капитаном Форном она в конфликт не вступала. Общалась с ним редко и только по существу. И разумеется, не соревновалась в перетягивании каната. Зачем это ей? Лиза просто выполняет свою работу и в этом что тут скажешь! – она была безупречна, как устав корабельной службы. Внимательна, неутомима и последовательна. Вежлива без панибратства и строга без хамства. Не истерит и не скандалит. Она даже голоса практически не поднимала. Вела себя с чувством собственного достоинства, но не показывала даже намека на комплекс превосходства, хотя доподлинно знала, кто чего стоит на борту и за бортом. Не спешила с выводами и не тянула с ответами на заданные вопросы. Живо интересовалась спецификой служб и боевых постов, внимательно слушала, вникая во все, даже второстепенные на первый взгляд детали, и задавала уместные вопросы.

Самое любопытное, что это была отнюдь не показуха. То есть показуха, разумеется, но не только. Лизе все это и самой начало нравиться, незаметно став за последнее время частью ее собственного «Я», или, по крайней мере, неотъемлемой составляющей ее командирского модус операнди[15]. Но, как бы то ни было, в результате получалось, что она весь день на ногах. Всегда в тонусе и, разумеется, в делах. Ее видели повсюду, встречая в самых неожиданных местах, то помогающей электрикам, то обсуждающей что-то весьма специфическое со связистами, а то и просто разбирающей с навигаторами карты мексиканско-техасского пограничья.

Этим утром, едва завершив разговор с частным подрядчиком – отставным первым старшиной, державшим лавку на второй жилой палубе, Лиза остановилась в раздумье на пересечении продольного и поперечного коридоров. Следовало решить, куда направить свои стопы дальше, и, если все-таки да, – что относилось к одному мельком слышанному накануне разговору, – то идти ли ей туда сразу или немного погодя. Дело в том, что за всеми делами Лиза не успела позавтракать и теперь решала, пойти ли ей в кают-компанию и съесть там что-нибудь основательное, типа порции тушеной фасоли с беконом, или объявить разгрузочный день и сразу подняться на летную палубу. Интуиция подсказывала, что медлить нельзя, и Лиза решила, что так тому и быть.

Пропущенный завтрак, повернулась она к Марии, – это всего лишь один пропущенный прием пищи. Как думаешь?

– Думаю, от одного завтрака я могу отказаться из соображений субординации, но только если ты, командир, гарантируешь мне обед из трех блюд, с подобающим десертом и бокалом красного вина.

– Можешь одним бокалом не ограничиваться… – усмехнулась Лиза, объявляя «разгрузочный день» и заодно прощаясь с идеей выпить большую кружку черного кофе. – Пошли!

И вот как бывает, только они поднялись на летную палубу, как судьба начала выстраивать для Лизы идеальный момент, способный развернуться в будущем во многие и многие небезынтересные возможности. Все совпало просто идеально: и время, и место, и тщательно подготовленный экспромт, и мизансцена, выстроенная словно специально на заказ.

Метрах в сорока от лифта, у обреза летной палубы – в районе скулы – собралась группа старших офицеров, упражнявшихся в стрельбе из пистолетов и револьверов. Ну, что тут скажешь? Они же все техасцы, а значит, по определению все как один ганфайтеры. Это у них, как и родео, национальный вид спорта и нормальная молодецкая забава. Но что еще важнее, это эксклюзивный мужской клуб. Женщины обычно в таких состязаниях если и участвуют, то неизменно в роли восхищенных болельщиц. И не то чтобы женщинам в Техасе запрещали владеть оружием. Напротив – техасцы недаром считаются вооруженной нацией. Оружием владеют и в смысле навыков, и в смысле прав собственности все, способные его носить, включая женщин и детей. Однако ганфайтеры предпочитают не только блондинок, что в сущности понятно, но и длинноствольные револьверы типа кольта «Миротворца» с соответствующим слоноубойным калибром. Впрочем, Лиза к состязаниям на тему, у кого хрен длиннее, была готова. Ее одиннадцатимиллиметровый «Горбатов» с семидюймовым стволом мог привести в ужас и видавших виды стрелков.

«Ну, мужики, вот вы и попали! – злорадно отметила Лиза, направляясь к мужчинам, умудрившимся кроме всего прочего прошляпить появление на авансцене адмирала Браге. – Сколько веревочке ни виться…»

– Здравствуйте, господа! – поздоровалась она, приблизившись к стрелкам.

Кое-кто даже вздрогнул, что не есть хорошо, поскольку на палубе собрались не штафирки нетрадиционной половой ориентацией, а старшие офицеры флота. Остальные от неожиданности потеряли дар речи.

«Н-да, а нервишки-то никуда не годятся! Придется прописать клизму с настоем валерианы! Как минимум некоторым…»

– Что-то не так? – спросила вслух, усугубляя возникшую неловкость.

– Все так! – благосклонно улыбнулся адмирал Маc, едва ли не первым взявший себя в руки. – Здравствуйте, госпожа адмирал! Не желаете присоединиться?

– Присоединиться? – задумалась Лиза, пока остальные офицеры произносили уставные формулы приветствия. – До мишени метров двадцать пять? Тридцать?

– Ровно двадцать пять, – рассеял ее сомнения адмирал Маc. – Но для вас, госпожа адмирал, мы можем приблизить мишень на десять метров. Из чего будете стрелять?

Казалось бы, чего еще желать? Ну, съязвил, конечно, сукин сын по поводу дистанции, но зато пригласил в закрытый клуб. Признал в присутствии других офицеров, что она среди них как минимум «почетный белый». Но контекст, а главное – подтекст, к благодушию не располагал. Другое дело, что в этом техасском холдеме[16], сам того не желая, адмирал сдал Лизе роял-флэш. И вот это уже являлось немереной удачей.