Книга Долина папоротников - Евгения Бергер

Томас подхватил девочки на руки и понес следом за старухой. Лиззи так и осталась стоять у порога, глядя на кровавые пятна на камнях и безлунную темную ночь, не освещенную ничем, кроме камина.

Сердце ее сжалось от страха... Не в первый раз за последнее время. И не в последний, судя по всему...

– Лучше бы вам там не стоять. – Аддингтон решительно оттеснил ее в сторону и прикрыл распахнутую дверь. – Мало ли что может таиться в темноте...

Девушка поглядела на него большими глазами: серьезно он это или с насмешкой. Муж выглядел серьезным, как никогда...

– Что с ней случилось? С девочкой? – спросила она. – Столько крови...

– Похоже на нападение животного... Впрочем, – он явно хотел смягчить эту новость, – Альвина скажет точнее после осмотра. Возможно, здесь что-то другое...

– Что?

– Я не знаю. – Аддингтон достал револьвер. – Но непременно выясню. Обещаю! – И снова взялся за ручку двери.

Лиззи вдруг всполошилась, ее словно кипятком обдало с головы до ног.

– Куда вы собрались? – воскликнула она в явном волнении.

И Аддингтон отозвался:

– Поглядеть, что там за дверью. Вам нечего бояться за меня!

Он видел страх в глубине ее глаз, и это обрадовало его: не сам страх в самой своей сути – ее волнение за него. То, как она вдруг схватилась за его руку, как посмотрела...

Произнесла:

– Почему бы Томасу не пойти вместе с вами? Разумно ли выходить одному?

– Со мной ничего не случится, Элиза, – пообещал мужчина, накрыв ее пальцы своими. – Со мной ничего не случится...

Они замерли друг подле друга, глядя в глаза в молчаливом диалоге. Лиззи первой отняла руку... Тяжело сглотнула.

– Что, если оборотень напал на нее? – сказала она. – Что, если они и правда существуют? Вы ведь знаете: я видела одного из них. Возможно, того самого, что теперь... напал на малышку...

И Аддингтон вдруг улыбнулся.

– В таком случае, серебряные пули мне очень пригодятся. – Он вскинул зажатый в руке револьвер и вышел за дверь.

Элизабет так и не поняла, шутил он насчет пуль или нет...

Альвина, между тем, осматривала ребенка: с помощью Джейн омыла ее раны и тщательно исследовала каждую из них. Тех было три, рваных, с ободранными краями: на правой икре, боку и бедре. Выглядели они ужасно: казалось, кто-то прошелся когтями, рассек нежную плоть на дюйм в глубину, оставил кровавые борозды, не совместимые с жизнью.

И все-таки девочка дышала...

Слабо. Почти незаметно... Словно крохотная птичка.

– Она чудом осталась жива, – покачала головой старуха. – Еще и сумела до Раглана добраться. Ползком, судя по количеству мусора в ранах... – И снова: – Бедная девочка, я хотела нанять ее посудомойкой.

Джейн как раз наносила на раны лечебную мазь, когда Лиззи показалась на пороге каморки, глянула на хозяйку и продолжила свое дело.

– Страшные времена, – посетовала старуха. – Очень страшные. Скоро из дома будет боязно показаться... Поглядите, что происходит.

Лиззи приблизилась к постели изувеченной девочки, поглядела в ее бледное, осунувшееся лицо.

Спросила:

– Что с ней произошло? Кто мог сотворить такое?

– Кто, спрашиваете... Знамо дело, не человек. Поглядите на раны...

Лиззи как раз этого и страшилась: что, если с ней случилось бы нечто подобное в вечер Святой Агнессы? Что, если бы зверь, виденный ей на дорожке кладбища, оставил бы и ее истекающей кровью прямиком посреди могил?

– Мама... – прошептала вдруг девочка. – Мама... – И дернулась на постели.

Джейн с криком отпрянула, даже баночку уронила... Та покатилась по полу к ногам хозяйки.

– Бестолковая девчонка! – пожурила служанку старуха. – Чего кричишь-то? Совсем умом тронулась? – Она подошла к постели и придержала девочку за плечи. – Ну-ну, милая, не надо дергаться! Все будет хорошо, – зашептала ей тихим голосом.

А Джейн так и глядела на девочку испуганными глазами. Баночку с мазью не подняла – Лиззи сделала это за нее...

– Мама... мамочка... – Девочка забилась в руках Альвины. То ли плача, то ли шипя от боли...

– Помогите! – попросила старуха, и Элизабет первой ответила на призыв: коснулась ее худеньких плечиков, прижала ее к постели.

Альвина же бросилась смешивать травы...

– Сейчас, милая, сейчас помогу, – нашептывала она как молитву.

И Лиззи услышала тихий всхлип: не девочки, что металась в бреду на постели, – всхлипывала Джейн. Ни с того ни с сего...

– Не трогай меня... не трогай меня, чудовище! – закричала вдруг девочка, оттягивая внимание на себя. – Убирайся, мерзкое животное.

Она оказалась невероятно сильной для своего хрупкого телосложения, и Лиззи пришлось чуть ли ни телом на нее навалиться, прижать к матрацу из конского волоса, прилагая все силы и стараясь не навредить.

– Вот. – Альвина ухватила девочку за подбородок, оттянула его и залила ей в рот какую-то жидкость. – Пей, милая, пей, это тебе поможет.

Джейн продолжала всхлипывать в углу, и старуха в сердцах закричала:

– Ану-ка пошла отсюда, без тебя тошно! – И продолжила удерживать голову никак не успокаивающегося ребенка.

Джейн зажала выскочила за дверь, словно ошпаренная.

Только несколькими минутами позже Эмили дернулась, закричала, изогнулась дугой и вдруг затихла. Словно иссякли все силы... Даже глаза закатились.

Лиззи подумалось, уж не умерла ли она ненароком, однако Альвина казалась довольной, ничуть не обеспокоенной.

Даже улыбнулась:

– Ну вот, травки подействовали, – сказала она. – Теперь малышка долго проспит... А сон у нас – лучшее лекарство.

Девочка действительно спала: ее грудная клетка поднималась и опадала. И Лиззи, с облегчением выдохнув, решилась спросить:

– Почему плакала Джейн? И что ее так напугало?

Альвина подхватила баночку с мазью, продолжила недоделанное служанкой.

– Дуреха наслушалась старых басен, – сказала она. – Поверила каждой из них... Вот и страшится.

– Чего именно? Я не совсем понимаю.

В неровном пляшущем пламени свечи испещренное глубокими морщинами лицо старой «колдуньи» показалось по-настоящему жутким, когда она чуть улыбнулась, и рот ее искривился в подобии оскала:

– Обращения, – сказала она. – Того, что случается с укушенным оборотнем человеком... Укушенным или всего лишь оцарапанным. Таким, как этот ребенок...

Элизабет задержала дыхание, вцепилась холодными пальцами в материю платья.

– Она полагает, что... – и поглядела на хрупкое тельце на постели. – Разве такое возможно?