Книга Мой сводный грех - Ника Янг

Рабочая роба, под которой пряталось моё прекрасное спортивное тело, была надежно припрятана в углу, за кадкой с пальмой. Именно благодаря обмундированию мне удалось не только незаметно подготовить все к этому демаршу, но и сделать так, что им можно было бы управлять на расстоянии.

А всё дело в том, что мать предупредила: никаких, мол, выходок, которые мы терпели от тебя последние годы перед отъездом в Лондон. Ни-ка-ких!

«Потому что, мол, в этот день случится особое, знаменательное событие…— При этих словах мать счастливо закатила глаза и придержала вздох, который рвался из груди. — Мы соединим две фирмы. И знаешь, что? Оборот торговли вырастет в десять раз. Но это ещё не все! Мы откроем новые рынки сбыта! Нам будут открыты все двери!».

Я скептично наблюдал все оттенки желания наживы на лице своей собственной матери, и раздумывал о том, что же такого таит в себе это самое мероприятие, особенностью которого было проведение его во время празднования восемнадцатилетия дочери?

«Ты алчная женщина, — усмехнулся я ей тогда. — Хочешь и рыбку съесть…и…хмм…».

«Хам! — покраснела мать. — В общем, не вздумай даже испортить нам праздник. Обязательно приди, тебе нужно присутствовать на празднике, все-таки это день рождения твоей родной сестры! И поздравь её! И подарок приготовь! Что там, вашей молодежи нравится…».

Подарок…

Уж подарок-то я ей приготовлю, не сомневайтесь, Железная Леди!

Подарок и ей, и вам!

А как только этот олень Максим встал на одно колено и преподнес краснеющей Алёнке кольцо, самодовольно ухмыляясь, всё встало на свои места.

И если я ещё думал оттянуть момент своего реванша, или даже отменить его, то после этого поступка точно решил: пора действовать!

Потому при последнем отсчёте времени, удерживая взгляд матери, перевёл его чуть дальше, к лестнице, откуда уже бежали, весело струясь и искрясь, реки вспененного шампуня.

А что? Пенные вечеринки – это довольно модно. Отчего же не повторить их тут, в этот самый прекрасный, торжественный миг для моей сестры, когда один олух встает перед ней на колено и делает самое скучное, самое тупое и совершенно не нужное ей предложение руки, сердца и печенок?!

— Дениииисссс… — угрожающе просвистела мать, округляя глаза, понимая, что её хваленая вечеринка с этим, мать его, объединением активов, превращается в фарс.

Я пожал плечами и наигранно – испуганно  округлил глаза и рот. Что тут скажешь? Я довольно хорош, когда дело касается увиливаний от наказания. Кто пустил воду со второго на первый? Кто налил тонну шампуня на все поверхности, где вода должна была удариться о поверхность, чтобы скорее образовалась пена? Кто?! Найдите же этого нахала скорее! Найдите и поддайте ему под зад! Ведь так не поступают в великосветском обществе!

Гости начали оглядываться, не понимая, что происходит. Официанты из службы кейтеринга самого лучшего ресторана в городе, замерли, боясь ступить на пол, который всё больше и больше стал напоминать озера в Мичигане – такие же склизские и противные.

Кое-кто из подруг матери, степенные матроны, с брезгливым выражением лица начали поддергивать платья, быстрым шагом отбывая в сторонку, на пока еще сухие островки, в надежде, что их дорогие туфли на заденет весёлая белая пена. Подружки Алёны захихикали и тут же достали свои сотовые телефоны, чтобы записать больше видео, сторис для своих фолловеров, и я могу поставить штуку баксов на то, что ни одна не обойдётся без язвительных комментариев.

Ведь как можно позволить своей подружке быть красивее, богаче, да ещё и получить предложение пальцев и желудка в собственный день рождения?

— Деееенииисссс… — мать угрожающей тучей начала продвигаться ко мне, а я выхватил лицо удивленной Алёнки и покрасневшую от позора рожё ее жениха – оленя Максима. Он так и стоял с таким щенячьим видом побитой собаки, понимая, что его шикарный и широкий жест померк перед великосветским скандалом.

— Кажется, в доме прорвало трубы, — громко сказал я и поднял в торжественном жесте бокал с шампанским, салютуя будущим молодоженам. Максим покраснел ещё больше, став похожим на переспевшую лиловую сливу, а Алёна зло сжала губы, явно поскрипывая зубами в такт косточкам грозовой туче под названием «Железная Леди - мать Дениса».

— Нет, нет! — всполошилась мать, вскидывая руки. — Ничего страшного!

Она вдруг повернулась к гостям, собравшимся на небольшом возвышении, опустила подол платья, которое тут же плюхнулось в пену, поднимающуюся с пола, и протянула руку вперед.

— Дорогие гости! Предлагаю вам передислоцироваться во двор! Там пройдёт наша вторая часть вечеринки!

Алёнкин отец ухмыльнулся и открыл стеклянные двери во внутренний дворик, где приглашенные официанты уже включали предварительно развешенные огоньки праздничной иллюминации.

Гости, обсуждая такой удивительный сюрприз, гуськом начали покидать дом, проваливаясь в полутьму летнего тёплого вечера, в котором начало твориться настоящее волшебство.

Мать повернулась ко мне и с победным видом расправила плечи, мол – не ожидал, сопляк? Я в своём доме, и переиграю тебя по своим правилам, даже не думай, что я не готова к твоим выходкам!

Я потёр рукой переносицу.

Не ожидал, что мать подготовится.

Но!

У самурая нет цели. Только путь!

И я улыбнулся ей акульей улыбочкой, обнажив свои прекрасные, ровные зубы настоящего хищника.

Мы еще посмотрим, кто кого!

POV Алёна

Голова идёт кругом. Дэн стоит за моей спиной, смотрит на меня, прожигая своим взглядом, и меня всю трясёт.

Это ведь просто животное влечение?

Так какое ему может быть дело до того, что я выйду замуж за другого?

Ему должно быть наплевать…

Вот только когда поток мыльной воды касается пальцев на ногах, а шепотки вокруг заполняют комнату, я резко оборачиваюсь и смотрю на него.

Макс всё ещё держит меня за руку, но я понимаю, что его брюки намокают, и он не простит эту «шуточку». Он не спустит этого с рук тому, кому в голову пришла мысль сотворить такое! И я знаю, кому именно…

Денис!

Зачем он это сделал?

Пришёл для того, чтобы испортить мне праздник? Он уже мне всю жизнь испортил, куда уж дальше?

Вот только мне вдруг становится смешно. Наверное, это истерика, и я хочу засмеяться в голос. Я понимаю, сколько причитаний будет у матушки из-за испорченного паркета и ковров… И я хочу смеяться. От бессилия? От того, что сошла с ума? Я хочу хохотать в голос… А ещё больше я хочу продлить это безумие — подойти к нему и впиться в его губы… И пусть меня потом везут прямиком в лечебку… Пусть все видят, что я сошла с ума, помешалась на собственном брате. Мне уже нет дела до чьего-либо мнения. И даже если это просто животное влечение, я хочу, чтобы всё случилось именно с ним.