Книга Битва за Атлантику. Откуда пришли «волчьи стаи»? - Владимир Нагирняк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
06:55. Пароход медленно садится кормой, сильно горя. Приспособление для защиты носовой оконечности. Судно окрашено в серый цвет, название закрашено.
Ввиду того, что уход под воду парохода теперь несомненен, с рассветом отхожу на запад».
Пропавшие без вести
Так как радиопередачи с парохода не было, а поиск выживших U-69 не производила, Метцлер так и не узнал, кто был его противником. Но в своих мемуарах он упомянул, что это было не торговое судно, а вспомогательный крейсер. Автор был горд, что стал его победителем: «Наконец, мы не линкор, а очень скромная подводная лодка со скромной пушкой».
Однако командир U-69 напрасно льстил себе в том, что стал первым, кто потопил вспомогательный крейсер артиллерийским огнем с подлодки. «Роберт Л. Холт» был всего лишь судном коммодора конвоя с командой из 42 человек, восемью артиллеристами, адмиралом и пятью членами его штаба.
Судьба Нормана Вудхауса и остальных людей с «Роберта Л. Холта» долгое время оставалась загадкой. Оставив бесплодные попытки найти судно и его экипаж, 27 августа 1941 года британцы объявили их пропавшими без вести. Лишь после войны, когда в руки победителей попали документы немецкого флота, появилась возможность установить, что же случилось с пароходом и его экипажем. Вероятно, наиболее точным определением финала жизни коммодора конвоя Вудхауса, до конца исполнившего свой долг перед родиной, станет эпитафия Редьярда Киплинга эскортам конвоев:
В январе 1942 года немецкий флот начал операцию «Паукеншлаг». Подводные лодки кригсмарине перенесли действия подводной войны к восточному побережью США, как это когда-то сделали субмарины кайзера. В отличие от своих предшественников, «серые волки» Деница не ограничились этим районом. Они пробрались к подбрюшью Америки – Мексиканскому заливу, где устроили бойню на судоходных маршрутах. Начиная с мая 1942 года и в течение следующих двенадцати месяцев немецкие лодки потопили в том районе 56 судов и еще 14 повредили. За это время в заливе тонули суда разных наций. Нашел там свой конец и советский танкер «Туапсе», участник знаменитого прорыва советских судов с Черного моря на Дальний Восток 1941–1942 годов.
Экспедиция в Стамбул
Обстановка, сложившаяся на советско-германском фронте в конце 1941 года, требовала вывода торговых судов с Черного моря в Арктику и на Дальний Восток. К этому времени начал раскручиваться маховик ленд-лиза, и каждое советское судно, способное везти грузы от союзников в СССР, должно было делать это. Особенно были нужны танкеры для перевозки топлива и других жидких грузов. Отдельно стоял вопрос о переводе черноморских ледоколов на Север, где они требовались в не меньшей степени.
В конце октября 1941 года Государственный Комитет Обороны принял решение о переводе с Черного моря в дальневосточные порты СССР ледокола «Степан Макаров» и восьми танкеров. Турция одобрила проход советских судов через черноморские проливы и другие свои территориальные воды. Однако по договоренности с турками это могли сделать только гражданские суда. «Макаров» же числился в иностранных справочниках как вспомогательный крейсер в случае начала войны. Поэтому его заменили ледоколом «Анастас Микоян».
25 ноября в 03:45 из Туапсе вышел караван судов, назначенных в экспедицию для перехода в Стамбул. Вместе с «Микояном» в него входили танкеры «Варлаам Аванесов», «Сахалин» и «Туапсе», загруженные нефтепродуктами для Турции. Нефть была частью сделки между Москвой и Анкарой о разрешении прохода советских судов через турецкие территориальные воды. Караван сопровождал эскорт под командованием контр-адмирала Льва Владимирского: лидер «Ташкент», эсминцы «Сообразительный» и «Способный».
Ледокол «Анастас Микоян»
Плавание прошло без происшествий, хотя в пути каравану довелось пробиваться сквозь шторм. 29 ноября советские суда достигли пролива Босфор, где расстались с кораблями эскорта. Так как на протяжении всего маршрута суда и корабли шли в режиме радиомолчания, покинув караван, «Ташкент» дал радиограмму в штаб флота:
«Первый эшелон прошел хорошо, Владимирский вернулся всеми кораблями, танкеры на месте, никаких обстрелов…»
Соответствующее сообщение через советского военно-морского атташе в Турции отправил руководитель экспедиции, начальник пароходства «Совтанкер» Иван Серых:
«Первый этап перехода показал высокую выучку моряков каравана, сумевших обеспечить в тяжелых штормовых условиях бесперебойную работу механизмов на всех судах, штурманы показали искусство ориентироваться в сложной обстановке, преодолевать трудности боевого похода».
Часть поставленной задачи ледокол и танкеры выполнили. Впереди их ждало плавание через Эгейское и Средиземное моря и выход в Индийский океан.
Чей ледокол?
Вечером 29 ноября на танкере «Сахалин», где находился руководитель экспедиции Серых, состоялось совещание капитанов судов с советским военно-морским атташе капитаном 1-го ранга Константином Родионовым. Атташе предупредил, что секретность операции сорвана. Как опытный разведчик, Родионов понимал, чем грозит болтливость турков, которые позволили распространиться информации о прибытии советских судов. Эгейское море контролировалось противником. Поэтому атташе предложил капитану ледокола этой же ночью увести «Микоян» в Мраморное море и следовать далее по маршруту территориальными водами Турции. Танкеры так сделать не могли. Им надо было разгрузиться. Поэтому Родионов рекомендовал их капитанам далее следовать поодиночке, соблюдая все меры предосторожности.
Атташе оказался прав. Хотя немецкая разведка в Стамбуле даром хлеб не ела, однако же выход «Микояна» в море прохлопала. Как свидетельствует журнал боевых действий штаба немецкого руководства войны на море, информация о том, что ледокол прошел Дарданеллы, поступила в Берлин только 6 декабря. К этому моменту «Микоян» уже находился в Средиземном море.
Путь ледокола в Эгейском море пролегал вдоль турецкого берега. Судно осторожно шло под флагом полумесяца с турецкими опознавательными знаками на борту. Лишь 3 декабря у острова Кастелоризон на него напали итальянские торпедные катера. Однако после демонстрации турецкого флага итальянцы оставили его в покое. Только спустя трое суток до вражеского командования дошло, что атакованный ледокол шел под личиной «турка».
Командующий немецкими Военно-морскими силами в Эгейском море сообщил в Берлин, что ледокол, показавший турецкие цвета, мог быть русским. Поэтому он предложил гроссадмиралу Редеру намекнуть Анкаре, что турецкие суда должны плавать в своих водах только днем, а турецкое правительство должно принять меры для предотвращения некорректного использования своего флага. Редер ответил следующее:
