Книга Алискина мечта - Татьяна Волк

В чуть ли не гробовом молчании мы с Вячеславом Сергеевичем добираемся до нужного места. Выходим из машины. Проходим в зал ресторана. В этот раз его старики сидят уже на летней террасе, а само здание ресторана напоминает какой-то маяк на берегу реки. Кстати, вид на реку тоже прилагался, но я, подавив тяжелый вздох, вместо того, чтобы восторженно любоваться красотой тихо проследовала за своим шефом к крайнему столу. Как на каторгу, честное слово.

Нина Терентьевна вместе с мамой Вячеслава Сергеевича приветливо махнули нам. Его дедушка продолжает держать нейтралитет. До сих пор приходит в себя после болезни и больше молчит. Что явно не мешает общению с его женой, потому что хоть у той по-стариковски и начались проблемы со слухом, но болтать она может без остановки. Повышая временами голос до невообразимых высот и интонаций.

Мы здороваемся с друг другом, после чего я наконец усаживаюсь на стул с белой деревянной спинкой. Опускаю рядом с собой сумку, всё-таки не удержавшись от того, чтобы не вытащить из неё телефон. Кладу его на стол рядом с собой экраном к столешнице, а Ксения Тарасовна отбивает ногтями по белой поверхности стола какую-то нехитрую мелодию.

Они привычно заговаривают друг с другом о погоде. О природе. О прочих мелочах. Толком не обращая внимания на меня. Поэтому, закусив губу, я опять тянусь к смартфону и пролистываю старую переписку от Глеба. Ничего нового там естественно не появилось. Пальцы снова тянуться набрать ему сообщение.

Хочется узнать, чем всё разрешилось с его Лизой. Хочется аж колется. Я чуть не сгрызла нижнюю губу и стерла уже два варианта, которые начинались с вопросов «Где Лиза?» и «Чем ты сейчас занимаешься?»

Вот так мужик сразу и признался, что мне можно рога шлифовать. Ага. Как же!

Надо как-то издалека. Сказать, что соскучилась. А я действительно лучше бы выходной этот единственный с ним дома провела, а не сидела в ресторанах непонятно с кем и зачем.

Я набираю на телефоне новое сообщение. Кусаю уже ноготь и всё-таки опять стираю его, потому что не хочу выглядеть навязчивой или прилипчивой. Или чересчур ревнивой. В моей голове столько заморочек, что самой страшно. Жить это всё чертовски мешает. Замерла с телефоном в руке. Поднимаю взгляд на родню Славы и вижу три пары глаз, три потому что дедуля моего босса только что вышел в уборную, а все оставшиеся вопросительно уставились на меня. Я выпрямила спину. Мне сейчас сложно сконцентрироваться на текущем разговоре с родственниками Вячеслава Сергеевича, потому что мои мысли где-то далеко. Рядом с одним бородатым типом. Который и сам мне не звонит и не пишет. Вот чем он сейчас занимается? Ну, вот чем?!

А меня оказывается уже который раз спрашивают, как я отношусь к тому, чтобы отпуск свой провести со Славой на море у его стариков. Только этого мне сейчас не хватало! Я вообще-то рассчитывала, что эта встреча будет последней. Открываю рот, чтобы как-то витиевато переложить всю ответственность на начальника. В конце концов это его родня. Пусть сам им и отказывает. И в этот момент замечаю, что возле нас остановился какой-то светленький мальчик. Лет двадцати. С лицом плачущего пёсика и бровками домиком.

Устремив обиженный взгляд на Славу, это чудо с настроением «слеза» достает из кармана черную коробочку с серым бантиком. А Ксения Тарасовна, явно почуявшая приближение пи*деца, к моему несказанному удивлению выдала.

— Валя, не начинай. Пожалуйста, только не устраивай сцен!

Я кажется потеряла отпавшую от неожиданности челюсть. Даже на один короткий миг забыла о собственной глобальной проблеме. Нет, я не то чтобы не догадывалась. Но ёпрст! Валя?!! Валя моего начальника действительно — парень?!! Нет такого «сюрприза» сегодня я точно не ожидала.

33

Пытаюсь переварить полученную информацию и смотрю на драму, которая разворачивается прямо на моих глазах. Бедный мальчик. Стоит передо мной и чуть не плачет. Сжимает эту несчастную коробочку о содержимом которой я могу лишь догадываться. Бабушка Вячеслава Сергеевича пока даже не понимает, что происходит. Поглядывает то на меня, то на свою дочь. То на Славу.

— Ксюша, Славушка. Кто этот мальчик? И почему он сцены должен устраивать?

Ксения Тарасовна даже ответить ничего не успела, как Валентин переставший сверлить обиженным взглядом моего начальника сжал свои губки бантиком в тонкую кривую линию. Такой трогательный. Подстегнутый захлестывающими его эмоциями. Думала сейчас действительно закатит даже не скандал, а скандалище, но этот юноша просто швырнул в моего босса коробкой. Так что та, ударившись о его грудную клетку открылась. Крышка отлетела, а сама коробка шлепнулась на стол явив мне и всем остальным сверкающее на солнце кольцо.

— Знаешь, я даже не буду ничего говорить о том, что я вижу, — с трудом выговорил этот мальчишка. — Зачем? Если ты такой трус. Забери свой подарок! Мне от тебя вообще больше ничего не нужно! Тем более что ты даже с размером не угадал! Всегда думал только о себе, урод!

Он хмыкнул и развернулся в сторону выхода. Вячеслав Сергеевич, наконец пришедший в себя окликнул его, но Валя даже не оборачиваясь показал ему руку, сложив пальцы так, что мне и матери Славы и так стало понятно куда он теперь может катиться.

Мой начальник дернулся было, привстав на своем стуле, но в этот момент Нина Терентьевна громко охнула, схватившись за сердце. До неё наконец дошло, чего так боялась её дочь, и кем является её единственный внук.

— Мам, валидол под язык положи, — взволнованно запричитала над ней Ксения Тарасовна. Зашуршала пластинкой таблеток, которую достала из сумки. Прикрикнула было на своего сына, который поднялся из-за стола и встав за моей спиной всё поглядывал на удаляющегося в сторону остановки Валентина. — Да брось ты свою истеричку! Не видишь до чего бабку довёл своими выкрутасами! Мамочка!

Вскрикивает из-за того, что старушка закатила глаза. Но хорошо, что всё обошлось. Даже скорая не понадобилась. Но она всё равно квохчет над ней суетливо пытаясь помочь справиться с болью в сердце, и в этот момент мы со Славой замечаем, как на террасу тяжелой поступью возвращается дед. Вот только двойного инфаркта здесь не хватало! Слышу, как мой начальник тяжело задышал надо мной. Психует. Злится. Но всё это длится несколько секунд. Мы все ещё в шоковом состоянии из-за появления его Валентина. Но то, что он делает дальше касается уже лично меня. Потому как этот придурок не нашел другого способа выкрутиться.

Его дедушка уже подходил к столу, когда Слава чертыхнулся и вдруг во всеуслышание дурным голосом закричал.

— Алиса, долго ждал этого момента и вот. Официально прошу твоей руки!

В моей голове рождается смачный мат, который я не успеваю озвучить. А этот псих на глазах у своего дедули резво хватает коробочку оставленную его второй половиной. Вытряхивает из неё кольцо и, не спрашивая моего согласия, до боли сжимает мою руку и натягивает чужое кольцо мне на палец, едва не ободрав кожу до крови полым ободком. Спасибо ещё целоваться после этого не полез!