Книга Маска Атрея - Эндрю Джеймс Хартли

Все еще ничего.

Она перебежала горячий асфальт, добралась до деревьев по другую сторону дороги и, теперь немного сгорбившись, поскольку дерганье в бедре стало настойчивее, заковыляла через рощу.

Стрелок, казалось, исчез. Дебора теперь была гораздо ниже, ближе к отдаленным сельскохозяйственным постройкам позади старого города и скоплений сувенирных лавок и кафе, выстроившихся вдоль дороги, ведущей к римским руинам. Конечно, он не рискнет стрелять в нее здесь, внизу. Он упустил возможность и уехал, чтобы доложить... кому бы то ни было.

Снова деревья поредели, открывая небо. Вдали были видны плоские крыши и пять монолитных колонн древнего храма Аполлона. Дебора подползла, как раньше, к верхнему краю подпорной стены, оглядела дорогу в обе стороны и посмотрела на последние ряды древних деревьев — туда, где свобода. В последнюю секунду ей пришло в голову проверить, не свалится она на этот раз еще хуже. Дебора заглянула за край.

Прямо под ней стоял устроенный в кювете мотоцикл. Рядом с ним распласталась на траве, наведя винтовку на изгиб ведущей к Акрокоринфу дороги, худая фигура в ядовито-зеленом шлеме.

Глава 37

До него было не больше десяти футов; только шлем не дал ему услышать ее приближение.

Дебора резко отпрянула — пожалуй, слишком резко, — а потом легла в пыль и сухую траву, размышляя, не выдала ли себя этим движением.

И что теперь?

Он, похоже, хорошо устроился, приготовив эдакий почти военного образца окопчик — как, вероятно, сделал и на вершине Акрокоринфа, — и поджидал, когда жертва появится на дороге, жизнерадостная и глупая, типичная туристка. Эта мысль вызывала раздражение, словно что-то мелкое и твердое, застрявшее в кишках.

Если свалиться ему на голову, у нее будет секунда преимущества. А еще можно махнуть рюкзаком, утяжеленным камнем... Но шлем делает подобный контакт в лучшем случае рискованным, и Дебора с некоторым облегчением отказалась от этой идеи.

Можно попробовать пересидеть его... Впрочем, один Господь знает, сколько времени это может занять. Солнце клонилось к западу, и, хотя по-настоящему стемнеет только через несколько часов, ее не прельщало оказаться здесь после заката. Особенно если стрелок тоже останется.

Отвлечь его, швыряя камни в кусты, как делают в кино, и проскочить, пока он пойдет выяснять, в чем дело? Нахмурившись, Дебора осторожно перекатилась на спину и посмотрела на просвечивающее сквозь ветки небо. Похоже, она нашла довольно надежный способ подставиться под пули.

Нет. Если подавить наивную тягу просто подойти к нему и поговорить, чтобы найти выход из этого бредового фарса, оставалось ждать. Ей такой вариант не нравился, потому что хотелось делать что-то конструктивное, но он выглядел самым безопасным. При условии, что она сможет сидеть тихо, пока стрелок не решит покинуть пост.

Сразу же вспомнились другие клише из фильмов — все больше комедии, а не трагедии, — хотя результатом любого из них для нее, возможно, стала бы пуля в голове: непреодолимое желание чихнуть, звонок сотового телефона, внезапная необходимость сходить в туалет.

Дебора отрешилась от подобных мыслей и лежала тихо, размышляя над странностью ситуации: лежат себе тихонечко два человека, охотник и жертва, в дюжине футов друг от друга...

Стало ясно, что он охотится за ней, именно за ней, и — в первый раз по-настоящему — вопрос «кто» стал постепенно заслоняться вопросом «почему».

Она улетела в Грецию, чтобы избежать опасности. Трудно не увидеть иронии — а заодно и глупости — этого решения.

«Возвращайся домой. Твоя жизнь в опасности».

Теперь эти слова наполнились смыслом.

Она испугалась, что один из детективов, расследующих гибель Ричарда, совсем даже не полицейский, и была уверена, что кто-то ее преследует. Этот «кто-то» — Маркус, с которым она заключила нечто вроде временного союза, хотя этот союз тоже начинал вызывать сомнения. Однако, если оставить в стороне идиотизм ситуации, Дебора не могла взять в толк, зачем кому-то желать ее смерти. Не потому же, что она узнала что-то важное о смерти Ричарда. Убийцам куда выгоднее, чтобы она оставалась живой и своими нелепыми действиями навлекала на себя подозрения.

А вдруг все это не столько из-за того, что она знает, сколько из-за того, что, как им кажется, она знает?

Она очень быстро добралась до тайной — и теперь неполной — коллекции Ричарда и до файлов в его компьютере. Возможно, она действительно увидела что-то важное, но не поняла, что именно, — что-то, что помогло бы проложить путь от Агамемнона к Шлиману, к Ричарду, к его убийцам...

Дебора смотрела в необычайно синее небо, слушала стрекот сверчков и спрашивала себя, что же она могла упустить.

Потом она услышала какое-то движение внизу. Мотоциклист зашевелился.

О Господи! Началось.

На одно ужасное мгновение у нее мелькнула мысль, что он решил взобраться на подпорную стену, чтобы лучше видеть дорогу. Дебора закрыла глаза и напряженно прислушалась, но ничего не смогла разобрать. Одним движением села на корточки и повернулась, бессознательно приподняв тяжелый рюкзак, чтобы ударить, если над бетонным ободом появится рука, а за ней и шлем.

В тревожной тишине рев заведенного мотоцикла показался таким громким, что она едва не вскрикнула. Через секунду ей достало присутствия духа вновь броситься на землю, чтобы убийца не увидел ее, трогаясь с места.

Секунд двадцать — тридцать она лежала неподвижно. Мотоциклист ехал в гору, надеясь перехватить жертву во время спуска. Дебора подождала еще десять секунд, выглянула за край, чтобы проверить, видно ли его, и бросилась вниз. Вывихнутая лодыжка решительно протестовала, и все-таки, хотя и спотыкаясь, она побежала через дорогу, через край оливковой рощи к фермам у подножия. Все еще доносился слабый треск взбирающегося в гору мотоцикла. Конечно, наверху стрелок мог обернуться и увидеть, как его добыча бежит среди деревьев. Но вдруг он не оглянется, а бежать вниз по самой дороге слишком долго и гораздо опаснее. Длинные размашистые шаги стали короткими и неровными, и чем дальше, тем больше она будет спотыкаться и хромать. Нет, если вернуться на дорогу, стрелок наверняка ее настигнет.

Понадобилось меньше минуты, чтобы преодолеть следующую рощу. Добравшись до крутого спуска к дороге, Дебора с трудом остановилась. Мотоцикла слышно не было. Она огляделась, прыгнула вниз и побежала не через дорогу, а по ней. В пятидесяти ярдах впереди был крутой поворот на север — и вниз, к древним руинам и заливу. Футболка промокла, пот лил так, что глаза щипало от соли. Дебора уже проскочила поворот, когда лодыжка подломилась, и она рухнула в кювет.

И все-таки вскрикнула — скорее от злости, чем от страха или боли, словно какой-то давно уснувший инстинкт решил, что эта эмоция полезнее. Дебора с трудом поднималась на ноги, когда услышала пронзительный вой небольшого двигателя. На кратчайший миг замерла, чтобы удостовериться. Да. Это он. Он возвращался вниз и, судя по новой визгливости звука, двигался очень быстро. Он увидел се.