Книга 2024 - Александр Чугункин

— Хвала тебе, что смог избежать моих ловушек, — как-то туманно произнёс отец Валерьян, — они сделаны человеком, у которого раньше было много времени, а теперь нет его ни на что, кроме спасения.

Олег посмотрел на его измученное лицо. Сколько всего он здесь видел, сколько пережил? И при этом не потерял веру, не потерял желания жить.

Я сейчас, — сказал священник и вошёл в дом, оставив Олега одного.

Олег сел прямо на землю, вдруг почувствовав дикую усталость. Немного расслабившись, насколько это позволяли голоса зомби из города, Олег глянул на обиталище священника. Дверь за ним уже медленно закрывалась, и всё же Олег успел увидеть часть комнаты, освещённой тусклой лампой. Он увидел большое распятие на стене, стопку потрёпанных и старых книг на полу, какие-то коробочки (похоже, от патронов) и старый матрас, прикрытый рваным одеялом. Кровати не было.

Вернувшийся через минуту священник словно прочёл его мысли:

— Я вижу, ты не желаешь больше оставаться в Рэвенхольме, — сказал отец Валерьян.

— Вы правы, — усмехнулся Олег, — я это почувствовал сразу, как только оказался в этом городе.

— Ну, а по сему, — Валерьян кивнул на тропинку за церковью, — пойдём, я покажу тебе выход через старые шахты.

— Что ж, пойдёмте, — и Олег снова встал на ноги.

— Следуй за мной, брат. Но ступай осторожнее, — Валерьян понизил голос, — ибо это священная земля.

И он тут же быстрым шагом направился по тропинке, Олегу пришлось догонять его. Нагнав священника, он с надеждой спросил:

— Но Вы-то пойдёте со мной?

Валерьян долго молчал, прежде чем ответить. Олегу вдруг стало его жалко. Он сейчас боролся, боролся с самим собой.

— Нет, — медленно сказал отец Валерьян, — я не уйду.

— Но почему? — Олег не поверил ушам.

— Пастух всегда должен оставаться со своим стадом, — Валерьян усмехнулся, — особенно если оно стало непослушным.

И он снова пошёл быстрее. Дорога вела через какие-то поросшие мхом и травой скалы и валуны, скатившиеся с холмов. Всё было спокойно. Они шли, и Олег заметил, что небо начало светлеть. Неужели эта вечная ночь скоро кончится?

Ответом на этот немой вопрос стали тихий рёв и ритмичный стук ног по земле. Олег вдруг заметил мелькнувшую сверху на скалах тень, вторую, третью… Вскинув ружьё, Олег выстрелил в бегущего сверху зомби. Дробь оторвала перерожденцу ногу на бегу, и он с жутким воем покатился вниз. На землю он упал уже бесформенным куском гнили, и тут раздался второй выстрел — стрелял Валерьян.

— Покойся с миром, дитя! — Крикнул Валерьян, уже целясь в следующего перерожденца, — держись ближе, брат!

Олег быстро побежал к Валерьяну, но вдруг прямо сверху спрыгнул зомби, преградив Олегу дорогу. Вскрикнув, Олег поспешно выстрелил, но промахнулся. Зомби со страшным рёвом кинулся на жертву. Олег, судорожно передёргивающий затвор уже видел его совсем близко, как вдруг, когда ходячий мертвец был уже в метре от него, его хребет переломила порция дроби. Олег ощутил, как отдельные дробинки, пролетев через голые рёбра перерожденца, стукнули по его костюму, но броня сдержала их. Зомби упал, и Олег благодарно кивнул Валерьяну. Отдышавшись, он подбежал к священнику, который зорко оглядывал холмы, но никого не было. Сохраняя то самое выражение лица, которое не раз пугало Олега, Валерьян пошёл дальше по тропинке. Олег, поёжившись, тоже пошёл за ним, опасливо оглядываясь.

Олег и отец Валерьян подходили к небольшой равнине, зажатой между довольно высоких скал. Олег ещё издали различил в сумерках очертания крестов, но думал, что ему лишь показалось. Но это и в самом деле было кладбище, старое и величественно-ужасное. За мощной чугунной оградой стояли покосившиеся мраморные кресты и гранитные плиты. Зловеще высились над ними столбы двойных могил и обветшалые, но грозные памятники склепов. В сумерках, в тени голых скрюченных деревьев, поднимались старые, местами осыпавшиеся кресты с надписями, из которых можно было различить лишь дежурное «Помним. Любим. Скорбим». Последнее пристанище мёртвых уходило далеко на холм — наверх, где покосившиеся кресты нависали над могилами. Здесь всегда стояла зловещая и гнетущая тишина, нарушаемая иногда лишь хлопаньем крыльев одинокой вороны, перелетающей с креста на дерево.

Олег содрогнулся, входя в эти ворота. Он первым почувствовал неладное. В густых сумерках казалось, что в глубине кладбища какие-то чёрные тени перемещаются между крестами, словно родственники умерших, пришедшие поплакать на могилы и вспомнить своих близких, гниющих теперь в земле. Словно покойники, восставшие из-под земли, чтобы забрать с собой на тот свет то, что им причитается… Олег думал, что ему кажется, но вот послышались и нестройные шаги. Валерьян остановился, вглядываясь в черноту кладбища. Тени подходили всё ближе. Олег покрылся ледяным потом. Не раз в детстве он пугался, слушая страшные истории про мертвецов, восставших из могил. Сейчас эти страхи опять пришли и прочно засели в сознании. Нет, не может быть…

Из глубины кладбища выходили жуткие создания. Ноги переставлялись неуверенно, руки напряжённо дрожали. На телах — изорванная, прогнившая одежда, вся — в комьях земли. Синюшная, иссохшая кожа, на которой уже вздулись первые язвы, разошедшиеся, словно треснувшие животы. И — хедкрабы на головах.

Олег замер. Никогда в жизни он не испытывал такого ужаса. Не может быть… Они не могли… Как хедкрабы пробрались в могилы?! Как сумели поднять этих давно ушедших людей?! Олег почувствовал, что дрожит всем телом. Он отказывался верить в это, но они шли. Они шли и подходили всё ближе. Каково этим мёртвым сейчас? Если бы Олег задумался об этом, он бы тоже стал безумен.

— Целься в голову! — Зловеще прошептал Валерьян, вскидывая винтовку.

Олег стоял и смотрел, как поднявшиеся из земли мертвецы шли, шли к нему… Такое зрелище было выше его рассудка. Они шли, и влажная земля с их тел комьями сыпалась вниз, обнажая гниющие внутренности.

Первый выстрел разнёс прогнившему мертвецу грудную клетку. Об его упавшее тело споткнулись ещё двое мёртвых и, повалившись на землю, уже не встали. Валерьян стрелял и стрелял, потихоньку отходя в сторону, к проходу между могилами. Мертвецы падали, пули отрывали сгнившие руки и ноги, но они всё шли и шли… Олег, очнувшись от ступора, но не от страха, вскинул ружьё и тоже выстрелил. Кажется, промахнулся. Священник стрелял, отходя всё глубже.

— Сюда, брат! Быстрее!

Олег кинулся к нему, подальше от этих… Подбегая к Валерьяну, он надеялся, что зомби отстали, но священник снова выстрелил.

— Освободи душу, дитя! — Прошептал Валерьян, упокоив ещё одного мертвеца.

Олег дрожащими руками еле успевал наводить ружьё — мёртвые подбирались уже совсем близко. Олег застонал и зажмурился, словно в кошмарном сне, надеясь, что проснётся. Но мерзкий хруст и чавканье со всех сторон не исчезали, и Олег, открыв глаза, отчаянно открыл огонь по мёртвым.

Вдруг Валерьян сорвался с места и кинулся к небольшому склепу, чернеющему в глубине кладбища. Олег, спотыкаясь об мёртвых, кинулся за ним, бешено оглядываясь — их зажали в тесное кольцо, словно все мертвецы мира пришли за ними, чтобы не дать им увидеть солнце. Отец Валерьян подбежал к мрачному домику склепа и встал на могильную плиту. Пока Олег в нечеловеческом страхе отстреливался от восставших из могил людей, Валерьян нагнулся к какому-то невесть откуда взявшемуся механизму. Потянув за рычаг, он включил маленький двигатель, на шум которого уже совсем потерявший голову Олег чуть не ответил выстрелом. Но, увидев это, Олег даже на миг отвернулся от подступающей армии зомби. Трос, тянувшийся от механизма и перекинутый через ветку дерева над забором, натянулся, и часть забора вместе с тросом поднялась.